Вологодские кружева. Авантюрно-жизнерадостный роман - Сергей Филиппов (Серж Фил)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И о чём же я подумал?
– О пустяках!
IV
Проснувшись, но, ещё не открывая глаз, я понял, что меня что-то давит. Это что-то было тёплое, очень мягкое и пахло так вкусно! Когда же глазки все-таки рискнули увидеть свет божий, я просто задохнулся от благоговения: Татьяна, обняв меня одной рукой за шею, лежала со мною в одном спальном мешке, а на её лице светилась милая улыбка!
Как я ни пытался, но вспомнить момент залезания нас в мешок не смог. Ну и фиг с ним! Главное, факт налицо!
Когда я попытался погладить задрожавшей рукой свою прелестницу, то понял вдруг, что лежим мы совершенно одетые. Странно, если не сказать больше! Что бы это значило?
В это время, как бы услышав мой немой вопрос, Таня открыла глаза и прожурчала:
– Не бойся, Серёжа, у нас с тобой ничего не было.
– С чего это ты взяла, что я боюсь? – голос почему-то резко сел.
– Ну как же, ты ведь лежишь и гадаешь: было ли что, а если было, то всё ли сделал так, как надо. Да?
– Ну, почти, почти.
– Так вот, ничего не было. А всё потому, что ты, Серёжа, настоящий мужчина!
Тут я тихо заплакал про себя: «Успокойся, Серёжа, у нас ничего не было, потому что ты настоящий мужчина!» Бред!.. Бред!..
– Видишь ли, – продолжала Таня, мягко улыбаясь, – я тебя попросила перед тем, как влезть в твой спальник, чтобы ты, если, конечно, считаешь себя настоящим мужчиной, без моего согласия ничего со мной не делал. И ты мне поклялся! И сдержал слово, хотя тебе было очень тяжело, я это чувствовала всю ночь!
– Я рад, что не обидел тебя, – промямлил я. А что ещё мне было сказать?
– И ещё, подумай, если я начну с вами сразу же заниматься ЭТИМ, то кем тогда для вас стану? Разве вы меня сможете хоть чуточку уважать? А вы мне нравитесь оба, честное слово! – Таня горячо поцеловала меня в губы и быстренько выпорхнула из спальника. Потом она сладко потянулась и вышла из вагончика, который был нашим временным жилищем.
Я покрутил головой и обнаружил, что спальник Андрея пуст. Полежав ещё несколько минут, я сказал сам себе:
– А ну, настоящий мужчина, вставай, хватит валяться, тебя давно уже ждут не дождутся великие дела, подвиги и другие бытовые проблемы!
V
– Серж, ура! – Андрюха влетел в вагончик радостный и энергичный.
– Ура, так ура, – я пожал вяло плечами, – тебе видней.
– Ты что, сегодня не доспал?
– К сожалению, наоборот, переспал. Так что там насчёт ура?
– Сплошная везуха! Во-первых, уговорил Кислухина, чтобы он разрешил оформить Таньку, во-вторых, пришёл тут какой-то мужик устраиваться – будет у нас рабочим. И, в-третьих, едем мы в партию Литомина, а это значит, что с нормами будет всё отлично, он мужик справедливый.
– Что ж, Андрэ, всё здорово.
– Да, но есть ещё в-четвёртых…
– Что-то ты говоришь это не очень бодро.
– А вот я и не знаю, бодриться ли тут. Короче, нам суют практиканта, ему обязательно нужно освоить высотные хода.
– Какого практиканта? – не понял я. – Это шутка? Мы ведь сами ещё ни хрена не умеем. Я лично вообще не представляю, что это за высотка. Мы в технаре её не проходили, а те три месяца, что я работал в прошлом сезоне, и работой-то не назвать.
Андрюха вздохнул:
– Ты это мне говоришь? У меня в биографии всё аналогично. Но Кислухин сказал, что если мы не возьмём этого студента, то Танька с нами работать не будет!
– Это серьёзный аргумент. А, впрочем, Андрэ, чёрт-то с ним! Мы ведь не деньги сюда примчались заколачивать, а просто приятно провести время, совмещая работу и некоторые шалости. Пусть будет студент. А если он окажется не таким, какой нам нужен, то мы его…
– Утопим в болоте!
– Ну, нет, это слишком легко. Мы его перевоспитаем!
– Точно. И сделаем из него ценителя всех пороков человеческих!
В дверь осторожно постучали.
– Входи, входи, кто там такой вежливый? – крикнул Андрей.
Дверь открылась, и в вагончик вошёл высокий тощий белобрысый парень в синем джинсовом костюме. На его бледном лице ярко сияли голубые наивные глаза без малейшего намёка на какие-либо пороки или страсти.
– Здрасьте, меня зовут Владимир Налётов.
– Да, – посмотрев внимательно на студента, я перевёл взгляд на Андрея, – тут, пожалуй, более оптимален вариант с болотом.
Андрюха понимающе покивал головой.
Студент же, похлопав, как бабочка крылышками, пушистыми ресницами, робко спросил:
– Нам нужно будет идти в болото?
– Как тебе сказать, молодой человек, – подлил я солидности в голос, – всё будет зависеть исключительно от твоего поведения.
– О, вы меня не знаете! Я буду работать, как Павка Корчагин!
– Вот это-то и настораживает!
VI
Машину в последний раз тряхнуло, и наконец-то она остановилась.
Состояние у всех нас было плачевное. Если вы когда-нибудь гоняли на ГАЗ-66, да на полном газу, да поперёк железнодорожных полотен в течение двух часов, да находясь не в кабине, а в кузове чудо-вездехода, то вы меня поймёте. Если не гоняли, то попробуйте – кайф ломовой!
– Ну что, ребятки, живы? – участливо, но не без ехидства, спросил Литомин, открывая задний борт.
Внешность нашего начальника партии вполне подошла бы для роли комиссара в каком-нибудь героическом фильме о доблестной красной армии.
– Нормально, Андрей Степанович, все целы-здоровы! – бодро отрапортовал Вовик.
– А что ты за всех-то говоришь, – угрюмо бросил Мишка, тот самый рабочий, которого нам дали. – Ты, пацан, за себя отвечать привыкай.
Пока что о Мишке я не сложил мнения, но делать это не торопился. Вот устроим расслабушку, и всё станет ясно.
Рядом с Литоминым появилась Таня, которая, естественно, ехала с ним в кабине. И, хотя там места для двоих пассажиров чрезвычайно мало, но Литомин, как истинный джентльмен, плюнул на неудобства и два часа героически переносил лишения, которые ему доставляли трущиеся о него различные части тела девушки! Зато каким молодцеватым он выглядел!
«Может быть, – подумал я, – напомнить, что зимой, в Ленинграде, отмечали его пятидесятилетие? Нет, не надо, пусть походит гоголем».
– Андрюша, Серёжа, – Таня улыбалась почему-то виновато, – у вас всё хорошо?
– Что тебе до нас, девушка? – показно нахмурил густые брови Андрей и, потеребив свои черные, красивые усы, упрекнул: – Эх, Танюша, за что же ты нас бросила, таких молодых, симпатичных и милых!?
Литомин шутку не понял и назидательно произнес:
– Подрастёшь, тёзка, узнаешь, что молодость – не главное! – и, ловко пригладив платиновые волосы, начал помогать нам сгружать вещи.
Я до боли прикусил губу, чтобы дико не заржать.
– Ну так что, ребятки, всё понятно? – ласково, по-отечески спросил Литомин.
– Процентов на девяносто я… – начал было Андрюха, но тёзка его прервал:
– Ну и чудно. Значит, связь в семь, остальное – по ходу дела.
Литомин всем пожал руки, а Татьяне что-то ещё шепнул на ушко, и полез в кабину.
– Ну, мужики энд леди, пока, – помахал нам рукой Витька, шофёр, – желаю весело провести время!
И ГАЗ-66, затарахтев восемью цилиндрами своего явно больного двигателя, через пять минут скрылся в портьерах леса, прерывая связь с цивилизацией и бросая нас одних здесь, в этом далёком углу!
VII
Угол!
Что это такое?
Ни за что не догадаетесь, перебирая в уме геометрические и метафорические понятия! Всё гораздо прозаичнее: Угол – это деревня. Вернее, три дома, что остались от той самой деревни, которая на наших картах, составленных двадцать пять лет назад, выглядела довольно-таки большой и живописной.
– Ну, тёзка, ну, зараза! – плюнул зло Андрей.
– Чем он так тебе не угодил? – не понял я друга.
– Как это чем? Зачем он меня оборвал на полуслове? Я ведь что хотел сказать? Что процентов на девяносто я ни хрена не понял!
– Чего тут понимать, наливай да ней, – пожал плечом Мишка.
– Ой, мальчики, а у меня же сегодня день рождения! Восемнадцать лет! Я теперь взрослая!
– Поздравляю! – Андрюха раскланялся перед Таней, как истинный идальго. – Однако что-то я не заметил, что ты была дитём!
– А вот некоторые заметили, – Таня почему-то стрельнула взглядом в меня, потом продолжила. – Ну, так как мы проведём этот день? В суровом трудовом ритме или в ритме рок-н-ролла?
– Да чего языки чесать, – предложил Мишка, – все механизмы перед работой смазывают, а мы тоже, хоть и живые, а всё ж – механизмы. Да и повод недюжинный.
И все посмотрели на меня.
– А я-то тут при чём? – напустил я показное удивление.
– Как это при чём? Тебя Литомин назначил бригадиром, ты и командуй! – легко отдал мне бразды правления Андрей.
– Тогда так, – сказал я, – берём инструменты, и пошли работать. – Потом, оглядев суровые лица своих подчинённых, пояснил: – А вы разве не знаете, что хождение в магазин за горючим приравнивается к работе?
