Узник Марса - Эдмонд Мур Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Со страшным криком он бросился на меня… и рухнул в бездну, отброшенный назад невидимым ударом. Выстрел Лэнтина спас мне жизнь.
Но орды шли и шли, отгоняя нас вверх и вверх, давя числом. Казалось безумием, что пять воинов смогут выстоять против тысяч. Они теснили нас виток за витком, так что мы сражались то на левой стороне шахты, то на правой. Время от времени противники могли отступить на несколько мгновений, и это давало нам драгоценные мгновения отдыха, но противники снова наступали, оттесняя нас. Они бросали своих собственных мертвых и умирающих в бездну, чтобы лестница оставалась сухой и не была загромождена трупами.
Мы уже были очень недалеко от храма, и каждый из нас имел большую коллекцию кровоточащих ран. Ацтеку рассекли щеку, и Гонорий был ранен в ногу копьем. Д’Алор тоже был весь в крови и прекратил издеваться над противниками, сражаясь теперь в мрачном безмолвии. Только Денхэм оставался практически невредимым и двигался по-прежнему очень быстро. Его тонкая, словно игла, рапира, мелькала здесь и там с прекрасной скоростью и точностью, всегда разя в нужном месте, с точностью и необходимой силой. И он до сих пор презрительно улыбался, когда его клинок сеял смерть.
Полдюжины раз пистолет Лэнтина спасал одного из нас от смерти, лая безжалостно и мрачно, когда мы были бессильны справиться сами. Но мы становились все более усталыми, орда теснила нас все сильнее и сильнее. А вся спираль лестницы, от самого дна ямы, была наполнена смертоносным людским потоком, неумолимо текущим вверх.
Наконец мы достигли конца лестницы и стояли на черном ободе шахты. Когда мы больше не могли сдержать противников, мы, неожиданно для врагов, побежали к винтовой лестнице, которая шла внутри храма от балкона к балкону, до самой крыши здания.
И там наша борьба началась заново, ибо, когда орды ворвались в храм, головорезы не потекли в город рекой, как я надеялся, а продолжали двигаться в сторону крыши, где были летающие платформы, которые должны были нести их в богатый добычей, могучий Ком. Они могли обрести свободу, но этого им было недостаточно. Они жаждали богатства, ожидающего их в Коме. Так что схватка на лестнице закипела вновь, даже более ожесточенная, чем раньше.
Они давили нас сейчас, и мы вряд ли могли сдержать этот натиск. Потом, когда бой кипел уже на расстоянии всего ста футов до потолка циклопического здания, крик триумфа вырвался из глоток орды. Отважный Д’Алор упал, оглушенный ударом по голове большой булавой. Гонорий бросился вперед, чтобы оттащить его обратно, и сам получил удар той же дубиной. Казалось, что наша битва закончилась, когда раздался резкий грохот выстрелов сзади, и шесть или семь наших противников рухнули вниз, сраженные последними выстрелами Лэнтина.
Невольно толпа отхлынула назад на несколько шагов, и мы воспользовались случаем, чтобы оттащить мушкетера и легионера к нашим ногам. Гонорий был цел и невредим, да и Д’Алор быстро пришел в себя. И теперь толпа ниже замерла на мгновение в нерешительности, не зная, сколько пуль ещё осталось у Лэнтина, лишь двое мужчин выскочили из их массы и стояли перед нами.
Один был гибкий, смуглый малаец, который размахивал блестящим крисом и взывал к остальным возобновить нападение. Но был и другой, который привлек мое внимание, белокурый гигант с длинными, развевающимися волосами, который яростно кричал и махал боевым топором, призывая товарищей следовать за ним в атаку.
Это был Кэннелл!
Кэннелл, ради кого мы ринулись в бездну веков! Кэннелл, которого мы напрасно искали в городе ямы. У него была большая, наполовину зарубцевавшаяся рана на виске, а глаза его были наполнены жаждой крови, так что я мог видеть, что он не узнал нас.
Я был отброшен в сторону, и кто-то прыгнул на меня сверху. Это был Лэнтин, и прежде чем мы могли остановить его, он миновал нас и помчался к Кэннеллу, крича, что мы пришли сквозь время, чтобы его спасти.
— Кэннелл! — закричал Лэнтин, бросаясь к нему с распростертыми объятиями. Нам казалось в этот момент, что его убьют, но не было удара, будто изумление парализовало толпу. Я видел, как Лэнтин протянул руку Кэннеллу, увидел, как жажда крови оставила бывшего археолога. Его взгляд прояснился, когда он увидел Лэнтина, разум вернулся к нему.
Он ахнул и шагнул навстречу Лэнтину, узнав его. Затем мы издали стон отчаяния, поскольку малаец, о котором мы забыли, оправился от изумления, и теперь кривое лезвие его криса должно было ударить нашего друга в спину.
Я закричал и кинулся вниз к Лэнтину, но слишком поздно, чтобы отвратить подлый удар. Кэннелл оглянулся на крик, увидел угрожающее лезвие и взревел. Он не имел никакого оружия в руках, но метнулся к малайцу, перехватил его руку с грозным кривым кинжалом, и затем оба потеряли равновесие, сорвались с лестницы и рухнули в бездну, сцепившись в единый клубок, вниз через интерьер храма, в темноту огромной шахты, на дно ямы далеко в глубинах земли.
Я добежал до Лэнтина, схватил его и потащил обратно, и когда орда оправилась от удивления, он был уже позади нас. Они взвыли от ярости и, потрясая оружием, бросились на нас.
Обрушив бурю мечей, они стали теснить нас, пока мы не оказались на самом верху. За спиной был высокий, сводчатый зал, и на его другой стороне лестница продолжилась. Мы отступили, пробежали через эту комнату под улюлюканье торжествующий орды, несущейся за нами по пятам, и когда мы достигли лестницы, снова вступили в бой.
Вверх через полдюжины таких залов, через мрачные, большие залы с узорами огня на их стенах, мы непрерывно отступали. Логово Захватчика, вот чем были эти мрачные залы. И, наконец, узкая лестница на
