Гоп-стоп, битте! - Георгий Хлусевич

— Матильда, — негромко попросил дед, словно точно знал, что его слушают за дверью, — свари нам глювайн[11].

«Ну, все, — решил Михаэль, — сейчас предок закиснет от дымящегося пойла, скопытится, и вообще, разумно ли пить горячее вино в теплой комнате?»

Однако предок не закис и не скопытился. Наоборот, огненный глювайн согрел кровь, а возможно, даже включил память тела — напомнил организму то чудное состояние легкости, которое он испытывал в молодости, опрокидывая с друзьями стаканчик огненного напитка в рождественский морозец.

Дед явно протрезвел. Он включил кинокамеру, и на экране один за другим пошли кадры лошадей тракененской породы. Когда на экране появилась элегантная женщина на столь же элегантном вороном жеребце, дед остановил кадр.

— …Дампфросс и Пехмарин, дочь Темпельхютора, породили Пифагора. Его линия дала миру Пилигрима, а семя Пилигрима дало жизнь легендарному Пеплу. А эти идиоты… — В голосе деда слышался едкий сарказм. — Ненавижу, когда Инстербург приходится называть именем русского полководца, так вот, эти идиоты продали нам сыновей Галопа, Хога, Ореола и Халифа. За копейки продали и практически утратили линию Парсифаля. Испортили кровь тракенов голштинской и ганноверской породой. Тяжеловесные прусские жеребцы тоже в стороне не остались. Постарались на славу. Видел я, что там стало с породой: грубая голова, короткая шея, торцовые бабки, как у упряжных… — Оскар взглянул в лицо скучающего внука, все понял и сказал: — Но перейдем к делу.

Михаэль скосил глаза, и ему показалось, что свет, проникающий сквозь тонкую щель между массивной дверью и порогом, разделился надвое. Не ноги ли Матильды рассекли световой поток?

Дед снял со стены старенький, вытертый на карманах, но мастерски сработанный из великолепной кожи красноватого оттенка рюкзак.

— Вот с этим рюкзаком я покинул родину. Наше имение разбомбили. Сровняли с землей и погребли под обломками родителей. Теперь ты с этим же рюкзаком поедешь назад. Без чемодана, с одним рюкзаком, как я тогда. Так я решил и вижу в этом определенный символ удачи. Все время забываю изречение Гегеля, как там: «История повторяется дважды. Один раз в виде фарса, другой в виде трагедии». Вот видишь, какой у меня склероз? Он же, кажется, сказал наоборот: сначала трагедия, а потом — фарс. А как ты считаешь?

«Вот хитрюга дед! Проверяет мои знания в области классической философии. — Михаэль помедлил с ответом. — А вдруг не проверяет, а и вправду забыл? Удобно ли, продемонстрировав свою память, невольно отметить при этом ухудшение мыслительных способностей деда?»

— Я недавно прочел об очень интересном факте из биографии Гегеля, — уклонился от прямого ответа Михаэль. — Когда он окончил курс богословия в Тюбингенском университете, ему выдали аттестат, в котором черным по белому было написано: «Георг Вильгельм Фридрих Гегель обладает большими способностями, но не отличается ни прилежанием, ни знаниями, весьма не искусен в слове и может быть назван идиотом в философии». Как тебе это нравится?

— Сами они идиоты. Хорошо хоть, в психушку не отправили. У них это было запросто. А ты у меня молодец и поедешь не с пустыми руками.

Дед открыл сейф, понизил голос. За дверью можно было бы услышать лишь обрывки фраз, отдельные слова…

«На первое время хватит. Организация дела для прикрытия. Назови его как хочешь. Скажем, акционерное общество по восстановлению популяции лошадей тракененской породы «Деринг и К°». Это несущественно. Главное — поиск. Но если параллельно еще и дело пойдет — буду переводить через банк… Легально, на законных основаниях… В Маевке Verdammt noch mal[12] — не могу Георгенбург оскорблять русским названием… Там нет больше хороших кобыл… Линия англо-арабского Нана Сахиба хорошо сохранилась только в Белоруссии. Конезавод имени Доватора… Феноменальная прыгучесть…»

Мелодичный звон сомкнувшихся бокалов…

— Zum Wohle!..[13] Нет, ни эскудо, ни муадоров, ни дублонов, ни цехинов, ни луидоров, ни гиней, ни индийских рупий не было, мы же не пираты какие-нибудь. Были честно заработанные гульдены, польские злотые, венгерские форинты и румынские леи. Там наши предки двести лет продавали коней. И на императорские конюшни лошадей поставляли. А как же?.. На твой век хватит и еще внукам останется… Prost!.. Сперму — только на конезаводе имени Кирова. Ростовская область… А мы сами себя своим немецким усердием высекли… Ха-ха-ха… Быстрый селекционный успех означает столь же быстрый уход от родоначальников породы. Русские отстали в селекции, зато их родоначальники породы тракенов стоят ближе. Мы приливаем кровь английской чистокровной для усиления темперамента, а эти лежебоки, ничего не делая, сохранили ценнейшее, что называется Gewandtheit или Bosheit. Кстати, как это будет по-русски?

— Русские называют это качество натуры благозвучным и задорным словом «лихость».

Звуки наполняемых бокалов. Нетрезвые голоса.

— Нет, я не мог туда ехать. Моего сводного брата Густава — он был священник — пьяные русские солдаты прибили гвоздями к воротам кирхи. Распяли. Это страшно, но я не могу их судить. Позже я выяснил, где и когда был сформирован полк, и даже узнал фамилию командира. Все про них знаю, но судить их не могу.

— Почему?

— Потому что я видел в Белоруссии, как по телу расстрелянной нами партизанки ползал грудной ребенок. Про Хатынь я уже не говорю. Не будем об этом.

— Ты думаешь, мы туда вернемся?

Пауза.

— Я думаю, что ты сюда не вернешься.

…

Было далеко за полночь, когда без упреждающего стука в кабинет вошла Матильда. С неожиданной властностью подняла захмелевшего деда и повела в спальню. При этом от глаз Михаэля не ускользнуло кое-что интересное. Рука деда опустилась с талии любимой Putzfrau на правую ягодицу, но не задержалась на прелестной округлости, а шаловливо внедрилась ладонью между теплых холмов в самый низ, вдавило средним пальцем юбку в область вожделенного места, и Матильда не убрала его руку.

А когда благодетель заснул, она подсчитала в уме месячный цикл, тихонечко поднялась с постели и, неслышно ступая, направилась в спальню Гельмута — огненно-рыжего молодого конюха, давно и безнадежно влюбленного в ее изумительные округлости.

По-спортивному пружиня на каждой ступеньке, синеглазый молодой человек сошел с трапа самолета.

Авиалайнер прилетел в Калининград из Германии, и поэтому у дверей с надписью «таможенный досмотр» образовалась длинная очередь.

Молодой человек имел право избежать досмотра и пройти под надписью «зеленый коридор», но он побоялся нарушить, как ему показалось, установленный порядок и подошел к неприметному служащему таможни.

— Оружие, наркотики, валюта?

Настороженная вежливость, взгляд, как рентген.

— Валюта.

— Сколько?

— Сто тысяч марок. — Пассажир начал расстегивать потертый рюкзак.

— Не надо. — Таможенник явно оживился и сделал упреждающий жест. — Ввозить можно хоть миллион. Вывозить много нельзя.

Странную кличку имел бесцветный человек в погонах — Кассир. Еще более странным было то обстоятельство, что об этой кличке офицера был прекрасно осведомлен его непосредственный начальник.

Скользнул рукой по рюкзаку.

— Что у вас там, в банке?

— Пиво. Предложили в самолете. Взял с собой.

— Проходите.

Молодой человек прошел к выходу, а таможенник, он же Кассир, внимательно поглядел ему вслед и весело промурлыкал себе под нос на мотив патриотической песни «Но от тайги до британских морей Красная армия всех сильней!» абсолютную нелепость: «Белая куртка, красный рюкзак, там-тара-рам, тара-рам-пам-пам!»

Эту чушь услышал стоящий на выходе коллега. Услышал, но почему-то не удивился.

Молодой человек, ступивший на землю своих предков, осмотрелся и попытался прислушаться к внутренним ощущениям. Никакого душевного трепета почувствовать не успел — сразу окружили таксисты с меркантильными лицами. Неприятно поразила кислая вонь мужского пота — неужели не пользуются дезодорантами? И потом это амбре из туалета. Нет, в туалет он не зайдет, хотя не помешало бы. Придется потерпеть до гостиницы.

Он был прекрасно осведомлен о криминальной жизни России. А раз так, никому не удастся его ни «кинуть», ни «развести», как последнего лоха. Он знал обо всех методах ограбления, об изобретательности коварных клофелинщиц, об азолептинщицах, о регипнольщицах, о кидалах, о щипачах, о гоп-стопниках, о подлых приемах самой гнусной породы криминального мира — аферистов, гнусной, потому что они играют на самом святом — на доверии к ближнему. Он был подготовлен к поганке, внутренне напряжен, трезв и насторожен.

Прежде всего нужно оценить состояние машины. Старое грязное такси само по себе подозрительно не только в криминальном плане, но и в плане элементарной безопасности. На подержанной тачке больше шансов угодить в ДТП. Поэтому он оставил без внимания неприятных, назойливых как мух таксистов (скоро он узнает о мухах все, что о них только можно знать) и направился к стоянке такси.