Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Их любят, о них говорят - Федор Раззаков

— Да вы что, ребята, я же — Бобер! — произнес прославленный форвард, справедливо полагая, что его крылатое прозвище широко известно и в криминальных кругах.

Не успело стихнуть эхо этих слов под сводами подворотни, как грабитель с финкой схватил его за воротник и рывком вытащил на улицу, под фонарь. Опознание длилось всего лишь несколько секунд. Далее произошло то, что издали вполне смахивало на встречу друзей-однополчан. Сунув финку за голенище сапога, грабитель рывком сорвал с головы кепку-восьмиклинку, бросил ее на землю и заорал чуть ли не на всю улицу:

— …твою мать, и правда — Бобер!

Далее последовало всеобщее братание с непременными в таких случаях заверениями в любви и дружбе. В конце концов всю оставшуюся дорогу до дома Бобров прошел уже не как жертва, а как человек, именуемый в блатных кругах словом «кореш».

Дружба с Василием Сталиным открывала Боброву двери многих начальственных кабинетов, выручала в самых сложных ситуациях. Например, такой. Однажды Бобров, лежа с очередной травмой в госпитале, познакомился с девушкой, которая ему очень понравилась (дело было еще до его женитьбы). Девушка тоже не прочь была познакомиться с симпатичным спортсменом, только посетовала, что больничные условия не слишком располагают к интиму. Для Боброва этого признания оказалось достаточным, чтобы начать действовать. Он тут же позвонил своему другу и попросил его немедленно привезти в больницу два комплекта военного обмундирования. «Зачем?» — удивился друг. «Так надо!» — ответил ему Бобров, рассчитывая при встрече все рассказать. Друг, прекрасно зная авантюрный характер Боброва, не стал больше медлить и выполнил все, о чем его просили.

Читатель наверняка догадался, что военная форма Боброву понадобилась для побега. Вырядившись в нее сам и переодев свою новую знакомую, он беспрепятственно покинул больничные покои. Однако история на этом не закончилась. Не успели беглецы отойти на приличное расстояние от больницы, как на одном из перекрестков их остановил военный патруль. Далее, как положено: предъявите документы. Нет? Пройдемте в комендатуру. Бобров попытался было объяснить суровому подполковнику, что он не простой служака, а знаменитый спортсмен Бобров. Но, на его беду, офицер оказался педантом, к тому же на дух не переносившим ни футбол, ни хоккей (были тогда и такие). Короче, Бобров вместе со своей спутницей очутились в разных камерах городской «губы». Но им повезло. Комендантом «губы» оказался ярый фанатик спорта, для которого имя Всеволода Боброва было чуть ли не святым. Поэтому, едва суровый подполковник удалился, он сделал все, о чем попросил его Бобров: позвонил адъютанту Василия Сталина, а пока тот искал своего шефа, подселил Боброва в камеру к его знакомой. Как гласит легенда, когда Сталин в сопровождении свиты прибыл в комендатуру и ворвался в «темницу», где содержался его лучший друг, тот был в полном неглиже, как и его спутница.

Но вернемся к спорту.

Футбольный сезон 1949 года Бобров провел не самым лучшим образом. Причем в основном не по своей вине — его преследовали травмы. Так повелось еще с первых матчей за ЦДКА, когда его стали персонально опекать защитники соперника. Большинство из этих защитников, не имея сил и возможностей справиться с гением атаки, действовали просто — лупили по ногам. Как подсчитают позднее специалисты, за весь свой футбольный век Бобров провел всего-навсего 116 матчей в чемпионатах (столько можно сыграть за четыре сезона), а в остальное время лечил битые-перебитые ноги.

Вспоминает А. Белаковский: «С медицинской точки зрения Бобров был «безногий футболист», все четыре мениска коленных суставов у него были повреждены и затем удалены. Каждый его выход на поле был величайшим мужеством. А с трибун часто кричали: «Бобер, чего стоишь?» Он просто не мог двигаться. но когда собирал силы, забивал решающие голы».

В том сезоне чемпионом страны стало столичное «Динамо»: оно опередило серебряных призеров — армейцев — на шесть очков. Динамовцы установили рекорд — забили более ста голов, пропустив в своп ворота лишь тридцать.

В 1949 году сбылась-таки давняя мечта Василия Сталина — ему удалось уговорить Боброва перейти под ею «крыло» и поменять майку цэдэковца на майку вэвээсника. Как же это произошло. С первой встречи в жизни Василия произошли значительные сдвиги. В июне 1948 года он из кресла заместителя пересел в кресло командующего ВВС Московского военного округа, а в мае следующего года получил очередную звездочку — стад генерал-лейтенантом. Естественно, эти повышения заметно упрочили его положение в номенклатурной среде. А так как любимым занятием Василия вне пределов служебного кабинета оставался спорт, то именно он в первую очередь и почувствовал на себе внимание сановного отпрыска. С одной стороны. Василий сделал много полезного: построил плавательный бассейн ЦСКА, теннисный корг. игровой зал. Став председателем Федерации конного спорта СССР, он утвердил планы строительства конноспортивных баз, произвел селекцию лучших пород скакунов. С другой стороны, учредив команды «летчиков» чуть ли не по всем видам спорта, он довольно энергично тянул их «наверх», не гнушаясь использовать при этом не самые честные методы. Например, как мы помним, переманивал к себе лучших игроков из разных клубов. С теми же, кто сопротивлялся или шел поперек его воли. Василий расправлялся безжалостно. Например, известен случай с П. Мшвениеридзе. который сначала перешел из команды «Динамо» в ВВС. а затем решил вернуться обратно. Эта попытка вызвала у Василия такой гнев, что он вознамерился судить «предателя» судом военной? трибунала. Однако вдело вмешался не менее всесильный куратор общества «Динамо» Лаврентий Берия (кстати, извечный враг Василия), и Мшвениеридзе удалось оправдать. Но сам прецедент суда напрочь отбивал охоту у других спортсменов иросать вызов Василию. Поэтому переходы игроков в ВВС продолжались. О том, как к этому относились болельщики обедневших команд, объяснять, видимо, не стоит.

Не случайно в их среде ходила своя расшифровка аббревиатуры ВВС — Василий Взял Севу, Взяли Всех Спортсменов, Взяли Весь «Спартак», Ватага Василия Сталина.

Между тем почти все команды Василия неплохо выступали в своих чемпионатах и становились либо чемпионами, либо призерами — ватерполисты, конники, волейболисты и так далее. Шли на поправку дела футболистов — если в чемпионате 1948 года они заняли 9-е место, то год спустя уже 8-е, а в 1950 году добились 4-го. Что касается хоккеистов, то они считались гордостью Василия и были одними из сильнейших в стране. Начав свой путь в чемпионатах страны в 1946 году с 5-го места, в 49-м они заняли 2-ю строчку в турнирной таблице. В том же году в хоккейную команду ВВС был заявлен Бобров, и шансы «летчиков» на победу в следующем сезоне поднялись многократно. Однако почему Бобров ушел именно в хоккей? Назывались разные причины. Согласно одной из них, уход Боброва из футбола был обусловлен его многочисленными травмами, которые он успел заработать на футбольных полях страны. По другой версии, футбольную карьеру Боброва решила неприглядная история, в которой он был замешан. Якобы в Риге перед игрой с местной командой в Боброве взыграли амбиции, и он затеял драку с молодым лидером команды «летчиков» Константином Крижевским. О факте мордобоя доложили Василию Сталину, и тот, невзирая на то, что Бобер был в числе его лучших друзей, отлучил его от футбола. Вторая версия выглядит правдоподобней, хотя бы в силу того, что травмы Боброва не помешали ему два года спустя вновь вернуться на зеленый газон. Но об этом чуть позже.