Ущербные. Трилогия (СИ) - Ермоленков Алексей

– И вы вот так просто даете мне такой козырь в переговорах? – удивился я.

– Это не козырь. Вы северянин, а, значит, человек чести и вы не станете тянуть выгоду только на себя, иначе бы я вам этого не сказала.

– А второй вариант?

– А во втором варианте султанат и империя станут не просто партнерами, а чем‑то большим. И наше влияние в мире, а также благосостояние наших народов увеличится в разы. Этот союз приведет оба государства к еще большему процветанию, чем сейчас.

– Империю сейчас сложно назвать процветающим государством. – усмехнулся я.

– Не согласна с вами. Да, пока империя не строится. Вы живете там в ужасных условиях, но это ненадолго. Самое главное – это процветание народа. Их отношение к правителю и желание совершенствоваться. Тогда прогресс и процветание государства будет не остановить. А империя, по этим показателям, превосходит другие страны на несколько порядков.

«Ого, а эта девушка не просто красива, но еще и умна. Опасный противник.» – подумал я, а вслух спросил:

– И, что же, вы видите всего два варианта развития событий?

– Варианта два, вариаций множество. – ответила Имсиэль.

– Поясните.

– Ну, предположим, что султанат и империя подпишут только пакт о ненападении, тогда на заключение союза и налаживание отношений между государствами уйдет больше времени, чем, если бы мы подписали еще и торговый договор. А если мы подпишем еще несколько соглашений на открытие школ, по типу тех, что сейчас собираются открыться в Мирдрамаре, то это еще ускорит наше восхождение. И говоря наше, я имею ввиду оба наших государства, а не отдельных его разумных.

Я удивленно приподнял брови, немного поразмыслил и потом спросил:

– И, как же светлые эльфы отпустили такого оракула из светлого леса? Вы хотите сказать, что они не контролируют вас, а через вас и султана? Не заметил я в этих ослах, что‑то даже отдаленно напоминающее благородство и бескорыстность.

Эльфийка нисколько не смутилась и даже не выказала ни малейшего огорчения по поводу того, что я назвал светлых эльфов ослами. Вот же хорошо играет, стерва. Ей в самую пору быть темной, а не светлой эльфийкой, с такой‑то выдержкой.

– Я не оракул, я прорицатель. Оракулом может считаться только тот эльф или эльфийка, у которых катализатором является эльф. При чем, вне зависимости от титула и положения. Главное, чтобы он был эльфом. – ответила Имсиэль.

– Катализатором? – не понял я.

– Дар ясновидения в полную меру работает только рядом с конкретным разумным. Такого разумного называют катализатором. Если я удалюсь от султана хотя бы на километр, я смогу видеть будущее редко и то, максимум на одну две минуты вперед. Он мой катализатор. А вот он себя хуже чувствовать не будет. Оракулы и прорицатели полностью зависят от своего катализатора. Поэтому не мы ими управляем, а они нами. Ведь без катализатора у нас теряется смысл жизни.

Мы не можем жить, как обычные разумные, наслаждаясь обычными радостями жизни. Нам необходимо видеть будущее, без этого, мы зачахнем. Мы не можем иметь детей и весь смысл нашей жизни состоит в том, чтобы передавать информацию разумным о грядущем будущем.

– И почему же светлые эльфы отпускают прорицателей? Насколько я уже успел их изучить, они скорее убьют таких опасных эльфов, чем отпустят их, чтобы те могли приносить пользу врагу.

– Убить? – рассмеялась Имсиэль. – Кто же в здравом уме убьет разумного с даром прозорливости? Даром прозорливости может наградить только Хранитель Жизни Немезида. И то только с одобрения самого Создателя. Убить разумного с даром прозорливости, это навлечь на себя гнев Хранителя Жизни.

Жил, как‑то один такой высокопоставленный эльф. Он отдал приказ убить прорицателя, который помог защитить человеческий город, на который напали светлые эльфы. Так, через несколько месяцев, этот эльф умер в жестоких мучениях, от какой‑то болезни, которую до сих пор не смогли опознать. А через несколько лет сгинул весь его род, как и рода тех, кто лично пытался убить прорицателя. А так, как прорицатель это предвидел, то смог избежать смерти. Больше дураков не было.

– Так вы не диктуете условия повелителю небом благословенной земли? – на всякий случай переспросил я.

– Конечно, нет. Мне достаточно того, что я озвучиваю ему свои видения, а он сам принимает решения.

– Но ведь вы можете его и обмануть или не сказать всей правды. – не унимался я.

– Могу. Но если я так начну поступать, то это все равно выяснится и, тогда уже он отвернется от меня и я потеряю смысл жизни. Без него мне незачем жить.

– Вы так его любите?

– Нет. Я не люблю его в том смысле, который вы вложили в это слово. Я не люблю его, как женщина. Мне не доступна женская любовь. Я люблю его, как катализатор, как смысл моей жизни. Возможно, это чувство и можно сравнить с любовью, я не знаю. Я просто не испытывала никогда чувство любви к мужчине и не испытаю. Прорицателям этого не дано.

– Но все же вы вышли за него замуж и спите с ним?

– Конечно. – удивилась Имсиэль. – Удовольствие от секса я все же получаю, я ведь не кукла. Да и за кого мне замуж выходить, как не за него? Остальных мужчин, я даже не рассматриваю.

– Ну, да. Логично. – задумчиво произнес я и обратился к султану:

– И вас это все устраивает?

– Вполне. Она очень красива, она честна со мной и благодаря ей, я стал султаном. Когда‑то я был достаточно бедным дворянином. В те времена, я хотел многое изменить в султанате, но возможностей у меня не было. Точнее я их не видел, пока не встретил Имсиэль. Она помогла мне стать султаном абсолютно законным способом. Мне не пришлось никого убивать и теперь я веду султанат к процветанию. Ведь моя мечта не изменилась.

А по поводу любви. Я люблю ее и мне этого достаточно. Я знаю, что она будет верна мне и то чувство, которое она ко мне испытывает, меня вполне устраивает. Наверное, такая любовь даже лучше, ведь все остальные мои жены каждый раз устраивают мне истерики, когда я собираюсь жениться в очередной раз или завожу себе новую наложницу. Все, кроме Имсиэль.

И по поводу ваших сомнений, я могу вас заверить, что я полновластный правитель султаната. Решаю здесь все только я.

– Насколько я знаю, в султанате патриархат и женщины здесь не имеют абсолютно никакой власти. Как так вышло, что женщина, пусть и прорицательница, пусть ваша жена, но сидит по левую руку от вас на отдельном троне? – все же позволил я себе задать этот вопрос.

– Поначалу, все так и воспринимали ее, когда я усадил льету Имсиэль рядом с собой. Но я поставил условие своим визирям и советникам, что если хотя бы раз в течение трех декад, кто‑то из них сможет дать более полезный совет, чем льета Имсиэль, то она не будет больше появляться рядом со мной на любых совещаниях. Но если никто из них, не сможет мне дать совета лучше, то в случае если через три декады кто‑то из них хотя бы косо посмотрит на нее, будет отлучен от двора и с него будут сняты все титулы.

– Хм. Грамотно. – усмехнулся я. – И, как я понял, теперь всех абсолютно устраивает нахождение Имсиэль рядом с вами?

– Через три декады, было принято единогласное решение совета о необходимости постоянного присутствия рядом со мной льеты Имсиэль. – поддержал мою шутку султан. – Если мы смогли развеять ваши сомнения, то я предлагаю перекусить. Столы уже накрыты и мне не терпится услышать ваше мнение о нашей кухне. Говорят, в империи очень большие знатоки мясных блюд.

– Не только мясных. В империи много различных гурманов. Я принимаю ваше приглашение. – согласился я.

Кушанья действительно вызывали у меня восторг. Такого плова, я не ел даже в предыдущем мире. Баранье мясо тут куда нежнее. Рис рассыпчатый, а специй в том мире вообще таких не было. Султан даже смог достать двухсотлетний бардамар. Хотя у меня в последнее время это никак не получалось. Перестали гномы его продавать на сторону. Не знаю с чем это связано, но чем мне угощать Хранительниц, я просто не знал.

– Пару лет назад Имсиэль сказала, что вы будете искать бардамар. Я припас его специально для вас. – сказал мне султан.