Страсти по Лейбовицу. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь - Уолтер Миллер

Злясь и на Коричневого Пони, и на мэра, Чернозуб покинул лагерь. По пути домой он решил было зайти в жилище Амена Спеклберда на склоне холма и попросить его вмешательства, но у дверей толпилась очередь человек в сорок, среди которых было много кардиналов, да и сам Красный Дьякон стоял десятым по порядку. Так что Чернозуб постарался не попасть ему на глаза и вместо этого зашел в ближайшую церковь, где в молитвах излил свой гнев.

В первый майский день (обычно он считался у Кочевников святым), откликнувшись на приглашение Коричневого Пони присутствовать на военном совете, Чиир Хонган, его сводный племянник Оксшо, отец Омброз и Дьявольский Свет с одним из своих лейтенантов бок о бок въехали в город. Коричневый Пони был удивлен, узнав, что Оксшо, несмотря на свою молодость, был избран вождем Диких Собак после того, как Святой Сумасшедший принял на себя пост судьи и владыки всех трех орд. Руководители Диких Собак, склонив головы, поцеловали кардинальское кольцо. Элтур Дьявольский Свет воздержался, но отдал воинскую честь, принятую у Кочевников.

На следующий день с юга прибыл Онму Кун, совершенно трезвый, в кожаном шлеме с эмблемой его рода. Он представился как вождь Кузнечиков. Зная о репутации Онму, все остальные потребовали документального подтверждения его слов. Он представил свиток из мягкой оленьей шкуры, на которой Виджусы бисером вышили человекоподобную фигуру с заячьими ушами. Из седельной сумки он извлек крест из перьев стервятника, что также был сделан Виджусами, — освященный талисман, который вождь водружает себе на шлем только в битве. После краткой дискуссии, в ходе которой многие с сомнением качали головами, его верительные грамоты все же были приняты. Коричневый Пони, который хотел оказать честь им всем, посоветовавшись с другими членами курии, разместил руководителей Кочевников в папском дворце, поскольку папа удалился в свою пещеру на склоне холма и не хотел возвращаться.

Военный совет был назначен на четверг, 4-го числа, в Секретариате; приглашение присутствовать было послано командиру Диону и его старшим офицерам. В ночь на третье город был переполошен суматохой. Улицы, залитые лунным светом, были разбужены топотом копыт, который смолк у дома Коричневого Пони, но тут же сменился грохотом ударов в парадные двери. Вушин и Вусо-Ло сразу выскочили из столовой проверить, что это за гость, после чего позвали Чернозуба.

Нимми всмотрелся в глазок, в который падал лунный свет. Перед ним предстали триста фунтов сплошных мускулов, увенчанных копной черных волос; человек стоял, скрестив на груди руки и блистая гневным взглядом. На ломаном языке Кузнечиков он изрыгал оскорбления и требовал подать ему «того христианского шамана, который хвастался моим людям, что обручился со Стервятником, и обзывал меня трусом».

Чернозуб с трудом сглотнул комок в горле и вернулся к обеденному столу.

— Похоже, что у дверей стоит какой-то безродный и хочет говорить с вашей светлостью.

— Кто такой?

— Вроде тот, кого они называли Седлать Всех. Помните разбойников, которых вы отпустили? Они рассказывали о своем предводителе…

Кардинал вытер с губ подливку, встал и пошел к дверям.

— Где моя лошадь? — строго осведомился он у набычившегося разбойника.

— Привязана за воротами, паршивый пожиратель травы.

— Тогда заходи. Поешь с нами мяса, паршивый вор.

Человек вошел в окружении настороженных воинов с обнаженными короткими мечами. Поскольку от него шел удушливый запах, кардинал посадил его в дальнем конце стола. Большинство уже покончило с едой. Слуга поставил перед гостем доставленные из кухни несколько ломтей говядины с горячей жареной картошкой и луковой подливкой. В это время года было слишком рано для появления того, что Кочевники зовут «травой», но все же он высказал несколько претензий относительно приправы и отсутствия «потрошков», которые стоило бы подать к говядине. Нимми знал, что обычно Кочевники съедают целиком буквально все животное, кроме шкуры, рогов, копыт и костей. Такой рацион был основой предписаний Боэдуллуса как средства против лучевой болезни. Разбойник ел руками, заворачивая картошку в ломти говядины.

— Спасибо, что вернул мою лошадь, — заговорил кардинал. — Но знаешь ли ты, что сегодня в городе находятся вожди всех орд и даже Ксесач дри Вордар?

Седлать Всех прекратил есть и уставился на него.

— Меня сюда пригласил ты. Они враги. Ты хотел, чтобы меня убили?

— Нет. Все, что я хотел, — это вернуть свою лошадь.

— Ты рассказывал моим людям о том, что они могут воевать на стороне фермеров. За деньги.

— Я задавал им вопросы.

— Какие фермеры твои враги? Те, что тут рядом?

— Нет, они под защитой епископа Денвера.

Тут пришлось вмешаться Чернозубу.

— Его светлость пытается говорить на понятном тебе языке, но он имеет в виду сторонников Ханнегана, а еще конкретнее — вооруженные силы Тексарка. Он не имеет в виду мирных людей, которые обрабатывают почву и растят урожай. Многие из них, включая и мою семью, бывшие Кочевники.

— Спасибо, Нимми, — с легким раздражением сказал Коричневый Пони и снова обратился к Седлать Всех: — Если согласишься, сколько бойцов ты сможешь выставить?

По всей видимости, Седлать Всех погрузился в какие-то расчеты.

— Зависит от платы. Если золотом, то немного. Нам нужны хорошие кони. Две семьи погибли, когда мы объезжали диких. Предложи по два хороших коня и по бабе на человека — и ты получишь маленькую армию.

— Лошади будут, а вот женщины — нет. Что значит маленькая армия?

— Может, человек четыреста. Но Кузнечики воюют против фермеров на востоке. Мы не можем драться рядом с ними.

— Понимаю. Как насчет Зайцев?

Вдруг Седлать Всех преисполнился подозрений.

— Червивая Морда рассказывал, что ты, мол, угрожал загнать нас на юг к Нэди-Энн, на земли Тексарка.

— Гай-Си, принеси одно из новых ружей.

Маленький воин вышел в соседнюю комнату и вернулся с одним из ружей, доставленных с западного побережья.

— Заряди его, выйди наружу и покажи ему, что это такое.

Коричневый Пони и Чернозуб остались сидеть в столовой, где слуга убирал со стола после еды. За несколько секунд прозвучало несколько громких выстрелов, сопровождаемых испуганным ржаньем и топотом копыт по мостовой.

Вушин вернулся вместе с разбойником, который, держа разряженное ружье, изумленно разглядывал его.

— Прошу прощения. Ваша лошадь сорвалась и убежала, — сказал Топор.

— Когда ее найдут, отдай ее главарю разбойников. Вместе с ружьем.

Гороподобный гость изумленно уставился на Коричневого Пони.