У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - Ну что, - заявила бодро. - Порталы отсюда ведут только в Зону, иначе мировое сообщество Земли верещало бы уже, как укушенное. Так что ищем следующую дыру и возвращаемся.

   - Вот именно что ищем, - согласился он. - Они в одном месте два раза подряд не появляются.

   - Ну тогда пошли? - спросила я. - Только куда?

   Макс пожал плечами.

   - Пока, наверное, прямо. Потом поймем.

   И мы пошли прямо.

   Пейзаж оказался довольно однообразным: песок серо-рыжего цвета, в нем редкие гряды камней, явно обитаемые. Знакомиться с обитателями не пошли - мы с ними и так были слишком хорошо знакомы. Макс, правда, заикнулся, что надо бы проверить их на разумность - чисто для порядка. Но я мрачно покосилась на него и напомнила, что за десяток лет контактов никакого интереса к нам, кроме гастрономического, они не проявили, так что с их разумности, даже если она реально присутствует, толку немного. Небо мира оборотней было в какой-то белесой дымке, так что парило, как перед грозой, было жарко, потно и хотелось пить.

   Первый портал мы нашли только к ночи, и Макс, обсчитав его, выяснил, что пропускная способность для двух тел общей массой больше центнера недостаточна. Такие крупные дырки, как втянувшая нас, похоже, образовывались не каждый раз. И эта была маловата даже для меня. Ну да оно и понятно, оборотни все-таки имели среднюю массу килограммов сорок - по прикидкам, конечно, точно-то их никто не взвешивал, взвешивали останки в утилизационных пакетах, прямо на месте отстрела, и массогабаритные реконструкции. Но поскольку твари выскакивали группами, у нас были приличные шансы найти окошко в размерчик для двоих, пробыв тут достаточно долго. И вот это последнее было совершенно лишним. Поэтому, кое-как переночевав на песочке на коленях друг у друга по очереди, с утра мы пошли дальше, на этот раз направо. К возникшему в полдень порталу мы тупо не добежали, а еще один пропустили, отдыхая после рывка. Сообразив, что бегать за порталами, не имея запаса еды и воды, довольно глупо, мы договорились идти помедленнее и смотреть повнимательнее. И перед закатом были вознаграждены появлением буквально в десяти метрах от нас дыры, способной вместить Макса. Тогда-то я на него впервые в жизни и наорала. Он решил, что первой надо отправить меня. Я ответила матом, для понятности, и добавила пару пожеланий, подтолкнув его к порталу. Он зыркнул на меня и нырнул туда. А я пошла по песочку дальше. И пилила весь остаток дня, ночь и день, и только следующей ночью, часа через три после заката, увидела дыру, способную переместить меня обратно. Но занять ее не успела: три мелких оборотня выскочили из-под камней, и я замерла, надеясь не привлечь их внимания. Когда портал закрылся, я еще пару часов шла в резвом темпе, создавая между собой и грядой камней с ее обитателями устраивающую меня дистанцию. А потом села на песок, то есть повалилась, где стояла, и некоторое время осознавала, что пока еще цела, не сожрана и даже не понадкусана, руки-ноги на месте и магический резерв позволяет не сдохнуть от жажды еще около ста часов. И уж час-то на вполне оправданную истерику у меня всяко есть, только высаживать на нее резерв - полная глупость. Поэтому я просто сидела на песочке, тупо глядя в пространство, и пыталась успокоиться, пока не увидела, что прямо передо мной приглашающе раскрылась дыра. Я даже вставать не стала, просто сиганула в нее кувырком с песка. И выкатилась в прохладную болотную водичку родного мира, под привычное серовато-белесое небо, судя по траве, уже пролившееся дождем час или два назад.

   В резиденцию меня возвращали под конвоем из двоих магов, осмотренную от макушки до пяток магически и физически, в "тигре" Асаны да Сиалан и с кем-то из местных баронов в роли водителя. Я, сидя между магами, то принималась нервно хихикать, вспоминая первую поездку к Димитри, то пыталась справиться с дрожью. Набор событий был тот же, только навыворот. Раздевали и переодевали меня на месте, сразу за границами зоны отчуждения, и князь не сам пришел за мной, а меня везли к нему. От кофе в машине я отказалась: побоялась расплескать. Да и потом... ну что я, еще четыре часа не потерплю? Тем более до Источника тянуться недалеко. Прямо из машины меня проводили в кабинет наместника. Димитри смерил меня мрачным взглядом.

   - То ли высечь, то ли наградить... Я так и не решил. Иди восстанавливайся. И будь добра, сделай так, чтобы эту неделю я тебя не видел и не слышал о тебе ничего нового. Ты меня очень сильно рассердила.

   - Можно подумать, я нарочно, - вздохнула я, выходя.

   - Да лучше бы нарочно, - ответил он, отвернувшись. Видимо, и правда злился.

   Иван Кимович Рудой в кои веки принимал наставника на своей территории - в рабочем кабинете. Подполковник в отставке был в пиджачной паре с галстуком, похоже, приобретенной еще до присоединения, и в цинично-желчном настроении.

   - Приплыли, Ваня, - сказал он. - Оппозиция займет в новом правительстве не меньше шестидесяти процентов мест, и первое, что с нас спросят, - это окончание процесса реабилитации. А у нас две ситуации, одна другой краше, и обе повесят на ведомство. А за ними список, которого хватит на пожизненное при первой попытке вернуться из-за звезд домой для всех, кого наместник так красиво убрал из-под удара.

   - Батя, с Медуницей пусть сами разбираются как хотят. По нашим спискам она не проходила, в отличие от Бауэр.

   - Да они-то разберутся... - вздохнул старик. - А вот с Бауэр придется договариваться нам.

   - А с ней-то что теперь? - не понял Рудой. - Формально реабилитирована, компенсацию от императора приняла...

   - Не понимаешь? - коротко глянул на него Батя.

   - Нет, - честно признал Рудой.

   - Хорошо, тогда попробуй представить себе, что она вернулась и снова пишет в сети. Причем не школу свою на коленке, а просто мемуарчики. Допустим, решила сравнить следственные процессы там у них и тут у нас с точки зрения обвиняемого. Представил?

   Иван Кимович крякнул и потер рукой затылок. Старик сухо усмехнулся и невозмутимо добавил:

   - Это я еще не говорю о ее собственном взгляде на компенсацию от императора и ту коллизию с ддайг, из-за которой она сейчас находится в их сельве.

   - Бать, но ты же сам сказал, что возвращаться она не планирует, - окончательно растерялся Иван Кимович.

   - Ваня, это работает не на нас. И даже не на наместника. Это работает только на нее, поэтому нужно уговорить ее вернуться. Если бы она мирно сидела в их столице или в сааланском городе на новом континенте, Дегейне, то и бог бы с ней. Но она же опять на острие внимания. И опять изображает полное отсутствие интереса к общественному мнению о себе. Сам понимаешь, что это значит?

   - К ней пойдут за интервью, - обреченно произнес Рудой. - И содержание будет зависеть от того, кто к ней пойдет и с чьим заказом. А у нас тут и так...

   - Вот именно, - кивнул Батя. - Ищи того, кто лично ей не примелькался, и пусть возвращают ее в край под любым предлогом. Но добровольно, Ваня. Добровольно, понимаешь меня?

   - Ну да, - понуро кивнул Рудой. - А то опять выбрыкнет, и будет по результату так, что лучше бы и не начинали.

   - Не в том дело, Ваня. Эти дикари все до одного эмпаты. А что они с животными и растениями делают, тебе лучше не видеть. Бауэр у них за живого идола, так что малейший нажим, давление - и поминай как звали. Хоронить будет некого, без шуток и метафор.

   - Я понял, - окончательно помрачнел Рудой.

   Когда Эгерт отправился в Дегейну снова, а это было в середине лета, он опять присоединился к группе землян, но в этот раз она была очень маленькой, не больше пяти человек. Переводчиками опять были Нимеан и Кесеш. А сопровождали они, кроме Эгерта, который был далеко не основной фигурой в экспедиции, важную гуманитарную миссию. Миссия состояла из двух врачей и одного конфликтолога. Четвертым был молодой полицейский, направленный для выяснения ряда формальных вопросов к госпоже Бауэр. Осторожные расспросы о сути и цели его миссии он пресек безразличным движением плеча и одним словом: "Послали..." Эгерт решил быть навязчивым и уточнил, что пославшие не определили миссию как секретную, и значит, присутствовать при разговоре журналисту можно.