Волшебник-юнлинг - E. ea I

— Кто же так раздаёт автографы⁈ — искренне возмутился Локхарт, даже вскочив с места. — Ай-яй-яй, дети! — почти бегом начав обходить преподавательский стол. — Автографы раздают на снимках с собой — выучите это наизусть! Мистер Флитвик, будьте любезны повторить, пожалуйста, — уважая мастера чар и декана Равенкло.

Гилдерой встал позади Северуса и покровительственно возложил ему руку на плечо, сияя самой очаровательной улыбкой, на какую был способен.

— Ф-филиус-с-с, — протяжно прошипел Снейп, но было уже поздно.

Флитвик отклонился назад — моргнула неслепящая вспышка.

— Осторожнее, — Минерва подхватила под мышками коротышку, завалившегося назад, потому что слишком сильно отклонился, чтобы в кадр влез и низенький Колин, и стоявший Гилдерой.

— Чудесно! Вот так это делается, мистер Криви, учитесь. Как распечатаете наше с вами колдофото, так сразу подходите ко мне за автографом, и мы вместе сходим за автографом знаменитого изобретателя зелья «Палочкового могущества», кавалера ордена Мерлина второй степени, мастера зельеварения Северуса Снейпа, — отдав ему учтивый поклон с намерением выклянчить для себя порцию нахаляву.

— Спасибо вам! — просиял мальчик, сграбастал обратно свой колдофотоаппарат и поднырнул под стол, вылезая из-под него с лицевой стороны и сразу же щёлкая Большой зал, поголовно смотрящий на сцену с работниками Хогвартса.

— Маленькие дети такие милые, Северус, не правда ли? — улыбаясь в усы, Дамблдор огладил свою роскошную бороду.

— Ненамного милее Хэнка, профессор Дамблдор, — натянуто улыбнулся Снейп. — Мистер Локхарт, я дам вам автограф, только если увижу ваше колдофото с Гарри Поттером.

— Замётано, коллега, — подмигнул ему Локхарт, выпустившийся с Равенкло аккурат в первый год, как Снейп принял эстафету у профессора Слагхорна, но Зельеварение заканчивается на пятом курсе, а на Алхимию на старших курсах Гилдерой не записывался. — Мистер Криви, не убирайте далеко ваш фотоаппарат!

— А это уже безрассудная смелость, — тихо ухмыльнулся Флитвик, глядя во след Локхарту, начавшему стремительно обходить преподавательский стол, ибо не гриффиндорец для лихого перескакивания.

И тут Большой зал сперва охнул, а потом взорвался хохотом, когда Поттер применил чары со старшего курса, разбив на своей голове «яйцо невидимости». При этом он продолжил кушать, во всех смыслах ужасно веселя соседей. Колин счёл этот кадр достойным съёмок.

— Ох, Мерлин, — декан Гриффиндора с ужасом прикрыла рот, поняв, что и Рон знает это заклинание, о чём наглядно показывало Приори Инкантатем мадам Боунс в том самом Уэльском заповеднике. А если знает Уизли-младший, то знают проказливые близнецы! А если смогли второкурсники, то уж средние курсы просто обязаны овладеть дезиллюминацией, что очень усложнит соблюдение дисциплины.

— Хо-о-о, — выдохнул Флитвик по соседству с заместительницей директора, уже зная о гениальности Поттера в чарах и тоже предвидя скорые проблемы.

Тем временем профессор ЗоТИ проявил настойчивость.

— Мистер Поттер, звёздам не пристало стесняться. Вы же гриффииндорец, смелее, покажите себя, и я подумаю над тем, чтобы дать вам персональный урок. Ловите удачу, мистер Поттер, — вещал Локхарт в полной тишине, поскольку все школьники ловили каждое слово, следя за развитием событий.

— Колорум портрет, — раздался детский голос Поттера.

На стене за спиной франта нарисовался портрет Гарри Поттера в школьной мантии и насмешливой улыбочкой на устах, за его спиной приоткрыта потайная дверь.

— А вы стеснительная натура, мистер Поттер, — под всеобщий смех заявил Локхарт, оглянувшись на стену и слегка посторонившись. — Снимайте, мистер Криви. Инаниматус Коньюрус! — пафосно воскликнул профессор ЗоТИ, делая плоский портрет похожим на объёмное и двигающееся колдофото в подражание Живым Портретам, что он не раз проделывал для продажи своим поклонникам автопортретов.

Первым прыснул Филитвик, но себе в ладонь, да так, что вновь едва не упал со стула под зубовный скрежет со стороны Снейпа, неприятно удивившегося находчивости напыщенного коллеги. Минерва чуть улыбнулась, а Помона шире. В отличие от взрослых, дети и подростки не сдерживали своих весёлых эмоций.

Вслед за хлопками в ладоши от Гермионы Грейнджер овации распространились на столы Грифифндора, Равенкло, Хаффлпафф. Локхарт раскланялся вместе с анимированным портретом и бодро вернулся на своё место, на полпути обернувшись с ещё более широкой улыбкой, когда за спиной расслышал:

— Финита. Финита. Финита, — универсальные контрзаклинания Поттера стёрли художество и сделали его самого снова видимым.

Даже директор Дамблдор благодушно ударил пару раз пальцами о пальцы, после чего дождался стихания аплодисментов, поднялся с золотого трона и строгим тоном:

— Мистер Криви, на первый раз я прощаю пренебрежение этикетом. На будущее учтите, что студиозусы поднимаются на подиум только с разрешения профессоров. Начните сегодня же изучать наши этикет и традиции, правила поведения в Хогвартсе. Первокурсники, наша уважаемая библиотекарь, мадам Пинс, поможет вам с подбором учебной литературы. В затруднениях вам при вежливом обращении помогут и старосты, и привидения, и живые портреты. И я всем настоятельно рекомендую во время трапез следовать древней мудрости: «Когда я ем, я глух и нем». Приятного аппетита.

— Приятного аппетита, — в ответ почти хором пожелали все школьники.

Директор вновь воссел на трон, а затихавшие на время его речи школьники принялись страдать от распирающих их слов в бурлящем кипятке эмоций по поводу только что произошедшего. К его удовольствию в Большом зале воцарилась уникальная гостья — Тишина. Лишь стук столовых приборов, преимущественно от ряда факультета Гриффиндор. Альбус сомневался, что рекомендация продержится до конца недели, но сегодня её соблюдут неукоснительно. Директор, конечно, покровительствовал магглорожденным, однако сегодняшняя выходка уже за гранью допустимого, потому он проявил строгость, а с Локхартом предстоит отдельная беседа в директорском кабинете, ведь журить преподавателя на глазах у школьников означает подрывать его авторитет, что чревато. Его речь получила одобрение Слизерина, уже было посчитавшего себя факультетом-изгоем, и все школьные сотрудники про себя согласились с правильностью речи Димблдора, показавшего всем, кто в замке хозяин.

Поттеру стало совестно за непреднамеренную подставу ребёнка, по-детски воспринявшего всё буквально. Вкус утратил свою значимость. Тишина и медитативное жевание сэндвича «Челси» под восстанавливающий магию тыквенный сок способствовали прорезанию голоса интуиции, нашёптывающей устроить урок для Колина сразу после обеда. Взрослый интеллект подыскал удобоваримые объяснения: Поттер вновь привлёк всеобщее внимание, а выплеснуть словами никто не может, потому создалась уникальная возможность провести социально-колдовской эксперимент, направив внимание в сторону Прорицаний, с которыми швах в школе да и вообще в Магической Великобритании из-за неверия в эту дисциплину.