Семенной фонд - Фрэнк Херберт

Краудар знал, что красотой его Создатель не наградил.

Знал он и то, что голод - хороший признак. Ему не терпелось увидеть свою семью, и он уже порывался вскочить и отправиться к ним. Особенно ему хотелось увидеть близнецов, одного с желтыми, как у него, волосами, а другого - с темными, как у Хониды. Остальные женщины, которым посчастливилось обзавестись детьми, смотрели на его близнецов свысока, считая их чахлыми и больными, Краудар знал это. Эти женщины были просто помешаны на диете и бегали обследоваться чуть ли не каждый день. Но поскольку сама Хонида не выказывала никаких признаков недомогания или беспокойства, то и Краудар оставался спокоен за нее. В конце концов, Хонида работала техником в гидропонических садах.

Босые ноги Краудара почти бесшумно скользили по песку. И снова он посмотрел на обрыв. Там, у самого края, росли неподалеку друг от друга местные деревья. Их толстые стволы прижимались к земле, причудливо выворачиваясь, и опирались на шишковатые желто-зеленые листья, которые в жаркий полдень выделяли ядовитый молочный сок. С верхушек деревьев молча взирали несколько уцелевших соколов, привезенных с Земли.

Странно, но эти птицы наполнили Краудара уверенностью в принятом им решении. Интересно, что их привлекает сюда? На этот вопрос большинство изнуренных колонистов не могли ответить. Однажды наблюдать за соколами были отправлены исследовательские коптеры: птицы летели над морем, отдыхали на попадавшихся на пути пустынных островах и возвратились к рассвету. Командование колонии не пожелало рисковать своими драгоценными лодками, чтобы провести поиски, посему поведение соколов так и осталось тайной за семью печатями.

И это было вдвойне загадочно: остальные птицы либо не прижились, либо улетели куда-то в другие края. Голуби, перепела, хищные и певчие птицы все они исчезли. А завезенные домашние куры вымерли, их яйца оказались неоплодотворенными. Краудар видел в этом еще одно предупреждение, посланное им, чуждой жизни с Матери-Земли "этим местом".

Выжило несколько хилых коров, и несколько бычков здесь родилось. Но с каким же трудом передвигались они на тонких слабых ногах по слишком уж невысокой на вид траве пастбища! Больно было даже смотреть в их глаза. Несколько свиней все-таки уцелело, такие же хилые и болезненные, как коровы, а все дикие животные либо исчезли, либо вымерли.

Кроме соколов.

И это было странно: люди, задумавшие эту экспедицию и разработавшие столь грандиозный замысел, так надеялись на "это место". Сообщения изыскателей были такими обнадеживающими: на планете нет местных животных, а растения, похоже, не очень отличаются от растений Матери-Земли - во многих отношениях. А морские обитатели по общепринятым стандартам были просто примитивными.

Краудар знал, где они сделали ошибку, но не мог достаточно хорошо сформулировать свои мысли, чтобы его мнение смогли разделять и другие. Порою приходится решать свои проблемы не столько разумом, сколько телом.

Он смотрел на изорванные лохмотья, которые носили моряки. Это были его люди. Он руководил рыбаками, и это он нашел троди и задумал постройку тяжеловесных и неприглядных на вид лодок, несмотря на все недостатки местной древесины. И колония все еще существовала только благодаря его мастерству и умелому обращению с лодками и рыбацкими сетями.

Впрочем, не всегда же в рыбной ловле троди им будет сопутствовать удача. Как бы ни был он утомлен, он все же осознавал это. И хочется им или не хочется, но придется рисковать, потому что план далеких от них сейчас умников приказал долго жить. Лососи, которых они привезли с собой, согласно этому плану, ушли в глубины океана. Камбала в прудах колонии страдала таинственным истощением. Насекомые сразу разлетелись, и больше никто их никогда не видел.

Да, здесь есть пища, недоумевали биологи. Но почему же тогда земная фауна не приживается?

Маис в колонии вырос в нечто странное с бесплодными клубнями. Хлеба росли только на редких участках, причем и рост, и обмен веществ у них были замедлены. Колония балансировала на грани гибели, поддерживаемая лишь протеином троди и витаминам из овощей, выращиваемых в гидропонических баках. Разрыв одного-единственного звена в этой простой системе привел бы к катастрофе.

Гигантское оранжевое солнце еще слегка выглядывало над горизонтом, а люди Краудара уже зашевелились, поднимая уставшие тела с песка или же вскакивая с мест, где они отдыхали.

- Все в порядке, - крикнул Краудар. - Заберите улов и положите на полки.

- Зачем? - спросил кто-то из темноты. - Ты что, думаешь, что соколы сожрут рыбу?

Все они знали, что соколы не едят троди. Краудар понимал, чем вызвано это возражение - усталостью, которой охвачен разум говорившего. Этими креветками питались только люди - после тщательной обработки и удаления опасных и раздражающих веществ. Один сокол, возможно, когда-то и поймал троди, но тут же бросил ее.

"Что же они едят, эти птицы?"

Соколам было известно об "этом месте" то, чего не знали люди. Птицы знали это инстинктивно, подобно тому, как сам Краудар искал это знание.

Наступила темнота, и соколы, яростно хлопая крыльями, полетели в сторону океана. Кто-то из людей Краудара зажег факел, и отдохнувшие, желающие теперь как можно скорее добраться по обрыву к своим семьям рыбаки занялись работой, которая должна была быть сделана. Лодки вытащили на сушу, троди разложили на полках сараев, а сети развесили сушиться.

Во время работы Краудар подумал об ученых, которые трудились в своих сверкающих лабораториях. Он, как и всякий рабочий, испытывал благоговейный ужас перед научными знаниями, почтение к титулам и сложным приборам, понять которые он был не в состоянии, но с убежденностью простого человека знал, что эти сложные штуковины могут отказать.

Хотя Краудар не был членом Совета колонии, он вполне понимал сущность того, что обсуждалось там. Ему не хватало эрудиции или образованности, чтобы словесно объяснить причины неприятностей и надвигающуюся катастрофу и выступать перед людьми, но в его подсознании таилось древнее знание, каким-то неуловимым образом приспособившееся к "этому месту". Именно Краудар нашел троди. Краудар был организатором способов обработки и заготовки этих креветок. Он не знал подходящих определений, чтобы объяснить это, но лично он понимал, на что он способен и кто он такой.

Он - первый моряк здесь.

Не тратя энергию на разговоры, рыбаки Краудара закончили свою работу и, покинув сараи с заготовленными запасами рыбы, начали медленно подниматься вверх по скалистой тропе. Их путь отмечали тут и там люди с пылающими факелами - передвигающимися оранжевыми огоньками на фоне более густых теней, пробирающиеся ввысь во мраке мира; они искренне любили и уважали Краудара.