Слова сияния - Брендон Сандерсон

Шорен был ардентом, который писал сегодня для Адолина по его приказу. Принц многозначительно отметил, что использует ардентов, а не писцов отца. Думал ли он, что пробудит в Шаллан ревность, если станет использовать другую женщину для письменных обязанностей?

Адолина и в самом деле удивляло, что она не ревнует. Неужели женщины при дворе настолько мелочны? Или это Шаллан вела себя странно и слишком расслабилась? Глаза принца действительно блуждали по сторонам, и она должна была признать, что ей это не слишком нравилось. Стоило также учитывать его репутацию. Поговаривали, что в прошлом Адолин менял женщин так же часто, как другие мужчины переодевали плащи.

Возможно, ей следует держаться за него покрепче, но одна только подобная мысль вызывала отвращение. Такое поведение напомнило Шаллан об отце. Он контролировал окружающих так жестко, что в конечном счете все развалилось на части.

«Хорошо, — написала она в ответ Адолину, используя для письма доску, размещенную на ближайшем ящике. — Я уверена, что хорошему арденту и правда больше нечем заняться, кроме как передавать записки между двумя флиртующими светлоглазыми».

«Он же ардент, — пришло сообщение от Адолина. — Ему нравится служить. Таково их призвание».

«Я думала, — написала она, — что их призвание — спасение душ».

«Он устал от этого, — прислал ответ Адолин. — Говорит, что сегодняшним утром спас уже три души».

Шаллан улыбнулась, проверив, что там с деревом — по-прежнему без изменений.

«На самом деле спас? — написала она. — И, как я понимаю, спрятал их в задний карман для сохранности?»

Нет, то, что делал отец, было неправильно. Если Шаллан хочет удержать Адолина, ей придется сделать нечто гораздо более сложное, чем просто цепляться за него. Она должна быть настолько неотразимой, чтобы он просто не захотел ее отпустить. К несчастью, это была та область, где не могли помочь тренировки ни Джасны, ни Тин. Джасна казалась равнодушной к мужчинам, тогда как Тин задумывалась не об их удержании, а только о том, как их отвлечь, чтобы побыстрее надуть.

«Улучшилось ли самочувствие вашего отца?» — написала Шаллан.

«В целом, да. Со вчерашнего дня он на ногах и выглядит таким же бодрым, как обычно».

«Приятно слышать», — ответила она.

Пока они продолжали обмениваться досужими замечаниями, Шаллан наблюдала за деревом. В записке от Мрэйза содержался приказ прийти на восходе солнца и поискать инструкции в дупле. Она пришла на четыре часа раньше, пока небо еще было темным, и пробралась на крышу этого здания, чтобы понаблюдать.

Видимо, она явилась недостаточно рано. Ей так хотелось увидеть, как они поместят инструкции в дерево.

— Не по душе мне все это, — прошептала Шаллан Узору, не обращая внимания на перо, которое писало следующую строчку от Адолина. — Почему Мрэйз просто не передал инструкции через самоперо? Почему заставил меня прийти сюда?

— М-м-м... — прогудел Узор с пола.

Солнце давно взошло. Ей пора идти за инструкциями, но она все еще медлила, постукивая пальцем по лежащей рядом доске с листом бумаги.

— Они наблюдают, — поняла Шаллан.

— Что? — спросил Узор.

— Они делают в точности то же, что и я. Где-то прячутся и хотят посмотреть, как я буду забирать инструкции.

— Зачем? Чего они хотят добиться?

— Они получат информацию. А это одна из тех вещей, на которых наживаются люди.

Девушка наклонилась вбок, выглянув из отверстия, которое снаружи казалось щелью между двумя кирпичами.

Она не считала, что Мрэйз хочет ее смерти, несмотря на отвратительное происшествие с бедолагой-кучером. Кровьпризрак разрешил другим из своего окружения убить ее, если они боялись, но это — как и многое другое у Мрэйза — было проверкой.

«Если ты на самом деле достаточно сильна и умна, чтобы присоединиться к нам, — подразумевал тот случай, — то сможешь избежать убийства».

Очередная проверка. Как ее пройти, чтобы на этот раз никто не погиб?

Они будут наблюдать за тем, как Шаллан придет за инструкциями, но здесь не так уж много подходящих мест, откуда бы открывался вид на дерево. Будь она Мрэйзом и его людьми, где бы она устроила наблюдательный пост?

От подобных мыслей Шаллан почувствовала себя глупо.

— Узор, — прошептала она, — пойди загляни в окна тех зданий, что выходят фасадами на улицу. Посмотри, не сидит ли кто-то в одном из них, наблюдая так же, как и мы.

— Ладно, — ответил он, выскользнув из иллюзии.

Вдруг Шаллан осознала тот факт, что люди Мрэйза могут прятаться очень близко, но подавив нервозность, стала читать ответ Адолина.

«Между прочим, есть хорошие новости. Вчера вечером приходил отец и мы проговорили всю ночь. Он готовит экспедицию на равнины, чтобы уничтожить паршенди раз и навсегда. Подготовка включает в себя несколько разведывательных миссий в ближайшие дни. Я уговорил его взять вас на плато во время одной из них».

«А мы сможем найти куколку?» — спросила Шаллан.

«Ну, — ответило самоперо, — даже если паршенди больше не сражаются за них, отец не станет рисковать. Я не могу взять вас в забег, если есть вероятность, что они могут прийти и вступить с нами в борьбу за гемсердце. Но я подумал, что мы, вероятно, сможем организовать разведывательную миссию таким образом, что она пройдет по плато с куколкой спустя примерно день после того, как было вырезано гемсердце».

Шаллан нахмурилась.

«Мертвая куколка без гемсердца? Не знаю, как много она сможет мне поведать».

«Зато, — ответил Адолин, — это лучше, чем не увидеть ее вообще, ведь так? И вы сказали, что хотите получить возможность ее разрезать. Это почти то же самое».

Он был прав. Кроме того, ее истинной целью оставалось попасть на равнины.

«Так и сделаем. Когда?»

«Через несколько дней».

— Шаллан!

Она подскочила, но это был всего лишь возбужденно жужжащий Узор.

— Ты оказалась права, — сказал он. — М-м-м-м. Она наблюдает внизу. Всего на один этаж ниже, вторая комната.

— Она?

— М-м-м. Та, что в маске.

Шаллан содрогнулась. Что теперь? Вернуться в свою комнату и написать Мрэйзу, что ей не нравится, когда за ней шпионят?

Так ничего не добиться. Посмотрев на стопку листов, Шаллан поняла, что ее отношения с Мрэйзом очень похожи на отношения с Адолином. В обоих случаях она просто не могла вести себя так, как от нее ожидали. Ей требовалось пробудить интерес, выйти за общепринятые рамки.

«Мне нужно идти, — написала она Адолину. — Себариал хочет поговорить со мной. Возможно, разговор займет какое-то время».

Она щелкнула самопером и засунула его и доску в сумку — не в обычную, а из жесткой ткани с кожаным ремешком, которую носили через плечо, что вполне соответствовало Вейль. Затем, до того, как окончательно потерять самообладание, Шаллан вынырнула из своего иллюзорного убежища. Прислонившись к стене чердака и отвернувшись от улицы, она дотронулась до образа и втянула штормсвет.

Иллюзорная часть стены исчезла, быстро расплывшись и устремившись в ладонь. Оставалось надеяться, что в этот момент никто не смотрел на чердак. Хотя даже если кто-то что-то заметил, то наверняка решил, что это просто обман зрения.

Шаллан опустилась на колени и зарядила штормсветом Узора, привязав к нему образ Вейль, чей набросок она выполнила заранее. Девушка кивнула, чтобы спрен пошевелился, и когда он двинулся с места, Вейль зашагала.

Выглядела она отлично. Широкий уверенный шаг, шелестящий плащ, остроконечная шляпа, закрывающая лицо от солнца. Иллюзия даже моргала и временами поворачивала голову в полном соответствии с серией рисунков, выполненных Шаллан.

Шаллан понаблюдала, все еще сомневаясь. Действительно ли она так выглядела, когда принимала образ Вейль и натягивала ее одежду? Она считала себя и близко не такой уравновешенной, а одежда всегда казалась непомерно большой, даже глупой. Но в этом образе всего было в меру.

— Спустись, — прошептала она Узору, — и пройдись к дереву. Старайся двигаться осторожно, медленно и громко жужжи, чтобы листья на дереве втянулись. Немного постой у дупла, будто достаешь какой-то предмет изнутри, а затем пойди в переулок между этим зданием и соседним.

— Да! — обрадовался Узор. Он метнулся к лестнице, взволнованный тем, что может поучаствовать в создании лжи.

— Медленнее! — воскликнула Шаллан и вздрогнула, когда заметила, что шаги Вейль не совпадают с ее скоростью. — Так, как мы тренировались!

Узор замедлился и добрался до ступеней. Образ Вейль начал спускаться. Неуклюже. Иллюзия умела ходить и неподвижно стоять на плоскости, но не была приспособлена для других типов поверхности, например, ступеней. Любому наблюдателю показалось бы, что Вейль ни на что не наступает, а просто скользит вниз по лестнице.

Что ж, ничем лучшим на данный момент они не располагали. Шаллан глубоко вздохнула и, натянув шляпу, выдохнула второй образ, который скрыл ее и превратил в Вейль. Тот, что был связан с Узором, продержится до тех пор, пока не иссякнет штормсвет спрена. Однако он расходовался гораздо быстрее, чем у Шаллан. Она не знала почему.