Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий

Гонсалес задумчиво провел рукой по поясу. Он бы и сам не смог сказать точно, что он сейчас чувствовал. Облегчение? Досаду? Наверное, в этот момент бесконечная усталость заглушала все эмоции. В очередной раз оказавшись на краю гибели, Фернан снова чудом уцелел. Бог-плут, порождение мрачной Шибальбы, не сумел утопить своего последнего владельца. Но если бы не помощь друзей, то сейчас Фернан лежал бы на дне озера, в цепких объятиях вязкого ила. Кто знает, сколько правды в предрассудках индейцев? В любом случае, пучеглазый идол канул в забвение. Отныне он обречен на холод, темноту и одиночество, обломав свои вечно скалящиеся зубы об испанского конкистадора. Гонсалес без сил откинулся на спину.

— Мы еще вернемся в Теночтитлан, — шепотом пообещал он. — Наша борьба с кровавыми ацтекскими божествами не завершена.

Едва рассвело, генерал-капитан взялся подводить итоги отступления. Капитаны к этому времени устроили перекличку и доложили ситуацию. Две трети испанцев убиты или попали в плен. В живых осталось менее пятисот. Примерно с такими силами Эрнан Кортес когда-то впервые вступил в Теночтитлан. Только теперь его солдаты поголовно изранены и доведены до изнеможения непрерывными боями. Союзных индейцев погибло более полутора тысяч, спаслось менее тысячи. После победы над Нарваэсом у Кортеса образовался действительно грозный отряд кавалерии — сто всадников. Теперь осталось лишь двадцать три лошади, да и те сплошь изранены. Потеряна большая часть сокровищ, даже королевская доля спасена не полностью. Ценные заложники — сыновья и племянники Монтесумы, несколько высокопоставленных жрецов — погибли до последнего человека от стрел своих же соотечественников. Сложил голову храбрый Хуан Веласкес де Леон. Пушек не осталось ни одной. Десяток аркебуз удалось спасти, но что толку? Пороха нет. Полнейшее фиаско. Господи! Таких разгромов им здесь знать еще не доводилось.

К Кортесу подошел Альварадо. Перебинтованная голова, еще одна повязка на плече, в короткой бороде запеклась кровь, глаза запали от усталости и кровопотери. Золотистые волосы потемнели от дождя и пота и, бессильно обвиснув, жались к спине и шее. Но, тем не менее, страшный разгром его не надломил. В первые мгновения после своего спасения, сообщив о гибели Хуана Веласкеса, он выглядел обессилевшим и отчаявшимся. Но теперь глаза Педро снова смотрели твердо и решительно. А энергия, вечно бушевавшая внутри него подобно огненному вихрю, вновь толкала его вперед. В руке Альварадо нес копье, которое так хорошо послужило ему в бою.

— Эрнан, во время отступления часть наших солдат не смогла пробиться к дамбе. Они, скорее всего, остались где-то в городе. Держат оборону в каком-нибудь доме.

Кортес устало посмотрел на своего помощника.

— Мы ничем не можем им помочь, ты же и сам это понимаешь, Педро. В город не пробиться. Нужно спасать хотя бы тех людей, которым удалось вырваться из Теночтитлана.

Альварадо в бессильной ярости посмотрел в сторону города. Где-то там, забаррикадировавшись в каменном доме, несколько десятков испанцев, окруженные тысячами индейцев, отчаянно нуждаются в помощи. А он ничего не может сделать. Неспособность спасти товарищей доводила его до бешенства. И ведь действительно придется сейчас уйти и бросить их на произвол судьбы… Педро вскинул лицо вверх и разразился гневной тирадой.

— Я этот дьявольский город с лица земли сотру! Даю слово, ацтеки проклянут тот день, когда надумали бунтовать! Они ни одного своего бога не будут бояться так, как меня. Когда мы вернемся, воды этого озера надолго станут красными!

Выплеснув свое негодование, он сделал пару шагов в сторону. На смену ярости пришла скорбь и Педро зашептал заупокойную молитву за души Хуана Веласкеса де Леона и всех остальных товарищей, погибших этой ночью.

К ним подошел Гонсало де Сандоваль с донесением. Он, несмотря на молодость и неопытность, во время отступления в который раз показал себя отменно. Да и сейчас держался собранно и хладнокровно, подавая пример солдатам, хотя в этот миг был мрачен до невозможности.

— Генерал-капитан, я расспросил солдат. Донна Эльвира погибла. Остальные дочери вождей тоже. Стрелы ацтеков били точно. Их телохранители также не пережили эту ночь.

Кортес, услышав вести, закрыл лицо ладонями и покачал головой. Донна Эльвира, жена Хуана Веласкеса, была самой прекрасной девушкой из всех, виденных ими в Новом Свете. Но, что еще важнее, она была дочерью одного из главных вождей Тлашкалы. Ну и как теперь они могут явиться к своим союзникам? Какие вести принесут с собой? Большая часть тлашкаланцев погибла, так же, как и девушки, отданные в жены испанцам. А сами конкистадоры лишились ореола непобедимости, который окружал их еще совсем недавно.

— А моя жена? — еле слышно спросил Альварадо.

— Ей повезло, Педро, — Сандоваль ободряюще улыбнулся товарищу. — Донна Луиза спаслась. Сейчас она под защитой отряда тлашкаланцев.

Альварадо поблагодарил друга и ушел, желая хоть ненадолго увидеть жену.

Донна Луиза уже знала, что Педро чудом спасся, но не поверила, пока не увидела его своими глазами. Она кинулась на грудь мужу, шепча благодарственные молитвы всем богам своей родины. Она совсем забыла о боге христиан, хотя уже давно была крещена. Могучий Альварадо сжал ее в объятиях, пытаясь успокоить и убедить в том, что бояться больше нечего.

Его утешения звучали не слишком убедительно. Педро отлично это понимал. О какой уж тут безопасности может идти речь? Ацтеки в любой момент организуют новое нападение. Через минуту ему пришлось расстаться с Луизой, оставив ее на попечение воинов Тлашкалы, а самому снова вспомнить о своих капитанских обязанностях. Нужно было готовить солдат к скорому выступлению.

Кортес встал и осмотрел временный лагерь. Нужно уходить, не дожидаясь, пока армия Теночтитлана соберется и организует преследование. В столице сейчас праздник. Ацтеки радуются тому, что изгнали чужаков. Следует воспользоваться этим и увести остатки своего войска. В Тлашкалу? Да, больше некуда. Даже если там испанцев не захотят принять, то дорога в Веракрус все равно ведет через это горное государство.

Но между отрядом Кортеса и союзниками лежало озеро Тескоко.

— Обойдем его с юга, — предложил Сандоваль. — Так дорога получится гораздо короче.

— Отличное предложение, Гонсало! — фыркнул Альварадо. — Там как раз по пути Чолула. Местные дикари только и ждут возможности расквитаться с нами за бойню, что мы учинили в их городе.

— Чолула заключила с нами союз, — с сомнением заметил Сандоваль. — Все вожди, замешанные в заговоре, погибли в тот день. Выжившие касики обещали нам поддержку.

— Ну а какой у Чолулы оставался еще выбор? Мы были сильны и полностью контролировали ситуацию. Зато теперь, когда мы обескровлены войной с ацтеками, армия Чолулы с радостью рассчитается с нами за все обиды.

— В словах Педро звучит, как и обычно, в первую очередь недоверие к врагу, — сказал Эрнан Кортес. — Но на этот раз он совершенно прав. Вспомните, как быстро тотонаки перестали помогать Веракрусу после того, как мы не смогли защитить их от ацтеков. Нет, индейцы опасаются только непобедимых воинов. Чолула уж точно не откажется на нас напасть. А мы, к сожалению, сейчас никак не готовы сражаться с ней.

Тлашкаланцы тоже в один голос заявляли, что от Чолулы ничего хорошего ждать нельзя. Поэтому Кортес велел обходить озеро Тескоко с севера. Самого его одолевали мрачные мысли.

«Эта дорога в два с половиной раза длиннее. Предстоит идти добрую неделю, если не больше. Пока мы обогнем озеро, ацтеки уж точно справятся с эйфорией и сумеют собрать армию. У меня менее пяти сотен солдат. И почти тысяча тлашкаланцев. Против войска Теночтитлана это ничтожная песчинка. Одна надежда на то, что индейцы не догадаются искать нас на северной стороне озера»

Один из вождей Тлашкалы, Чичимекатекутли, уверял, что его люди сумеют провести отряд такими горными тропами, что ацтеки их в жизни не найдут. Оставалось надеяться на его обещание.