Несуществующее настоящее (сборник) - Артур Алехин

— Стоп, — перебил его Алексей, — сектант или ты думаешь, что сектант?

— Какая разница? — не дав ответить Жене, вмешался Василий. — Пусть сначала расскажет, а потом будем задавать вопросы.

После сказанной пожилым мужчиной фразы Женя снова заметил про себя: «Умно, рассудительно, логично… Он тоже неглуп».

— Да, давайте я сначала расскажу, — согласился Евгений. — Итак, ко мне сел человек, которого я принял за сектанта. Он начал задавать мне какие‑то вопросы, правда, не религиозного характера, а скорее философского. Спрашивал о моих идеях, о моем отношении к миру и т. д. Я вступил с ним в диалог, причем охотно вступил, потому что делать мне было нечего, еще оставалось минут двадцать. А мне подобные темы нравятся, и с сектантами я люблю пообщаться, опять же от нечего делать. Я их все время воспринимаю за тренировочных оппонентов. Сначала мы говорили о разных обобщенных темах, а затем у нас начался диалог, который, мне кажется, имеет прямое отношение к происходящему тут. Поэтому я перескажу его вкратце.

У слушателей вновь загорелись глаза. Потому что пока из сказанного не вытекала взаимосвязь с тем, о чем рассказывает Евгений и с нахождением их всех на каком‑то острове.

— В общем, он сказал, что является каким‑то там учителем. Суть в том, что он может научить, как он выразился, «отполировать свою идеологию». В общем, идея его такова: большая часть людей идеологии не имеет, они живут, проще говоря, по накатанной. А некоторая часть людей идеологию имеет и стремится к достижению максимума своей идеи, в итоге — к своей утопии. Но сам путь к этой утопии далеко не идеален. Человеку кажется, что он правильный, а на самом деле этот путь имеет много побочных эффектов. Так вот этот сектант якобы и может избавить человека от побочных эффектов идеологии. Затем он спросил, какая идеология у меня, заявив, что видит: она у меня есть. Я сказал: «Я стремлюсь к чистоте, сначала к чистоте своего личного круга общения, а затем и общества в целом». Он спросил меня: «Как бы ты очищал общество от „неправильных“, на твой взгляд, людей?» Я отвечал, что «неправильных» людей, то есть злых, жадных, завистливых, нужно жестко наказывать, а если не поймут, то попросту истреблять. Конечно, я не выбирал выражений, и мы договорились до того, что людей «неправильных» в конце концов можно просто истреблять быстро и безболезненно, но сначала нужно убедиться в том, что они в самом деле нелюди. Затем он пытался ставить меня в тупик, задавал вопросы, ответы на которые дать крайне сложно… Ну вроде, каковы критерии нормальных людей и т. п. В общем, все закончилось на том, что он сказал, точнее, спросил, в общем, и то, и другое… Он сказал: «Если бы ты слышал мысли других, было бы легче истреблять „неправильных“ людей?» Я ответил: «Да». «Ты бы смог это делать?» «Да», — снова ответил я. «И не испугался бы перепутать „правильного“ с „неправильным?“ Я ответил: „Нет“. А затем вдруг мне резко захотелось спать, и он сказал что‑то вроде: „Будет у тебя шанс“ или „Не упусти свой шанс“. Что‑то такое, и я заснул. Вероятно, он что‑то вколол мне. — Евгений закончил, на него смотрели все три человека. Воцарилось молчание. — Это все, — добавил к сказанному Женя.

— И что же это все значит? — задал вопрос Алексей. Он спросил не кого‑то конкретно, а, казалось бы, прежде всего, себя и потом уже всех одновременно.

— Я не знаю пока, что, — ответил Евгений.

Ответ прозвучал уверенно, будто неся в себе сказанное продолжение: „Я не знаю, но скоро обязательно узнаю“.

Алексей и юноша прочувствовали эту нотку уверенности в Евгении, в то время как пожилой Василий спокойно сидел. По нему было видно, что он размышлял, находясь глубоко в себе. Затем он предложил отличную идею, с которой все сразу согласились:

— Давайте сейчас ляжем спать, а завтра на свежую голову все выясним.

Все закивали головами и короткими фразами „да, точно“, „давайте“ поддержали предложение, затем Андрей впервые первый заговорил, выразив опасение:

— А вдруг тут есть животные? Мы заснем, а они…

Все поняли суть опасения. Алексей быстро разрядил возникший страх:

— Мы с Василием обошли остров сегодня, никого не встретили, остров пуст, абсолютно пуст… Причем даже птиц нет.

После этого все легли, и каждый думал о своем. О том, что у каждого из них была своя жизнь, но сейчас они все вместе, и что будет дальше, пока что никто не знает. Все заснули довольно быстро.

Наступило утро, первым проснулся Алексей, разбудив всех остальных. В их загадочной истории появилась новая, совершенно неясная деталь. Неподалеку от берега, метрах в семистах, они увидели еще один остров. Странно, что его не было заметно вчера, будто бы он вырос из воды. Остров был в виде скалы, а на его поверхности находилось множество людей, которые дружно что‑то делали, как будто у них кипела строительная или еще какая‑то работа.

— Смотрите! — показал рукой Алексей, хотя все уже давно пытались разглядеть, чем там занимаются люди.

— Давайте начнем кричать, чтобы нас увидели! — продолжил Алексей.

Спустя пару минут все в один голос закричали. Василий внезапно отошел и направился к рюкзаку, который приготовил им вчера неизвестный. Порывшись, он нашел бинокль и вернулся обратно к кричащей троице. Посмотрев на остров в бинокль, он увидел, как один из множества людей услышал их крик, затем с радостью и каким‑то куражом стал кричать что‑то остальным, показывая пальцем в их сторону. С каждой секундой людей становилось больше и больше, через несколько секунд на том острове стояла толпа, они были радостные и что‑то кричали. Что именно, невозможно было расслышать. Затем толпа людей снова стала что‑то активно делать, как будто бы что‑то организованно сооружать, периодически посматривая в их сторону.

— Кто это и что они делают? — спросил Алексей.

Василий передал бинокль, и каждый понемногу посмотрел. Они все вчетвером стояли и смотрели на скалистый остров, пытаясь предположить, что происходит. Василий прервал молчание:

— Давайте, знаете, как сейчас сделаем? Сядем на песок и попытаемся понять, почему мы тут, для чего и какова наша цель.

— Давайте, — моментально согласился Алексей.

В общем‑то, согласились все, просто Алексей озвучил свое согласие.

— Итак, я вижу, мы тут все разных возрастных категорий. Это раз. Далее, кто чем занимается?

Подросток хотел ответить на вопрос первым, видимо, ему часто приходилось отвечать на подобный вопрос, и он чувствовал себя в своей тарелке, отвечая на него. Подростков ведь часто спрашивают: „Ты учишься или работаешь?“ Андрей только раскрыл было рот, как его прервал Евгений:

— Он… учится… в медицинском университете, — Алексей и Василий одновременно смотрели на Евгения и Андрея, так как не понимали, почему первый ответил за второго и, конечно же, хотели услышать, верный это ответ или нет.

— Да, — пояснил Андрей. — Откуда вы знаете?

— Я прочел твою мысль, — заявил Женя.

Все, кроме Евгения, были более чем удивлены.

— О чем я сейчас думаю? — в качестве проверки спросил Василий.

— Три, пять, восемь, четыре, семь, — проговорил Женя.

— Ничего себе! — среагировал Василий. — Мне кажется, вопрос, зачем мы тут, потихонечку снимается, — осторожно произнес Василий. — Что ты там говорил сектанту про истребление „неправильных людей“? — Василий задал вопрос, но не как вопрос, а как ответ к происходящем у.

Алексей, будучи достаточно умным, как уже успел заметить Евгений, подхватил мысль.

— Это типа мы тут втроем „неправильные“, а ты — правильный, и ты нас должен будешь истребить, так что ли?

Далее мысль подхватил уже Василий:

— Верно, Леша. А как ты думаешь, как он нас может истребить? Руками двоих взрослых мужчин плюс одного подростка? Сомневаюсь… Стало быть, у него есть оружие… Верно, Женя? Есть у тебя оружие?

— Есть, — твердо ответил Евгений. — Пистолет, я нашел его вчера в кармане, но, разумеется, никому не сказал, чтобы спокойно поспать.

— А как ты собираешься спать сегодня? — не очень понятный для Евгения вопрос задал Василий?

— В каком смысле?

— Ну, мы же теперь знаем, что у тебя есть пистолет. Значит, или тебе надо нас перестрелять до момента, когда тебе очень захочется спать, а это примерно сутки, или довериться нам и не ждать, что мы попытаемся у тебя его забрать. Мы на острове, других вариантов нет.

Атмосфера стала очень напряженной. Никто не знал, что делать. Ситуация фактически была патовая. Но Евгений преподнес еще один сюрприз:

— Пистолет не стреляет в меня!

„Что?“ — читалось на лицах всех троих.

— Не стреляет, — усмехнулся Женя. — Я наставил его в свою сторону… Не на себя, просто в свою сторону, и проверил. — Все трое продолжали смотреть на него, не понимая. — Да что вы так смотрите? Если ситуация подстроена под меня, неужели не понятно, что я тут центр, а вы — прилагающиеся. — С этими словами он бросил пистолет Алексею, очевидно, предлагая ему попробовать выстрелить.