НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Николай Берг

Катер останавливается. Прыгнувшие за борт собрались в кружок, вижу, что начали нырять. Черт, а далеко мы усвистали от места падения, если они, конечно, правильно засекли место. Прошибает самый настоящий ужас - если его не найдут - получится, что мы потеряли хорошего парня на ровном месте, просто по глупости, еще и ржали, как идиоты. Тошный ужас, ледяной какойто, сжимающий внутренности - аж дыхание комом встало.

Переглядываемся с Надеждой.

- Давайтека место подготовим - если и не искусственное дыхание делать, то греть несколько человек придется точно. - Она подбирает разбросанную прыгнувшими в воду одежду и обувь.

Места на посудине не густо, но находим, где тепло и где можно разместить замерзших людей. На душе - мерзко.

- Ничего, он курсант, они плавать умеют - бормочет скорее самой себе в утешение побледневшая медсестра.

А по часикам - уже больше пяти минут прошло. Катер тихо дает задний ход. Еще бы не хватало, чтоб кого винтом секануло. Совершенно дурацкая мысль проскакивает: «А еще хорошо, что акул у нас тут не водится». Свинцовая мутная водичка плещется совсем рядом и гулко раздаются голоса.

Капитан лайбы вертится тут же, чтото сопоставляет.

- Эй, левее возьмите и метров десять к берегу! - кричит ктото из саперов ныряльщикам.

- Точно! Левее надо!

- Нихрена, они правильно место взяли!

Время ощутимо тикает внутри черепной коробки. Его потерю просто ощущаешь физически. Словно оно течет как песочек, только это не песочек, а жизнь отличного талантливого и еще толком не пожившего мальчишки…

- Уже десять минут прошло - мертвым голосом шелестит рядом Саша.

- Ничего, ничего, вода холодная, мозг в таких условиях кислородное голодание выносит устойчиво… - таким же шуршащим как старая газета голосом выдавливаю я.

Капитан тем временем отгоняет тех, кто собирается лезть на помощь, популярно объясняя, что в воде и так слишком до хрена купальщиков. Водолазы - а они все там - с Рукокрылом - рявкают чуть не хором, чтоб к ним не лезли.

В их действиях видна какаято система, только я не могу понять - какая именно, но ныряют они целеустремленно. Прожектором с рубки слегка подсвечивают участок - чтоб в глаза не бил, а именно подсвечивал.

Плещется водичка за бортом…

- Есть! - орет ктото - Тянут!

На часах - семнадцать минут прошло… Одна надежда на холодную воду…

На корме клубок народа - вытягивают Леньку - как был в касках и бронежилетах, так его водолазы и вытянули наверх, как с ним доплыли - не понимаю.

Лицо белое как мел, голова мертво мотается.

Ктото пристраивается уложить его поперек колена, чтобы воду значится эвакуировать из желудка и легких, но тут уже наша епархия.

- Отставить, тащите его в этот, как его - кубрик! Давайте, давайте живо! (И тихо Саше, всовывая ему в руку теплую тяжесть «Марго»: «Следи, если он мертв и оживет - чтоб не успел!»)

- Он же в каске - шепчет Саша.

- Изловчись!

Мокрое тело, с которого ручьями льет вода, притаскивают в кубрик - или как там оно называется - самое просторное помещение на этом катере. Ванна у меня просторнее, черт бы все это побрал.

Дыхания после 17 минут под водой, ясен пень, нет как нет. Огромное облегчение - пульс на сонной артерии тихонький, слабенький - но есть, тело еще живое, зрачок на свет моего фонарикабрелка реагирует - значит, есть некоторая надежда, что вернем душу обратно. Правда душато душой - а вот кора головного мозга может и сильно пострадать… Но это видно будет только потом.

Значит сердце - молодое, здоровое гоняет попрежнему кровь по сосудам, только вот беда - в этой крови кислорода нет. Нам надо быстро дышать за Леньку. Самто он не сможет, понятно, пока я его не заведу.

Так, долой с него бронежилеты, вытряхиваем его из одежды, одеяло какоето на пол и ровно тело на спину. Теперь - дыхательные пути чтоб были свободны - одной лапой - под челюсть, другая на лоб - чуток откидываю его голову, чтоб язык не мешал - когда человек без сознания - язык мякнет и комом закрывает путь воздуху, часто люди без сознания от этого гибнут. Особенно если еще и с носом проблемы - кровотечение или насморк.

Теперь рот открыть, проверить - нет ли там чего, а то начну дуть - и влетит в бронхи какаянибудь фигня вроде жвачки, сломанного зуба или еще что такое же нелепое, но вызывающее потом очень серьезные осложнения.

Чисто во рту. Еще чтонибудь проложить между его ртом и моим - и можно качать. Ага, вот подходящий полиэтиленовый пакет, так дырку пальцами рву - все, можно.

- Воду, воду из него вылить надо! - тормошит меня за плечо Саша.

Отмахиваюсь. Белая кожа утопленника означает, что тут была остановка дыхания, нет у утоплого воды в легких, не дышал он водой. Вот был бы синий - тогда да, попала вода в легкие и немало, и пена бы во рту была. Только и такого без толку выжимать - вода, попавшая в бронхи и легкие, не стоит там печально, как в лесном озере, а всасывается моментально в кровь, потому без толку вытряхивать ее.

Прикладываюсь плотно губами к губам Леньки, старательно зажимаю пальцами ему нос (а иначе воздух вместо трудного пути в легкие с легким свистом выскочит куда попроще - в атмосферу) и - вдуваю ему несколько литров воздуха из своих собственных легких. Воздух, конечно, второй свежести, мой организм кислород из него чуток забрал, а углекислый газ вбросил - но и на долю Леньки пока кислорода хватит.

Отлично пошло - грудная клетка пациента с натугой поднимается, и когда я отстраняюсь слегка - опадает с шумным выдохом. Ай, я молодец - а то бывает недостаточно голову запрокинут и вместо по трахее в легкие - начинают качать воздух через пищевод в желудок, что совершенно бесполезно. Следующий вдох - грудь поднимается, отстраняюсь - Ленька с шумом выдыхает воздух.

- Смотрите - дышит курокто!

- Дурень! Выдохто пассивный, атмосферное давление учитывай! Так и труп выдыхать будет.

Некогда слушать, дышать надо. Тяжело, это ж не воздушный шарик надувать приходится, а жесткую конструкцию, именуемую грудной клеткой. Счастье еще, что сердце у Леньки работает в автономном режиме - если бы пришлось делать сердечнолегочную реанимацию - чередуя вдыхания с непрямым массажем сердца - затрахался бы я тут, даже и учитывая помощников.

Вдох - я - выдох - он, вдох - я - выдох - он…

Ленька никак не хочет начать дышать самостоятельно…

Когда в голове начинается легкое кружение и признаки того, что я с такой интенсивной дыхательной нагрузкой уже сам перекислородился, меня заменяет один из водолазов - они уже переоделись во чтото, готовы помочь.

Уступаю место.

Парень неплохо справляется, правда забыл нос зажать, но сам же и заметил, что ему в щеку дует.

Филя очень мрачно замечает, что мы так упреем качавши.

- Вода ему в нос попала. Херово это. Сразу остановка дыхания и не факт, что заведется.

Чтото я такое слышал. И даже название помню. Вот на языке вертится… Как это, ну же чертей сто… Ладно, неважно. Этому рефлексу еще была посвящена сценка убийства в музее восковых фигур мадам Тюссо. Мистер Смит и очередная жена в ванне.

Англичанин этот трижды женился - на состоятельных, но безнадежно засидевшихся в девках невестах, они значится страховали свою жизнь на кругленькую сумму - и прямо во время медового месяца помирали - от остановки сердца. Ну, ничего на вскрытии иного не находили. На беду этого женишка досужему инспектору СкотландЯрда попалась на глаза сводка «подозрительных случаев смерти к сведению». Видимо ему совсем было нечего делать, показалось странным, что три молодоженки умерли от сердечного приступа во время купания в ванной. Он навел справки - оказалось, что хоть их муж и регистрировался под разными именами, но был одним и тем же человеком. За страховое мошенничество его и арестовали. Но за сообщение о себе ложных данных надолго не посадишь. А три трупа - вещь серьезная. И все найдены в ванных. Причем ванны запрашивались при поселении в гостиницы. И если их не было - требовали поставить в номер.

Инспектор был человеком дела - раз все дело в ванне - он начал экспериментировать, заручившись поддержкой нескольких матерых пловчих. Девушки с энтузиазмом взялись помогать полиции - тогда, в начале 20 века, феминизма еще было мало. Тут и оказалось, что утопить женщину в ванне - сложное мероприятие. Никак не выходит, чтобы без синяков, царапин и визга.

Бились, бились, все без толку.

Отчаявшись, полицейский взял деваху, сидящую в ванне за щиколотки и неожиданно даже для себя дернул пловчиху за ноги, так что ноги оказались над ванной, а девушка соскользнула на дно. Вот тутто инспектор и перепугался, потому как пловчиха обмякла и перестала подавать признаки жизни. Ее с трудом откачали, благо и врач при этих экспериментах сидел как привязанный. Оказалось, что она ничего не помнит, все произошло мгновенно.

Женоубийцу суд присяжных приговорил к смертной казни единодушно, а медики получили информацию о рефлексогенной зоне в полости носа - как только ее раздражают струей воды - так отключается дыхание.