"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

Во Франкфурте Марта забрала свои вещи из камеры хранения при вокзале. С документами мадам Гаспар, американки, она заселилась в дорогую гостиницу. Оттуда Марта направилась в Баден-Баден. В первое утро, увидев за табльдотом месье Дешана, с другими официантами, она только мимолетно на него посмотрела. Джон провел рукой по светлым волосам и поправил свой галстук. Это значило, что Федор Петрович пока в Баден-Бадене не появлялся.

- Однако он приедет, - говорила себе Марта.

Она сошлась с князем Монако, немецкими аристократами и промышленниками, пела в любительских концертах и ездила на пикники. За Мартой ухаживали, однако она держала мужчин на расстоянии, впрочем, принимая цветы. Карл Монакский посылал ей белые розы и гвоздики. Марта каталась с ним по реке, слушая рассказы принца о том, как он собирается потратить четыре миллиона франков, полученных от императора Наполеона Третьего. Марта входила в траты. Она легко усмехалась:

- Может быть, я и навещу Лазурный Берег, ваше высочество, - Марта затягивалась папироской, - я привыкла к морю. К океану, - добавляла она.

Марта играла с другими вдовами в бридж. Многие привозили сюда дочерей на выданье. Почти каждый день в курзале устраивались балы. Мадам Гаспар купила у антиквара старинный бальный блокнот, с обложкой слоновой кости, украшенной серебряной вязью. Она попросила торговца вставить туда чистые листы. Ее книжка была полна приглашениями. До ужина, на балах его подавали ближе к трем утра, Марта обычно не присаживалась на место. Танцевали вальс. Марта, кружась по бальному залу, напоминала себе: «Надо быть очень осторожной. Он опасный человек, и наверняка, приедет сюда с оружием».

Ее пистолет и приказ из Третьего Отделения лежали в сейфе от Чабба. Такими были оснащены все номера отеля. Марта повернула колесико замка:

- Шесть. Четырнадцать. Двадцать один. Двадцать семь. 6142127, - она закрыла глаза и увидела эти цифры на зеленом сукне стола для рулетки.

К нему Марта пока не приближалась. Она играла в баккара, ставя пять талеров, и всегда выигрывала. Мадам Гаспар разводила руками: «Значит, мне не повезет в любви, господа». Немецкий генерал поправил монокль, пригладил седые волосы и облизал губы: «Мы этого не допустим, мадам Гаспар». Князь Карл сердито закатил глаза, и кивнул крупье. Тот стал тасовать карты.

Марта следила за игорным столом, где ей предстояло сорвать банк.

- Пятьдесят две тысячи цифр мы проанализировали, - восхищенно вспомнила она, - всего лишь за две недели. За машинами Бэббиджа будущее. Когда-нибудь, - Марта задумалась, - такая операция не займет и дня. Наверное.

Немка закончила массаж. Она поклонилась, передавая Марте шелковый, отельный халат: «Прошу вас пройти в ванну, мадам».

- Все понятно, - Марта сидела в мраморной ванне, чувствуя, как покалывают тело пузырьки. Она посчитала на пальцах, под водой:

- В мае. Можно после Пасхи в Америку отправиться, на озера куда-нибудь, в глушь. Петеньке я объясню. Он порадуется, он хотел сестру, или брата. Грегори ему ровесник почти, а здесь маленький появится. Маленькая, - уверенно подумала Марта.

- А семья..., Сейчас новое время. Скажу, что мы с этим человеком хотели пожениться, но не получилось. Все поймут. Девочка получит американский паспорт. Трепать языками будет некому.

После ванн Марта поехала на конную прогулку с князем Карлом и другими поклонниками. Вернувшись в отель, она сказала портье:

- Я перекушу в номере. Что-нибудь легкое, - Марта пощелкала пальцами, - салат, лобстера, фрукты. И кофе, разумеется.

Обед ей принес месье Дешан. Официант был приставлен к ее номеру. Марта, в Лондоне, озабоченно поинтересовалась у Джона:

- А если Федор Петрович тебя узнает? Ты на отца своего покойного похож, Юджиния говорила, что именно он герцога арестовал.

- Я не буду обслуживать его номер, - усмехнулся Джон, - а за табльдотом и в казино нас такая толпа, что он и внимания на меня не обратит.

- Даже икону было не взять, - Марта просматривала в ожидании обеда газету, - опасно это. Ничего, она у Петеньки осталась.

Джон сказал ей, что семья будет им писать на адрес Тургенева. По окончании операции, они смогут узнать все новости.

- Петенька в Итон поехал, - Марта прочла о суде над Уирцем и вспомнила, что покойный кузен Майкл сидел в Андерсонвилле, в лагере для военнопленных.

- Макс его оттуда вытащил..., - она зашелестела страницами, - а где Макс, неизвестно. И тетя Джоанна, наверняка, не знает. Пишут, что Гарибальди опять воевать собирается. Макс, наверняка, там будет. Италия..., - Марта задумалась и услышала легкий стук в дверь.

Месье Дешан ловко накрыл обед и указал глазами на серебряную крышку блюда.

В номере они разговаривать не могли. Джон, кисло, заметил:

- Баден-Баден, дорогая моя, кто только не посещает. Техника, - он затянулся папиросой, - сейчас дошла до того, что можно оборудовать номер устройствами для прослушивания. Мы тоже такие делаем, - герцог помолчал.

- Проверить гостиницу не получится, поэтому нам надо быть осторожными. К Тургеневу тебе нельзя приходить. Он может быть под наблюдением русских. Запомни, - Джон поднял из шкатулки с драгоценностями изумрудный браслет, - это сигнал тревоги. Если я увижу его на правой руке, а не на левой, я буду знать, что пришла пора вмешаться.

Джон накрывал еду в комнатах Марты, но только едва заметно качал головой, видя ее взгляд.

Герцог, когда они обедали во Франкфурте, заметил: «Хорошо, что фотографы пока обременены громоздкой аппаратурой. Они не могут запечатлеть человека в тайне. Однако поверь, скоро появятся и портативные модели. Тогда у меня будет еще больше работы, - Марта знала, что у Джона есть целая картотека иностранных агентов, работавших в Англии, но снимков в ней было мало.

- Эти те, которых мы арестовали и выслали, - объяснил герцог, - они не дураки, сюда еще раз приезжать.

Марта подняла крышку и одним легким движением забрала крохотную записку. Джон, расставил на круглом, обеденном столе фарфор:

- Она отлично выглядит. Поздоровела, посвежела, румянец на щеках. Правильно я сделал, что ее отпустил, в университет. Она ездит на пикники, катается на реке, посещает ванны..., А я встаю в шесть утра, - смешливо подумал герцог, откупоривая бутылку мозельского вина, - весь день на ногах, и ложусь после полуночи. Это если бала нет, и в казино меня не посылают.

Он поклонился: «Мадам».Джон, осторожно, закрыл дверь. Марта внезапно усмехнулась: «Действительно. Официанты здесь все во фраках. Никто в них не вглядывается». Она развернула тонкую бумагу. Прочтя ее, Марта взяла серебряный портсигар и чиркнула спичкой. Она налила себе крепкого кофе и закурила, удостоверившись, что записка сгорела в фарфоровой пепельнице.

Федор Петрович был ее соседом. Мраморная стена, разделяющая террасы номеров, доходила Марте до пояса. Она встала на пороге и прислушалась. Теплый ветер играл шелковой портьерой, снизу доносились голоса детей и лай собак.

Марта увидела серый дым, что вился из открытого окна. Она знала, что там ванная комната. Ее собственный номер был точно таким же. Женщина уловила плеск воды. Вернувшись в комнату, она с аппетитом принялась за салат, с большим креветками и лобстером, и съела персик. Сев к пианино розового дерева, Марта запела арию Сюзанны.

Федор вытерся шелковым полотенцем, и набросил халат. Даже речи идти, не могло о том, чтобы привезти пани Сераковскую сюда, в Баден-Баден.

- Тем более, - он усмехнулся, - пани Аполлония мне нужна в Варшаве.

В Варшаве Федор жил в цитадели, так было удобнее. Хотя восстание и подавили, полтора года назад, однако в Царстве Польском остались мерзавцы, избежавшие ареста. Федор, со своими людьми, внимательно следил за всеми подозрительными личностями. Тех, кто попадался, привозили к нему, в Десятый Павильон крепости. У Федора была оборудована благоустроенная квартира с ванной, горячей водой и телеграфным аппаратом. Прямая, охраняемая линия вела в столицу.