Игрушка судьбы - Клиффорд Саймак

— Всего-навсего вода, — сказал он, — Теплая, наверное, но во всяком случае — мокрая.

Теннисон покачал головой.

— Ты первый, — сказал он. — Ты же работал.

Декер кивнул, поднял кувшин, выпил воды и передал его Теннисону. Вода действительно была теплая, но, как справедливо заметил Декер, мокрая. Теннисон поставил кувшин на место и уселся по другую сторону стола.

— Я всегда ставлю тут кувшин, когда работаю, — объяснил Декер. — До дома далеко бежать, если пить захочется.

— Прости, я тебя оторвал от дел. У тебя найдется еще одна мотыга? Я неплохо умею мотыжить.

— Бог с тобой! Совсем ты мне не помешал. Честно говоря, я даже рад, что ты помог мне вовремя остановиться. Я просто порядок навожу, так сказать. На самом деле тут ничего делать не надо.

— Том, мне нужно с тобой кое о чем поговорить, — решительно сказал Теннисон, — Понимаешь, я не знаю, друзья мы или нет. Мне кажется, что это так, но все зависит от того, что каждый из нас считает дружбой.

— Давай считать, что мы друзья, — предложил Декер, — пока ничего другого не придумали.

— Короче говоря, речь о Шептуне.

— А-а-а, значит, он до тебя добрался.

— Точно. А ты откуда знаешь?

— Я не сомневался, что он это сделает. Он, видишь ли, был просто очарован тобой. Он мне сам сказал. Поэтому я и решил, что он обязательно тебя достанет.

— Но он не просто явился ко мне. Он стал… черт подери, как бы это получше выразиться… — Теннисон беспомощно защелкал пальцами, — ну да — частью меня. Он проник ко мне в сознание. По крайней мере, он заявил, что может быть частью меня. Но сам я в этом не уверен. Если он и проник в меня, то пробыл во мне недолго.

— Ты прогнал его?

— Нет. Он пообещал уйти, как только я захочу этого. Тут он вел себя по-джентльменски.

— И что же произошло в таком случае?

— Как раз в это самое время вошел Экайер — вернее, вбежал — и сообщил, что с Мэри очень плохо.

— И что же с Мэри?

— Она опять побывала в своем раю, и что-то ее ужасно напугало. Она до сих пор невменяема, так что ее даже расспросить толком невозможно.

— Выходит тогда, что это вряд ли был рай?

Теннисон задумчиво покачал головой.

— Трудно сказать. Пока ничего нельзя понять. Ну да ладно, я ведь не об этом, собственно. Если позволишь, я хотел бы о Шептуне потолковать. Я ему сказал, что, если он принадлежит тебе, я ни в коем случае не намерен его у тебя отбирать.

— Не знаю, принадлежит ли он мне. Думаю, нет. Мы с ним друзья, это правда. Но это все. И вообще — это долгая история. Много лет он играл со мной, дразнил меня. Времечко было — я тебе доложу. Как вспомню… Теперь, конечно, смешно, я ведь знаю, что он совершенно не опасен. А тогда… Ты представь только: я в лесу, один-одинешенек, а он, невидимка пакостный, пугает меня. Заставлял меня часами гоняться за ним по лесу, искать его. Он уже тогда начал говорить со мной — не голосом, конечно, — слова звучали у меня в сознании. Да ты, наверное, уже понял, как это бывает.

— Да, — кивнул Теннисон, — он говорил со мной.

— Честно говоря, — продолжал Декер, — поначалу я думал, что он какой-нибудь кровожадный хищник, этакий суровый каннибал с извращенным чувством юмора. Пару раз мне удалось увидеть его — или нечто, что я за него принял. Руки чесались подстрелить, но я так ни разу и не решился нажать на спусковой крючок — сам не знаю почему. Подозреваю, что к тому времени мне уже начал нравиться этот маленький паршивец, хотя надоел он мне до смерти — можно меня понять, правда? Страшно неприятно ощущать, что вечно кто-то прячется у тебя за спиной. Потом он признался, что все это творил только ради того, чтобы проверить, друг я ему или нет. То, что я ни разу не выстрелил, убедило его в этом, и, когда он наконец появился, я имел возможность удостовериться, что он вовсе не хищник, а всего-навсего крошечное облачко алмазной пыли.

— И с тех пор он жил с тобой?

— Не совсем так. Он есть, и его нет. То он тут, то нет его. Ты заметил ограненные камни на столе?

— Да, видел.

— Это Шептуна работа. Как он ухитряется это проделывать — до сих пор не знаю. Подозреваю, что он умеет манипулировать молекулами — разрушать их, удалять с тех участков, которые избрал для обработки. Я в этом полностью не уверен — просто нужно же хоть какое-то объяснение найти. Еще он помогает мне искать камни. Опять-таки как он это проделывает — ума не приложу. Он находит их и говорит мне, где искать. Когда камни найдены, он отбирает кое-какие для себя, чтобы потом обрабатывать.

— Но… ты же разговариваешь с ним. Мог бы спросить его. Может быть, он бы тебе ответил?

— А я так не думаю, Джейсон. Понимаешь, мы ни о чем таком сложном не разговариваем. Порой я чувствую себя с ним неловко, каким-то, прости меня, недоумком. Теперь, когда ты рассказал, как у тебя с ним дело было, я начинаю догадываться, где собака зарыта. Он пытался проникнуть в мое сознание, но у него ничего не вышло.

— Похоже, ты в точку попал, — кивнул Теннисон, — Он мне так и сказал. Сказал, что пытался проникнуть к тебе в сознание, но не сумел.

— Значит, в твое сознание он может проникнуть?

— Том, откуда же мне знать? Он сказал мне, что побывал в моем сознании. Я же ничего утверждать не могу. Я не могу подписаться под его словами. Но если он там и был, то, повторяю, недолго. Минуту-другую, а потом вбежал Экайер. И потом… знаешь, я не уверен, что мне нравится то, что делает Шептун. Я почему-то не в восторге от того, что кто-то будет гулять у меня в голове. Знаешь, мне меня самого вот так хватает. — Теннисон провел рукой по горлу. — Вряд ли там найдется место для кого-нибудь еще.

— Ты зря не волнуйся, — успокоил его Декер, — Шептун — добрая душа. Зла от него никакого. Просто ему одиноко. Я ему в этом немножко помог. Ему очень нужны друзья, а я пока — его единственный друг — был и есть. Самому странно, что я чувствую к нему симпатию. Чтобы человек дружил с облачком пыли… сам понимаешь, странновато, а? Я чувствую, что он чужак, совсем, как говорится, из другого теста, но это меня не пугает. А что он такое…

— Вот-вот, я как раз и хотел спросить тебя — что он такое?

— Я его об этом никогда не спрашивал. Я считал, что это не мое дело. А сам он никогда этой темы не касался. Был однажды случай — казалось, вот-вот расскажет, но он ничего не сказал. Наверное, это непросто. Я сам над этим подолгу голову ломал, но, откровенно говоря, мало до чего додумался.

— Значит, у тебя нет возражений относительно того, чтобы он проник ко мне в сознание? Том, я понимаю, как глупо это звучит, но ты меня пойми. Для меня это дико, непонятно, незнакомо.

— Никаких возражений, — улыбнулся Декер, — Если тебе не страшно, можешь смело впускать его. Кто знает — может быть, именно тебе он расскажет нечто такое, что нужно знать вам обоим. Он ведь уже очень давно на этой планете. Наверное, он тут был еще до того, как возник Ватикан. Может, он сумеет тебе что-нибудь и про Ватикан рассказать. Во всяком случае, это его страшно интересует. Он какое-то время там вертелся. Но, похоже, мало что выяснил. — Декер поднялся со стула. — Выпьешь со мной, если я разыщу бутылочку?