Дети Вечности - Фаина Мещерякова

— Наверное. У меня вызывает. Только я считал, что все испугались ее взгляда? Или не так?

— Не совсем так. Взгляда испугались сначала, а потом очень быстро привыкли. Любовь — очень сильное чувство, вы не находите?

— Не могу понять, к чему вы клоните, Ваше Святейшество? — нахмурился Строггорн.

— К тому, что все вы, Советники, не случайно оказались вместе. Я пытаюсь понять, есть ли среди вас один, очень небезынтересный церкви человек… Линган ван Стоил

— воплощение абсолютной власти? Правильно?

— Похоже. — Теперь Строггорн и сам начал задумываться.

— А Креил ван Рейн?

— Гениальный человек. Можно сказать — сверхгениальный. И не только для Земли, а и для Галактики.

— Странно только, что у него телепатема — мужчина в черном, в сияющем вихре. Тогда, в Многомерности, я сначала принял его за дьявола.

— Ничего странного. Вас же мой желтый цвет не удивляет? Наше ощущение цвета очень условно, а многие гениальные люди не любят яркие цвета, они и так знают, что не такие, как все, зачем дополнительно выделяться?

— А Диггиррен ван Нил? У него тоже есть особенность? — Папа смотрел в глаза Строггорну.

— Упорство, безграничное упорство и терпение. Всегда доводит до конца, чем бы не занимался.

— Остался Лао ван Михаэль. Загадочный человек. — Папа посмотрел на дверь и сразу поднялся навстречу, а потом преклонил колени перед вошедшим, очень удивив Строггорна. Мужчина высокого роста, со светлыми волосами до плеч, в самой обычной одежде, спокойно стоял в дверях. — Мы ждали тебя, Господи! — сказал Папа, прикоснувшись к его ногам.

Мужчина, весь в белом, в сияющем белом облаке и безграничная отеческая Любовь были разлиты кругом.

— Так зачем вы хотели видеть меня, Ваше Святейшество? — Лао помог Папе подняться.

— Хотел убедиться, что это так. — Сейчас он не вернулся на Престол, а сел на одно из свободных кресел, жестом предложив Лао сесть.

— Вы не правы, Ваше Святейшество, я не Бог. Бога нет. Мы все. — Лао кивнул на Строггорна, — очень хорошо знаем это. Все оказалось намного сложнее, чем было в начале, когда нам представлялось, что есть Добро и есть Зло. А выяснилось — нет ни того ни другого, и все — лишь части одного целого.

— Но вы воспринимаетесь как абсолютное Добро! — возразил Папа и увидел, как расхохотался Строггорн. — Что здесь смешного?

— Он вспомнил, как я два раза пытал его. Есть такой вид лечения, у нас между собой его называют разновидностью психических пыток. Еще неизвестно, что лучше,

— пояснил Лао.

— Известно, что. Дыба — лучше, меня пытали и я могу сравнить, — уточнил Строггорн.

— Ну вот, видите, как бывает в жизни? — Лао пожал плечами. — Все очень относительно. Строггорн много раз помогал нам, хотя у него есть одно очень мерзкое качество: когда он кому-нибудь хочет сделать хорошо, очень часто потом этому человеку или его близким становится очень плохо. Но у него это не со зла, просто такой человек. А так — прекрасный врач. К тому же, Аолла так его любит, наверное, есть за что. Он спас огромное количество людей, даже маленьких ребятишек.

— Аолла Вандерлит любит Строггорна? — У Папы глаза округлились от удивления.

— Они даже женаты, — подтвердил Лао. — И я дал согласие на их брак, так что у вас нет повода наказывать его за нарушение обета безбрачия.

— Пути Господни неисповедимы!

— Надеюсь, теперь у вас более или менее правильное представление о нас, и вы выполните все, о чем просил Строггорн. Поймите, он же всегда советуется с нами всеми по таким серьезным вопросам, — договорил Лао и растворился в пространстве.

— Это правда, что Лао ван Михаэль умеет оживлять мертвых? — помолчав, спросил Папа.

— Правда. — Строггорн не стал уточнять, что все они в той или иной степени умеют это делать.

— Мне все равно он кажется Богом. Такие возможности у человека! В это невозможно поверить! — Папа еще долго сидел в одиночестве в кресле, пытаясь примириться с этой информацией.

Все следующие семь дней в храмах непрерывно читали главы Апокалипсиса, призывая людей в эти, может быть, последние дни покаяться. Звуки органа сопровождали слова священнослужителей, каждый день все большее количество молящихся приходило в храмы.

Были такие, кто не верил официальным сообщениям, и старался отогнать от себя мрачные мысли, но когда по ночам в небе стали загораться очень яркие в отраженном свете Солнца инопланетные корабли, даже на таких людей стал нападать страх.

За два дня до назначенной даты начали беспокоится животные. Собаки с наступлением ночи выли, поднимая головы к безмолвному небу, как будто бы там был ответ на этот тягучий страх — первый предвестник надвигающейся безликой катастрофы, и люди с беспокойством прислушивались к безутешному вою несчастных животных.

За сутки этот же страх начал проникать в мозг людям, заставив их метаться. Многие шли в церкви. Там собирались огромные толпы, даже никогда не веривших в Бога, но всем вместе вроде бы было не так страшно.

За полчаса до назначенного времени Генри Уилкинс с семьей вышли на лужайку перед домом. Жена и двое сыновей раскладывали одеяла. Было градусов пять выше нуля, и на землю одеяла стелили в несколько рядов. Большая овчарка, жившая у них много лет, удивленно рассматривала приготовления, беспокойно поводя ушами и прислушиваясь. За два дня до этого Варды-охранники попрощались и ушли в Аль-Ришад, выполняя распоряжение Строггорна. Обычную охрану Генри отпустил еще раньше.

Он вгляделся в совершенно голубое небо: облака лишь изредка пробегали по нему, солнце приветливо светило и, казалось, ничто не угрожало людям.

14 часов 00 минут 2 января 2036 года абсолютного времени

16 часов 00 минут 1 января 409 года относительного времени

Красивая светловолосая девушка нерешительно остановилась перед Дворцом Правительства в Элиноре. Ее сопровождал привлекательный высокий мужчина. Их разговор отличался интересной особенностью: девушка говорила мысленно, а он отвечал ей вслух, и все понимали, что она не телепат.

— Наташа, — вслух говорил мужчина. — Чего ты теперь испугалась?

— Того, что ты врешь, очевидно. — Девушка хмурилась и никак не желала входить в здание.

— Почему ты так решила?

— Олег, я знаю тебя больше двух лет, или, если я не умею читать мысли, думаешь, меня так легко обмануть? Сначала ты притащил меня в эту страну, согласись, все, что ты рассказал, сплошное вранье! Здесь одни телепаты, и я себя плохо чувствую!

— Но меня-то ты терпишь?

— Терпела, но сейчас начинаю думать, что напрасно доверяла тебе!