На чужой войне - Ван Ваныч

то ни было кто-то и куда-то её проложил- значит, и нам туда. Отряхнулся и потопал. И пошли снова поляны да перелески. Вскоре, когда солнце стало уже склоняться к горизонту, на пригорке обнаружилась небольшая, домов на пять, деревушка. По мере моего приближения к данному, по идее должному как бы быть населённому, пункту, меня начали одолевать смутные сомнения. Во-первых, обмазанные глиной халупы (по-другому и не назовёшь, ввиду размеров домишек и качества, как стройматериалов, так и, собственно, постройки), но без крыш; во-вторых, тишина- не та, когда спят, а которую принято называть мёртвой. Конечно, и птицы пели, и жабы где-то квакали, но вот звуков, называемых деревенскими, как раз и не слышно. Было ещё и в-третьих, и в-четвёртых, но и двух первых причин хватило бы чтобы насторожиться. Я и насторожился, но интерес-то у меня не праздный- подошёл, конечно, поближе. Тут и разглядел за передними, с выбитыми дверями, домами, ещё парочку- сожжённых. Зашёл на единственную, уже заросшую травой, улочку деревни и огляделся. Под ногами захрустело. Нагнувшись, присмотрелся- косточки мелкие и череп, мать моя, детский… И дальше, разные: взрослые и детские- больше десятка насчитал, разбросанных как бог на душу положит. И стало мне как-то неуютно- что ж это за место такое, где мёртвые так запросто раскиданы. Сначала на дороге, теперь вот и здесь. И на маньяков не спишешь, масштаб другой- это уже на войну или на эпидемию какую похоже… А ля гер ком а ля гер. Значит, займёмся мародёркой. Вернее, попытаемся, так как похоже не один я здесь такой продуманный- следы пребывания посторонних с загребущими ручонками, в виде, так сказать, полного отсутствия хоть чего-то полезного для человека в моём положении, бросались прямо в глаза. Те, кто обносил дома (кстати, интересная конструкция: земляной пол, открытый очаг- они тут что по-чёрному топят?), знали своё дело- я после них даже гвоздя не нашёл. Умельцы, блин…

На ночёвку отошёл в поле, поближе к лесу. Почему не в деревне? Я, конечно, человек не брезгливый, но спать на кладбище- как-то оно не того- нехорошо. Расположился на охапке листьев, можно сказать, со всеми удобствами. И единственное, что мешало мне насладиться предстоящим отдыхом- неприятно побаливавший с голодухи желудок. Впрочем, и поспать толком не удалось- всю ночь в лесу разными голосами что-то ухало, орало и выло. Кто-то за кем-то бегал, и потом, видимо, жрал. Весёлая выдалась ночка, а под утро резко похолодало, и я, в своём синеньком медицинском костюмчике, пригодном разве лишь только для нахождения в стерильном отапливаемом помещении, начал борьбу за выживание. Сначала просто лежал, свернувшись калачиком, и стучал зубами. Потом стучал зубами, перебравшись под дуб, бук, липу… Дальше бегал, прыгал, делал зарядку… Коротко говоря, когда выглянуло солнце, я почувствовал себя счастливейшим из людей. А также понял, что если не добуду огонь-следующую ночь я могу и не пережить.

Глава 2

Дорожка по-пьяному петляла, то поднимаясь на крутой холм, то скатываясь в очередной овраг. Устал как собака, ноги кое-как переставляю, на одном упрямстве двигаюсь. Вот до тенёчка дойду и отдохну. Вон до того лесочка… Ага, отдохнул. Только зашёл под кроны деревьев- выходят. Двое. Невысокие, бородатые, в странной и грязной одежде- на бомжей наших чем-то похожи. При этом на поясе у одного мясницкий тесак, а в руках у другого- копьецо с лезвием на конце. Подходят с улыбками, и глазки нехорошо поблескивают- с издёвкой. Не они ли над той парочкой на дороге поиздевались? Мозг кричит- беги, хозяин, беги,но… не побегу. И сил уж тех нет, и желания. Искал же людей- ну, вот они, нашёл на свою голову…

Подошли. Фу, вот это амбре- видать, давно бомжуют мужики. Пригляделся к тому, что поближе- лет тридцати, по типу- вполне себе, как говорят индейцы, бледнолицый, портит вид лишь общая неухоженность, грязные волосы, засаленная борода и… да, я на его месте не улыбался бы так широко- половина зубов отсутствует, а оставшиеся находятся в состоянии, когда стоматологи говорят- “только рвать”, но, понятное дело, я ему об этом сообщать не буду, ибо свои зубы мне дороже. И тут этот гнилозубый открыл рот. Ооо… Лучше бы он этого не делал. Дантиста сюда, срочно!.. Совершенно непроизвольно скривившись, и стараясь не дышать поганой атмосферой, я отвернул лицо в сторону второго неизвестного. Но в это время гнилозубый (прицепилось, блин, но пусть будет), видимо, заметивший мою гримасу “удовольствия” от нашего вынужденного общения, сильно возбудился, схватился за свой тесак и закричал, брызгая на меня слюной (наверняка ядовитая), что-то на своём, тарабарском, языке. Ввиду отсутствия у меня знаний о языке данного народа понять смысл его экспрессии оказалось затруднительно, но если ориентироваться на длину его слюны- то ничего хорошего. Тем временем, гнилозубый, не заметив на мне эффекта от своих криков, решил перейти к другим методам убеждения- потянул свой тесак из ножен. Кажется, сейчас кого-то будут убивать…

Пальцы скользнули по шероховатой поверхности посоха, перехват посередине, и рывок вперёд с одновременным ударом концом палки в туловище противника. Выдох. Забыв про выпавший ножик, гнилозубый с воем сложился на земле. Минус один… Его приятель, несмотря на туповатый вид, среагировал на мои действия достаточно быстро, и попытался достать меня своим копьём. Медленно, слишком медленно для меня это было исполнено- не мастер, короче. Пользуюсь его медлительностью и, практически не глядя, делаю выпад назад, куда-то в район головы. Разворачиваюсь для завершающего удара, но этого уже не требуется- я попал… во всех смыслах. Вместо головы конец палки воткнулся в горло, отчего дружок гнилозубого, упав на землю и держась обеими руками за поражённое место, выгибался, сучил ногами и что-то хрипел. Судя по конвульсиям, задето что-то очень важное для его жизнедеятельности, но рефлексировать по этому поводу будем позже- некогда- потому пока что не буду отвлекаться. К тому же, что-то его гнилозубый приятель примолк- как бы чего… Резко разворачиваюсь, и точно- эта нехорошая редиска, оклемавшись и вооружившись своим дыроколом, с каким-то зверским выражением на лице попытался проделать в моей спине непредусмотренное природой отверствие. Пришлось изображать гимнастическую фигуру “мостик” в вертикальном исполнении- чудом ушёл от железяки. После чего с моей стороны последовал хлёсткий- со всей дури- удар