Орион в эпоху гибели (Орион - 3) - Бен Бова

Я на мгновение прикрыл глаза, чтобы представить статую более явственно. Поначалу я принял ее за изображение человека в тотемической маске - тело как у людей, а морда чуть ли не крокодилья. Но теперь, мысленно вглядевшись в нее, я понял, что первое впечатление было обманчивым.

Действительно, существо обладало телом гуманоида - две ноги, две руки. Но ноги были трехпалые, с острыми изогнутыми когтями. Передние же конечности - тоже трехпалые - имели два чешуйчатых когтистых пальца, противостоявших третьему, вроде клешни. Суставы плеч и бедер выглядели по меньшей мере странно.

Да, и морда. Подобной морды у рептилии мне еще ни разу не доводилось видеть: пасть с заостренными зубами, вполне подходящими для того, чтобы рвать мясо и перекусывать кости; глаза посажены так, чтобы обеспечить бинокулярное зрение; над глазами выдаются костные валики; куполообразный череп удивляет величиной.

- Теперь ты начинаешь осознавать, с кем нам предстоит иметь дело, словно прочитав мои мысли, заметила Аня.

- Золотой бог послал нас сюда выследить и уничтожить тварь, называемую Сетхом? Мы должны сделать это вдвоем, голыми руками, без оружия?

- Нас послал не Золотой, Орион, а совет творцов.

Нас отправили сюда те, кого древние греки называли богами; те, кто живет на собственном Олимпе в весьма отдаленном от этого времени будущем.

- Совет, - повторил я. - Это означает, что ты согласилась принять участие.

- Чтобы быть около тебя. Они хотели послать тебя одного, но я настояла на том, чтобы отправиться с тобой.

- Я-то как раз особой ценности не представляю, - возразил я.

- Для меня представляешь.

За эти слова я полюбил бы ее еще больше, если бы такое было возможно.

- Ты сказала, что это творение, называемое Сетхом...

- Он не наше творение, Орион, - быстро поправила меня Аня. - Творцы вовсе не создавали его, как людей. Он прибыл с иной планеты и стремится уничтожить нас всех.

- Уничтожить?.. Даже тебя?!

От ее улыбки будто взошло второе солнце.

- Даже меня, любимый.

- Ты сказала, что он может ниспослать смерть такую, при которой не остается надежды на возрождение?

Улыбка Ани угасла.

- Он и ему подобные обладают безграничным могуществом. Если им удастся изменить континуум достаточно глубоко, чтобы уничтожить творцов, то мы погибнем и никогда не вернемся к жизни.

На протяжении многих эпох я считал, что смерть освобождает от мук и тяжких трудов жизни, которая всегда проходит в страданиях и опасностях. Но всякий раз воспоминание об Ане - богине, любящей меня и любимой мною заново пробуждало во мне стремление жить. И вот наконец мы вместе, но угроза окончательного ухода в небытие нависла над нами, будто заслонившая солнце туча.

Мы шагали, пока ряды деревьев вдруг не кончились. Остановившись в тени широко раскинувшего ветки каштана, мы оглядели зеленое пространство трав. Дикое, не тронутое рукой человека разнотравье простиралось до известняковых скал, отмечавших границу прорезанной Нилом долины. Порывы ветра раскачивали траву, поднимая на ней волны, катившиеся к нам, словно зеленый прибой.

На фоне дальних скал медленно двигалось несколько темных пятнышек. Я указал на них. Посмотрев в указанном направлении, Аня вполголоса произнесла:

- Люди. Команда рабов.

- Рабов?!

- Да. Погляди-ка, кто их охраняет.

2

Я напряженно вглядывался в даль, пытаясь рассмотреть силуэты рабов и их охранников. У меня всегда имелся дар сознательно управлять всеми функциями своего тела, направляя волевой импульс к нервным окончаниям и заставляя любую часть организма делать именно то, что нужно.

Теперь я сосредоточился на цепочке двигавшихся по травянистой равнине людей. Но вел их не человек.

Поначалу неведомое существо показалось мне динозавром, хоть я и знал, что эти исполинские рептилии вымерли миллионы лет назад. А может, не вымерли? Если творцы могут искривлять время по собственной прихоти, а чужак, именуемый Сетхом, не уступает им в могуществе, почему бы ему не перенести динозавров в каменный век?

Чудовище плавно вышагивало на четырех стройных ногах, размахивая длинным хвостом. Шея у него была тоже длинная, так что ящер достигал никак не менее двадцати футов в длину, чуть ли не как взрослый африканский слон, только не в пример этому тяжеловесному созданию динозавр казался подвижным и даже грациозным. У меня сложилось впечатление, что бегает он быстрее человека.

Чешуйчатая шкура пестрила полосками красного, синего, желтого и коричневого цветов. Вдоль хребта шли роговые наросты, напоминавшие ряды пуговиц. На конце длинной шеи покачивалась крохотная головка с коротким тупым рылом и широко расставленными глазами по бокам выпуклого черепа. Глаза с вертикальными щелями зрачков были лишены век.

Монстр выступал во главе вытянувшейся цепочкой группки людей, оглядываясь на них.

Это несомненно были рабы. Четырнадцать человек, все до единого одетые лишь в изодранные набедренные повязки, практически не прикрывавшие их тел. Мы могли даже с такого большого расстояния видеть, насколько они истощены - кожа да кости. Усталые, изнуренные люди тяжело дышали, стараясь не отставать от своего стража - динозавра. Одна из женщин несла привязанного за спиной ребенка. Среди идущих я заметил двоих подростков и лишь одного седовласого мужчину. Большинству вряд ли удается дожить до седых волос в столь ужасных условиях.

Спрятавшись за ствол каштана на краю райского сада, мы несколько секунд в молчании следили за этой жалкой процессией.

Затем я спросил:

- Зачем ему рабы?

- Разумеется, чтобы ухаживать за садом, - шепнула Аня. - А также выполнять любые желания Сетха и его приспешников.

Вдруг женщина с ребенком, споткнувшись, упала на колени. Рептилия тотчас же развернулась, затрусила к упавшей и нависла над ней, застыв в угрожающей позе. Даже с такого расстояния я слышал плач младенца.

Женщина поднялась на ноги - точнее, попыталась это сделать, но ящеру показалось, что она чересчур мешкает. Его тонкий хвост яростно хлестнул ее по спине, задев ребенка. Женщина завизжала, ребенок завопил от боли и ужаса.

И снова хвост кнутом рассек воздух, жестоко ударив жертву. Она повалилась ничком на траву.

Я рванулся вперед, но Аня, схватив за локоть, удержала меня на месте, с отчаяньем прошептав:

- Нет, ты ничего не сможешь сделать!

Ящер застыл над распростершейся женщиной, низко склонив голову на длинной шее, чтобы обнюхать недвижное тело. Младенец вопил по-прежнему. Остальные люди стояли молча, застыв, как статуи.

- Почему они не сражаются?! - вспылил я.

- Голыми руками против такого чудовища?

- По крайней мере, могли бы разбежаться, пока оно отвлеклось. Рассыпаться...