Последний ранг - Анна Кондакова

Память нового тела подсказала, что моего противника зовут Радислав Стрелецкий, ему двадцать, он уже третий год обучается в неизвестной мне Петровской Академии Семи Путей, а ещё — что он маг Пути Дендро, то есть Природы.

Значит, я не ошибся: этот парень — друид.

Терпеть таких не могу. Сколько древесных големов и призванных лесных тварей мне пришлось перебить в своей жизни — не счесть. Да и с деревянным оружием у меня были плохие отношения.

Я сощурился.

Моя сила сидарха практически исчезла, а маг, в которого я попал, был совсем слаб, хоть его магия и принадлежала Пути Динамис, то есть Силы. Таких магов называют гладиаторами.

Вот уж ирония.

Гладиатор-слабосилок против тренированного друида-качка.

Ладно, буду исходить из того, что есть.

Противник ухмыльнулся, глядя на меня. Его шок от того, что я до сих пор жив, уже прошёл, и здоровяк намеревался добить меня окончательно.

Он вскинул руки с кинжалами вверх, призывая силы Дендро, и выкрикнул:

— Клавдий, иди сюда! Добей его!

Вдруг боковые двери стадиона распахнулись от удара, и на арену стремительно вышел тот самый… Клавдий. Существо полностью деревянное, в броне из толстенной коры, наперевес с древесными мечами.

Голем.

Довольно сильный, хоть и небольшой. Туповаты они, если честно. А когда знаешь, куда бить, то повалить такого дуболома не составит труда…

И тут кое-что меня всё же насторожило.

А голем-то непростой.

Он шёл размашисто и уверенно, а сам разглядывал меня так, будто анализировал и размышлял, почему не добил меня в прошлый раз.

Это оказалась не просто тупая деревяшка, а существо с… интеллектом. С искусственным и магическим, мать его, интеллектом!

Такого я никогда не встречал раньше.

Неужели учёные совершили прорыв? Теперь главное, чтобы големы не стали умнее людей, а то мы поменяемся местами…

— Оторви ему голову, Клавдий! — приказал голему хозяин.

Что ж, мелочиться он не стал.

Значит, здешние правила боя такое позволяют, а это и мне на руку. Я решил не показывать всему стадиону силу сидарха, однако сделал так, чтобы незаметно усилить несуразное оружие своего мальчишки и придать телу скорости.

Мне было неважно, насколько умён этот новомодный голем. Важнее — насколько он быстрый.

Но тот вдруг хитро улыбнулся, затрещав деревянным ртом. Вид у этого уродца был такой, будто он знает то, чего не знаю я.

Ну что ж, посмотрим кто кого.

Я метнулся в его сторону и за счёт меньшего роста устроил почти безупречную атаку. Мой меч оброс невидимой эктоплазмой, стал крепче и длиннее, но увидеть это мог лишь я один. Для других он оставался ржавым куском металла.

Клавдий опешил. Он никак не мог понять, что со мной не так.

Всё остальное произошло за три секунды.

Раз — и голем получил прямой удар по ноге, сразу же встав на одно колено.

Два — он накренился от удара клинка в бок и толчка моей ноги. Что-то в нём трагично хрустнуло.

Три — голем получил мечом по шее, точно между пластинами коры, даже не успев взмахнуть оружием, чтобы отбить удар. Ну а потом его голова упала с плеч.

Кажется, он даже сейчас продолжал размышлять, как же так вышло.

«Покойся с миром, Клавдий», — иронично попрощался я с ним и пинком отправил деревянную (наверняка, очень умную) голову в сторону друида.

Пока та летела, я потратил четвёртую секунду, чтобы оказаться у друида за спиной, ударом рукояти сбить его на колени и приставить лезвие клинка к его бледной шее.

Он был в таком шоке, что замер и еле выдавил:

— Как… ты… не…

Потом он понял, что от смерти его отделяет всего мгновение, поэтому взмолился, зашептав:

— Пощади… прошу… и наша семья освободит твою сестру… клянусь… она не будет нашей служанкой…

Он покосился на худенькую беловолосую девочку у трибун.

Ей было не больше десяти, но её держали двое здоровенных молодчиков, будто это не девчонка, а буйвол.

На её бледном лбу выделялся красный знак в виде треугольника — печать Блокады, сдерживающая любую магию. Девчонка носила круглые очки и смотрела сквозь них так проницательно и остро, что мне пришлось отвернуться и снова глянуть на своего поверженного противника.

Я отлично знал, что такое печать Блокады. А ещё знал, как просят пощады и обещают всё, что угодно, а потом забывают свои клятвы, поэтому наклонился к уху парня и процедил:

— Тогда освобождай её прямо сейчас, при свидетелях. Если обманешь, я тебя из-под земли достану и располовиню. Можешь поверить.

И он поверил.

Вернее, почувствовал, что лучше сделать всё, как мне надо, чем ловить свою голову рядом с головой голема.

Парень дернулся, чтобы подняться с колен, но я лишь сильнее прижал клинок к его шее и надавил ладонью на затылок, скомкав пальцами его влажные чёрные волосы.

— Нет, ты сделаешь это на коленях. Давай. И говори громче!

Он тут же согласился. Сомнений, что я прирежу его прямо сейчас, у него не возникло.

Радислав бросил кинжалы на пол и поднял обе руки указательными пальцами вверх, затем скрестил их у себя над головой и громко произнёс:

— Признаю себя, Радислава Стрелецкого, проигравшим бой Алексею Бринеру на Чёрной арене Петровской Академии Семи Путей! Дом Стрелецких освобождает Эсфирь Бринер и обнуляет все долги семьи Бринер! Никаких претензий к ним больше не имеем!

Люди на трибунах поднялись.

Гробовая тишина подтверждала, что все ещё в шоке.

Но самое главное — в шоке был я сам.

Этот проигравший здоровяк назвал меня Алексеем Бринером, а девчонку — Эсфирь Бринер. Это что получается? Я очнулся в теле своего родственника?..

Но среди своего рода я не знал ни Алексея,