Миры (сборник) - Джо Холдеман

О’Хара с большим интересом набиралась опыта руководства. Она попросила, чтобы ей временно выделили сто сорок пять подсобных рабочих из разных отделов, но они прибыли без инспекторов. Так что около 8. 30, с опозданием на полчаса, О’Хара была окружена ста десятью мужчинами и женщинами – руки в карманах, изумленно глядящими на нее и друг на друга. Она почувствовала себя одиноким генералом в море рядовых. Большинство рабочих знали, кто такая О’Хара, но у них она не пользовалась большим авторитетом.

Чтобы выяснить, кем был каждый из них, и хотя бы приблизительно знать, что он умеет лучше всего, она наобум разделила людей на две примерно равные группы. Первую группу она направила прочесать парк. Им нужно было тщательно изучить поверхность грунта, собрать мусор и выбросить его в утилизаторы. Вторая группа принялась драить площадь перед огромным экраном, а после этого – разбирать декорации.

Сотня энергичных людей могла бы справиться с работой до ленча. Эта же, с позволения сказать, команда растянула резину почти до четырех часов. После того как они ушли, О’Хара и ее «регулярная часть» провели еще час, закрепляя болты, собирая разбросанные инструменты и сумки.

Подобную проблему она обсуждала с Парселлом, проводившим очевидную аналогию с ранними европейскими коммунистическими государствами, такими, как Советский Союз, – до того, как он стал ВСС. Если у людей есть материальная заинтересованность, то минимальное количество рабочих может сделать все за рекордно короткий срок. Любой выполняющий сверхурочную работу был либо идиотом, либо подхалимом.

В Ново-Йорке можно было купить экзотические еду или напитки, импортированные с Земли. Ассортимент «Дома» не отличался пышным разнообразием, но и здесь следовали тому же принципу: при желании можно было приобрести пирожные, ликеры и конфеты, вино и пиво на любой вкус. Вы могли купить любые виды услуг, какие только вашей душе угодны: секс или массаж, заказать свой портрет или билет на концерт., Но оплата услуг велась по тщательно разработанной системе, поскольку кредитная карточка любого человека включала в себя сумму не более 99. 99 долларов.

О’Хара установила систему вознаграждений, которую у нее переняли многие отделы. В последний день каждого месяца О’Хара называла одного из сотрудников «рабочим месяца», и тот в дополнение к положенной зарплате получал еще 200 долларов, снимавшихся с «премиального счета» отдела. На две сотни долларов можно было устроить приличный сабантуйчик – скромный, но со вкусом, что большинство людей и делали. Такую систему можно считать мягкой формой капитализма, превращающей прилежание и усердие на рабочем месте в повышение социального статуса.

О’Хара зарабатывала те же три доллара в час, что и ее подчиненные. Другими словами, если каждые двадцать минут выпивать чашку кофе, тебя ждет разорение. Итак, повседневная жизнь была довольно бесцветна. Но только пока не пробило девять часов утра 23 сентября 2098 года.

Глава 5

В мертвом просторе посреди ночи

24 сентября 2098 года (2 Ченга 293).

Полночь. Я начинала это вступление много раз. Напишу предложение-другое и стираю, а потом сижу, тупо уставившись на пустой экран. То, что я хочу описать, невозможно выразить словами.

Каким словом назвать это чувство? Нет такого слова. Опустошенность. Пожалуй, самое подходящее определение. Что, черт возьми, мы собираемся делать?

Можно было бы собрать все по крупице и, начав с того, на чем я остановилась, попытаться записать на пленку.

С 7. 30 люди бродили по кораблю в предвкушении передачи, посвященной годовщине. Ново-Йорк представил документальную программу о структуре «Дома» – довольно интересно. Почти три тысячи человек в конце концов определились, столпившись у огромного экрана.

Сандра Берриган выступила со славной коротенькой речью, пожелав нам всего хорошего, затем за ее спиной появились часы со старинным циферблатом, отсчитывавшие последние секунды. Приветствие было выдержано в торжественном стиле. Народ за камерой стал нараспев повторять: «Пять, четыре, три, два…», и затем (мы прокручивали пленку много раз) Сандра вдруг смотрит направо, поднимает руку и на что-то указывает. После этого экран становится белым.

Мы потеряли Ново-Йорк. Мы потеряли Землю.

Уже через минуту техники поняли, что случилось нечто худшее, чем предполагалось вначале. Последний сигнал из Ново-Йорка был самой настоящей диверсией. Он ворвался в наши информационные системы и, прежде чем его перехватили, испортил большую часть систем дублирования и упорядоченной информации, превратив ее в разрозненные куски. Весь «Гамлет», например, пропал. Исчезли также «Буря», пьесы О’Генри, «Макбет», «Ромео и Джульетта». Но уцелели «Двенадцатая ночь», «Троил и Крессида». Какое кощунство!

Девяносто процентов программы по истории, искусству, философии исчезли. Но убить нас может только потеря научной программы – математики и инженерии. Если, например, изменится структура антивещества, нам придется засучить рукава и попытаться выявить причину до того, как все мы испаримся в королевстве небытия.

Мы до сих пор даже не знаем, существует ли Ново-Йорк. Что-то неладное творится с антеннами. Нам пока удается управлять радиотелескопом на Луне, бесполезным навигационным маяком в околоземном океане; служащим не более как передатчиком волн из Ново-Йорка. Наши телескопы недостаточно мощные, чтобы в них можно было разглядеть происходящее в Мирах. Однако если бы даже и удалось, это не означало бы, что там остался кто-то живой.

Думаю, теперь я понимаю, что чувствовал Гарри в тот день, когда доктор сообщил ему о близкой смерти. Ему сказали, что он умрет не сегодня, возможно, не завтра, но довольно скоро.

Глава 6

Выбор

В их распоряжении оставалось два месяца, за которые необходимо было принять важное решение. К концу четырнадцатого месяца у них все еще была возможность развернуться и, сбросив скорость, медленно возвратиться на Землю и в Ново-Йорк. После 25 ноября все мосты были бы сожжены. Пришлось бы делать выбор – Эпсилон, медленная или быстрая смерть.

Комната 4004 казалась слишком маленькой, чтобы вместить тридцать человек Кабинета. Обычно инженерный отдел и отдел полиции встречались в «камере» поочередно, за исключением тех случаев, когда они собирались на большие церемониальные публичные сессии. Но организаторам удалось-таки разместить всех. О’Хара и Джон Ожелби пришли последними.