Узник Марса - Эдмонд Мур Гамильтон

Пожав нам руки, он, как и три других наших друга прежде, достал из ножен и передал мне свою изящную рапиру.

— У вас есть четыре клинка, Уиллер. И каждый из разного времени. Может быть, они будут напоминать вам обо всем, что мы пережили вместе, в городе цилиндров и в яме под ним. Я только сожалею, что мы не смогли найти вашего друга Кэннелла вовремя, чтобы спасти его. Но такова судьба.

— Это была судьба, — задумчиво повторил Лэнтин, — и он умер благородно. Так что отчасти я смирился.

Лэнтин и я сели в машину. Когда мы взлетали, Денхэм прокричал:

— Прощайте, Уиллер! Прощайте, Лэнтин! Удачи!

Я ответил, помахав ему рукой в иллюминатор, и мы оставили его. Мы полетели на север, в сторону нашего времени, в наш год, месяц, день, когда мы стартовали. Мы вернулись на Манхэттен, в теплую темноту летней ночи, и, на минуту зависнув над лабиринтом зданий, мягко приземлились на крыше, с которой начали наше путешествие.

Хронолет остановился, и мы вышли на крыше, глядя вокруг изумленными глазами. Сцена была та же, как когда мы улетали, панорама города огней вокруг нас, блестящие звезды выше, и прожекторы корабля, стоявшего на якоре.

Лэнтин вернулся с крыши в свою квартиру. Он включил свет, потом позвал меня. Когда я вошел в комнату и встал рядом с ним, он указал на часы над камином. Я посмотрел, и странное чувство охватило меня.

Мы стартовали с крыши в десять часов ровно. А теперь было почти то же самое время — тот же год, месяц и день, но на восемь минут позже.

Восемь минут!

Мы ушли в будущее на пятнадцать тысяч лет, побывали в плену, в городе цилиндров и в городе Ямы. Мы встретили друзей, спланировали и осуществили смелый побег, бежали к нашей машине сквозь мрачную ночь, преследуемые охранниками, и затем летели на юг, над бескрайними льдами. Мы провели несколько дней в городе Ком, на фоне чудес науки грядущих эпох, вновь отправились на север с большим боевым флотом Кетры, встретились и сражались с кан-ларас и сдерживали хищные тысячи головорезов Ямы в битве на большой лестнице, с нашими друзьями. Мы видели, как Захватчик был уничтожен. Мы нырнули сквозь эпохи, чтобы повиснуть над чудо-городом ацтеков, в то время как ацтеки и испанцы сражались на его улицах. Примчались в Рим, в дни его имперской славы, а потом побывали в семнадцатом веке во Франции, попрощались с нашим другом в Америке, доставив его во времена Войны за независимость, а затем вернулись на ту самую крышу, с которой стартовали. Из далекого прошлого в далекое будущее, мы носились сквозь время, от Рима Цезарей до могущественного города Ком.

А в нашем мире прошло всего восемь минут!

Эпилог

Так закончилось наше великое приключение, и поэтому эта повесть подходит к концу. Мы разрушили хронолет и сожгли все наши письменные записи об экспериментах, связанных с ним. Человечеству не принесет пользы умение путешествовать сквозь эпохи.

Но поскольку мы считали, что часть того, что мы узнали, принадлежали к миру науки, Лэнтин и я, в этой истории и в наших двух технических работах, рассказали о части того, что мы видели и сделали. Читая эти строки, люди не смогут построить хронолеты или создать нового Захватчика, но они могут задуматься и создать что-то, что сделает лучше наши собственные жизни, наш собственный мир.

Ныне Лэнтин и я живем спокойно в небольшом коттедже на Лонг-Айленде. Тем не менее, помимо нашей работы в фонде и наших контактов с нашими друзьями, я не думаю, что любой из нас вызывает интерес в окружающем мире или у наших коллег. Думаю, что лучшие часы для каждого из нас — это те вечера, когда мы можем сидеть спокойно вместе, перебирая в уме те вещи, что мы видели и сделали в том далеком времени, которого мир не увидит еще пятнадцать тысяч лет.

Мы часто говорим о странном существе, воплощении ужаса, которое мы назвали Захватчиком. Вспоминаем так же о кан-ларас и их городе цилиндров, варварском городе ямы, о вавилонском столпотворении, которому стали свидетелями. Мы вспоминаем город Ком и народ этого города. Иногда, глядя в наш камин, в длинные зимние вечера Лэнтин заводит разговор о Кэннелле, которого мы пытались спасти, промчавшись сквозь сто веков, о тех, кто пожертвовал собой, чтобы спасти друга.

Когда рано или поздно приходит конец нашим речам, мы смотрим на четыре меча, висящих на стене. Четыре странных клинка, из четырех разных эпох. Один — толстый короткий меч из бронзы, с иззубренными краями, другой — пилообразное оружие, подобное которому вы можете увидеть во многих музеях, но я видел его смертоносную силу! Третий клинок — длинная шпага, с инкрустацией в виде серебряной геральдической лилии — клинок с тяжелой рукояткой. И последний — тонкая, гибкая рапира, которая отняла полсотни жизней в нашем последнем безумном бою.

Где они теперь, наши четверо друзей, которые стояли с нами на большой лестнице, когда шесть мужчин сдерживали натиск тысяч, те, кто сражались плечом к плечу с нами до тех пор, пока наши союзники не уничтожили сам Кан-Лар и Захватчика? Неужели мы в самом деле никогда не увидим их снова?

Не знаю. Но есть одна вещь, не ведомая даже высшей мудрости Кетры из Кома. И это то, что есть Сила, могущественнее силы простого человека, есть Мудрость выше его, Тайна, которую ему не постичь. И если по ту сторону врат смерти лежит вечный мир, мы еще встретим там наших друзей, еще раз пожмем друг другу руки, в дружбе, перед которой бессильны время и пространство!

Озеро жизни

The Lake of Life

журнал «Weird Tales», № 9-11, 1937