Братья Стругацкие - Ант Скаландис

В январе 1985-го идёт работа в Москве над соединением «Хромой судьбы» и «Гадких лебедей» — разумеется, для души. А для реальной издательской перспективы они вновь обмозговывают «Белого ферзя». Выписывают интересную цитату из Апдайка:

«Если у тебя хватит пороху быть самим собой, то расплачиваться за тебя будут другие».

Любой творческий человек, а особенно в Советском Союзе, хорошо понимает, как это актуально звучит.

В феврале для «Операции „Вирус“» (такое название кажется им предпочтительнее) набрасывается некий план, в конце которого появляются две жутковатых формулировочки:

«Основа и отец нашей цивилизации — страх.

Совесть иногда тоже базируется на страхе».

Именно в этот момент у АБС забрезжит замысел «ОЗ», вначале — как очередное продолжение «Понедельника». С «Хромой судьбой» этот номер не прошёл, но уж очень им хочется вернуться в такой любимый в такой веселый и родной мир. Не выйдет и на этот раз. Грянет перестройка, и мир «Понедельника» станет окончательно несовместим со всем происходящим.

В марте Елена Ильинична попадает в больницу, ей делают полостную операцию, к счастью, всё благополучно, в начале апреля она уже дома — веселая и счастливая, как пишет АН в дневнике.

А летом они снова приглашены в гостеприимный Саратов, где будет выступление в ДК «Россия» и ещё много всяких приятных выступлений и встреч, и бесед с журналистами, и безумных идей по экранизации и инсценировке в театре. Кстати, в эту поездку с АНом будет не только жена, но и Маша с маленьким, шестилетним Ваней.

Примерно тогда же побывают они в Таллинне, во всяком случае, к 60-летию на эстонском ТВ будет записан монолог о фантастике Аркадия Стругацкого.

25 августа Мария Аркадьевна Стругацкая и Егор Тимурович Гайдар примут решение больше не расставаться, и все дети у них теперь будут общими (Петя и Маша-младшая — у Егора, Ваня — у Маши, в 1990-м родится ещё и Паша).

Ну а Аркадий Натанович, как всегда, на оба этих события «облокотится». Свой день рождения он частенько отмечал не дома. Вот и на юбилей решил уехать куда подальше. По приглашению своих армянских друзей вчетвером с Мирерами они улетают 22 августа в Ереван. Там поживут пять дней, а после до 15 сентября проведут время в Дилижанс, в Доме творчества композиторов. Красивейшие там места!..

Однако, вернувшись и узнав последние новости, АН всё-таки запишет в дневнике:

«Награжден к 60-летию Почетной грамотой Верховного Совета РСФСР».

Нейтрально запишет, без комментариев. О чувствах можно догадываться. Шестьдесят лет всё-таки, а ни медальки, ни орденочка, ни даже грамоты от ВС СССР. И «Литературка» поздравила АНа с 60-летием только через три месяца. Тот ещё получился юбилейчик!

И тогда же примерно, в сентябре, было действительно приятное событие — отправятся АН с Еленой Ильиничной на улицу Кирова (ныне Мясницкую), куда переедет чуть позже Маша с Ваней. Придут знакомиться с родителями Егора Ариадной Павловной и Тимуром Аркадьевичем — замечательной литературной семьёй. Она — дочь Павла Бажова, он — сын Аркадия Гайдара. К сожалению, им не слишком много довелось пообщаться, меньше шести лет, но все эти годы между ними были прекрасные отношения, отличное взаимопонимание. А к Егору, несмотря на его молодость, АН всегда относился с большим уважением, любил поговорить с ним о политике и особенно об экономике, в которой сам не понимал ничего (не научили за всю жизнь, а интерес был, тем более в перестройку). АН не уставал повторять и домашним, и друзьям: «Это вы у Егора спросите. Егор знает». Или: «Слушайте Егора. Он дело говорит».

В октябре — ноябре АБС в Репине на киносеминаре. Традиционно весеннее мероприятие вдруг смещено на осень. Потом, почти сразу, БН приезжает в Москву, и они готовят «Хромую судьбу» — пока без «Гадких лебедей», но для публикации (!) в «Неве». Горбачёв у власти всего полгода, чуть больше, но те, кому надо, уже почувствовали ветер перемен и дали Стругацким отмашку. Так начиналась их перестройка. Издержки тоже были, конечно — а как же без них? Из-за горбачёвской антиалкогольной политики (это перестроечное веяние ощутил на себе каждый советский человек уже летом того года) приходится и Стругацким пройти по тексту повести, убирая оттуда, по возможности, все упоминания алкогольных напитков. Но это уже не столько раздражает, сколько веселит — после всего-то, что было раньше!

В декабре в рабочем дневнике впервые появится название нового романа — «Отягощённые злом».

А журнал «Знание — сила» несмотря ни на что публикует повесть «Волны гасят ветер», закончит он это дело уже в третьем номере за 1986 год — при совсем других ветрах на улице.

Какой была жизнь в эти годы? Разной она была, слишком разной. Сложной. Путаной. Полосатой. И закончить хочется одной чудной лирической цитатой всё из той же «Хромой судьбы»:

«И как бы много горестей ни наваливалось на человека единовременно, всегда у него в запасе остаётся что-нибудь для согрева души. Внуки у него остаются, близнецы, драчуны-бандиты чумазые, Петька и Сашка, и ни с чем не сравнимое умилительное удовольствие доставлять им радость. Дочь у него остаётся, Катька-неудачница, перед которой постоянно чувствуешь вину, а за что — непонятно: наверное, за то, что она твоя, плоть от плоти, в тебя пошла и характером, и судьбой. И водочка под соленые грузди в Клубе… Банально, я понимаю, — водочка; так ведь и все радости банальны! А безответственный, вполпьяна, треп в Клубе, это что, не банально? А беспричинный восторг, когда летом выйдешь в одних трусах спозаранку в лоджию, и синее небо, и пустынное ещё шоссе, и розовые стены домов напротив, и уже длинные синеватые тени тянутся через пустырь, и воробьи галдят в пышно-зеленых зарослях на пустыре? Тоже банально, однако никогда не надоедает…»

Нет, это не Владлен Глухов из «Миллиарда», который сломался, и ничего, кроме этих тихих радостей, у него в жизни не осталось. Скорее уж это Горбовский из «Далёкой Радуги» с его отчаянным торжествующим купринским оптимизмом: «Жизнь прекрасна!»

Глава двадцать первая

ОТЯГОЩЁННЫЕ СЛАВОЙ

«Что за странная мысль — считать нас с братом архитекторами? Мы совсем не способны проектировать будущее. В лучшем случае, мы можем лишь указывать дороги, которые ведут в тупик. Если вы построите дом таким вот образом, говорим мы, то у вас канализация будет соединена с водопроводом. Вот и вся наша работа. Положение осложняется ещё и тем, что строители, как правило, не обращают на нас внимания, а если и обращают, то делают очень странные выводы, например, отказываются от водопровода вообще».