Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Морек быстро повернулся и его сердце упало.

К нему прихрамывая, шел Волчий Гвардеец. Огромная фигура в терминаторском доспехе выросла из освещенной огнями темноты. Доспех был потрескавшимся и отмечен боевыми повреждениями, таким же израненным выглядел и сам воин. Он снял свой шлем, обнажив сильно татуированное лицо, обрамленное красновато-коричневой гривой. На висках блестели штифты, а глаза выдавали дикую, уничтожающую скорбь.

Рядом с ним, на подвесной платформе парило тело Серого Охотника, привязанное к передвижным носилкам и абсолютно неподвижное. Его доспех был разрезан на части, и длинные кровавые следы текли по броне. Вдоль каркаса подвеска мерцали огоньки, отображая форму знаков. Морек не был апотекарием, но смог распознать Руну Смерти также как и любой другой фенрисиец.

— Служу, лорд, — сказал он, поклонившись.

— Доставь этого воина Лорду Вирмблейду, — прорычал Волчий Гвардеец. — Немедленно.

Морек поколебался, всего на мгновенье. Ему было приказано наблюдать за подготовкой обороны Клыктана. Здесь были бесчисленные трэллы, которые могли сопроводить раненного Небесного Воина к волчьим жрецам.

Он мог возразить. Это было бы бессмысленно. Волчий Гвардеец перед ним был ранен и очевидно старался сдержать котел мрачной, разочарованной ярости.

— Сделаю, лорд, — сказал он, стараясь не думать о многих делах, которые останутся незаконченными в его отсутствие.

Волчий Гвардеец заворчал, и толкнул подвесок к нему. Он слегка подпрыгнул от прикосновения. Морек увидел обширные повреждения на истерзанном теле, глубокие раны от мечей и свернувшуюся кровь. Похоже на то, что Охотник был в состоянии, которое его родичи называли Красный Сон, глубоком регенеративном процессе, запущенном слишком близкими объятиями Моркаи.

— Иди быстро, смертный, — прорычал Волчий Гвардеец, повернувшись, чтобы вернуть туда, откуда пришел, затем остановился. — Как тебя зовут?

Морек посмотрел ему в глаза. Долгий опыт научил его всегда смотреть им в глаза.

— Морек Карекборн, лорд.

— Охраняй его хорошо, Морек Карекборн. Когда все закончится, я найду тебя. Его зовут Аунир Фрар, Серый Охотник из моей стаи. Теперь его и твой вирды едины. Помни об этом.

Морек сохранил зрительный контакт, хотя это было трудно. Янтарные радужные оболочки Волчьего Гвардейца выглядели странным образом расфокусированными, словно сильный удар повредил что-то внутри него. В чем не было сомнений, так это в настойчивости в его словах.

— Я понимаю, — ответил Морек, уже планируя маршрут подъема к обители телотворцев, месту, к которому час назад просто приблизиться, означало для него смерть. — Его вирд — мой. Моя жизнь за его.

На восьмой день с момента прибытия Тысячи Сынов на орбиту Фенриса начался штурм ворот Клыка.

Хотя оба наземных портала — Кровавый Огонь и Восхода — находились высоко на отвесных склонах горы, они стояли на границе громадных хребтов между пиками, что позволяло подойти к ним с окружающих высот. Хребты тянулись к вратам цитадели, как огромные каменные дамбы, позволяя подойти к ним с близлежащих плато. В полузабытом прошлом тысячелетии Всеотец и Леман Русс ходили по тем же самым камням, вместе планируя строительство Этта, видя каким образом истерзанным ландшафт Асахейма может стать домом для величайшей крепости за пределами Терры. Русс сделал так, чтобы двое Врат возвышались над полностью открытыми подходами, превращая любое массированное наступление на них в бойню.

Когда Грейлок наблюдал, как огромные силы под командованием Тысячи Сынов начинают двигаться вперед, он молча поблагодарил за это предвидение. Собранная захватчиками армия, показавшаяся в резком свете полуденного солнца, превосходила все, что он видел под знаменем Предателя. Великое Очищение разгромило Легионы Предателей, а собственные войска Магнуса поредели во время ада на Просперо. В прошедшие века они, несомненно, были заняты делом.

Окружающая армия разделилась на две части, по одной на каждые Врата. В авангарде на тяжелых траках катились многочисленные колонны тяжелой артиллерии. Среди них были большие мортиры, машины, несущие осадные орудия, и гигантские плазменные пушки, высоко установленные на своих грохочущих шасси. За ними двигались еще более тяжелые машины, раскачиваясь, как пьяницы при выходе на дистанцию стрельбы. Присутствовали мобильные пусковые установки с целыми кассетами блестящих ракет, установленных на угол обстрела, и громадные сверхтяжелые штурмовые танки с осадными орудиями, выступающими из раздутых башен.

Вместе с ними приближались бронетранспортеры: «Химеры» смертных солдат и «Носороги» с «Лендрейдерами» десантников-предателей. Первых были сотни, вторых — горстка. Даже в этом случае, первая волна врага обладала большей живой силой, чем имелось у Грейлока во всей крепости, и он знал, что многие тысячи оставались в резерве.

Над наступающими рядами пронеслись соединения штурмовых кораблей, летящих низко и в сомкнутом строю. Выше на завывающих двигателях парили более крупные атмосферные корабли, набитые до отказа оружием и готовые атаковать поле боя.

Где-то среди разливающейся волны людей и машин были колдуны, падшие космодесантники, которые всем и командовали. Они были ключом, горсткой чародеев, держащей порочную силу варпа в своих бронированных руках.

Это была устрашающая сила, последние остатки одного из Легионов Смерти самого Императора, армия, способная поставить мир на колени.

Но Фенрис не был обычным миром, и его обитателей нельзя было запугать.

— Огонь, — приказал Грейлок.

По команде Волчьего Лорда склоны Клыка извергли смерть.

Плазменные заряды и мощный лазерный огонь ударили по льду. Они потрескивали огромными, ужасными энергиями, устремившись к своим целям. С сотен позиций на склонах громыхали тяжелые болтеры, посылая масс-реактивные снаряды на громадные расстояния. Автопушки извергали потоки бронебойных снарядов во вражеские колонны. Ракеты с визгом вылетали из стартовых шахт высоко в ясное морозное небо, чтобы потом стремительно упасть на захватчиков.

Приближающиеся танки ответили сразу же, как вышли на дистанцию огня, и ураган огня вернулся, врезавшись в склоны горы, залив их адом воспламеняющегося прометия и детонирующих снарядов. Ад вспыхнул одновременно с плазменным дождем с орбиты. Неизменная колонна, сотрясавшая гору многие дни, усилилась, и всю верхушка Клыка омыла колыхающаяся завеса пламени.

Грейлок остался на открытой платформе, неподвижно и невозмутимо наблюдая, как щиты перед ним поглощают прибывающую кару. Вражеская ракета вырвалась из моря уничтожения, взорвавшись в нескольких метрах перед ним, послав пульсирующие ударные волны по пустотному барьеру. Он оставался неподвижным, сосредоточившись на развернувшимся обстреле внизу, следя за любым признаком слабости и нарушением баланса.

Наступление Тысячи Сынов не было ни опрометчивым, ни уязвимым. Даже когда Волки излили свою ярость на приближающуюся армию, огонь столкнулся со сверкающим разрядом щитов. Что-то, какое-то колдовство, защищало танки от вреда. Барьер не был идеальным — бронетанковые колонны уже дымили и раскололись — но достаточен, чтобы предотвратить полное истребление авангарда. По его следам ближе подбирались бронетранспортеры.

Посреди града мерцающих плазменных уколов и взрывов расстояние между Вратами и Тысячей Сынов уменьшалось. Каждый залп с Клыка уничтожал ряд тяжелого оружия на земле, но место каждой разбитой машины занимала другая, перекатываясь по сожженному, деформированному металлу. Дороги постепенно покрывались ковром ползущего металла, который выбрасывал ответный огонь по установленным над ними батареям и завоевывал метры с каждым мучительным, усеянным обломками шагом.

Потом началась воздушная атака. Армады бомбардировщиков и тяжелых штурмовых кораблей устремились на высокие склоны Клыка, атакуя орудийные установки, лавируя между трассерами зенитного огня. На каждом заходе оборонительные орудия сбивали самолеты, которые в дыму устремлялись вниз, врезались в собственные войска и несли опустошение. Но с каждым заходом уничтожалась очередная оборонительная батарея, или очередной пустотный щит оказывался в критическом состоянии, или очередной поток снарядов отвлекался от наземного наступления.

Воздух начал наполняться клубами вращающегося, чернильно-черного дыма. Перспектива изменилась с холодной, ясной безупречности в образ пылающего, обуглившегося опустошения. Растущие стены дыма затмили солнечный свет, окружив гору пеленой полумрака.

Грейлок невозмутимо проверил дисплей шлема, отметив позиции своей Волчьей Гвардии, дислокацию рунических жрецов, размещение ключевых объектов, состояние обороны, которую он спланировал и внедрил.