Синтез - Токацин

— Добрый вечер, — выдохнул Кенен Маккензи, раздвинув кусты. — Спускайся, Вацлав. Джед и Лиск уже заждались. Заставлять партнёров ждать — нехорошо для сделки, верно? Иди к нам.

Незнакомый сармат в униформе фрилосинтезирующего комбината спустился по берегу, придерживаясь одной рукой за куст, и остановился в полушаге от Гедимина. Взглянув на Линкена, он едва заметно вздрогнул и подозрительно сощурился.

— А… он тоже будет здесь?

Линкен криво усмехнулся.

— Ты хотел сказать — «псих с динамитом», а?

— Тише! — Кенен вскинул руки. — Мы не для этого собрались. Гедимин, это Вацлав Хойд, и он знает то, что тебе нужно.

Сармат с комбината смерил ремонтника подозрительным взглядом.

— Ага, — кивнул он. — Где мои диски и пилки?

— Один диск и одна пилка, — ровным голосом сказал Гедимин. — Так мы договорились. Дай ему карту, Кенен.

— Как я дорожу нашей дружбой, Джед… — покачал головой учётчик, доставая из кармана смарт и тыкая в кнопки. Голографический экран развернулся, показывая очертания северного берега Атабаски и лесного массива за ним.

Гедимин развернул два комка ветоши. В одном он спрятал небольшой абразивный диск, в другом — трёхгранное полотно для напильника. Вацлав провёл ногтем по краю и хмыкнул.

— Корунд, верно? Где взял?

— Сделал. Могу научить, — отозвался Гедимин.

— Эй, — Линкен ткнул Вацлава в плечо. — Рано тянешь руки. Где шахты?

— Сначала диск и пилки, — сармат подался в сторону, не спуская глаз со взрывника.

— Ладно тебе, Вацлав, — широко улыбнулся Кенен. — Джеду можно доверять. Он слегка не в себе, это верно, но честный — этого у него не отнимешь. Покажи, где шахты, которые ты видел.

— Ну ладно, — сармат протянул руку к смарту. — Вот этот квадрат, в семнадцати километрах от посёлка. Здесь холмы — песок над материковыми породами. Шахта уходит вглубь на двадцать пять метров. Тут крышка. На углу квадрата — ещё одна, точно такая же.

— Запомнил? — Гедимин посмотрел на Линкена. Тот кивнул, пристально глядя на карту.

— Пилка и диск! — Вацлав протянул руку.

— Держи, — ремонтник, завернув оба предмета в ветошь, отдал их сармату. — Я не шутил про корунд. Хочешь, я научу его делать?

Вацлав хмыкнул.

— Незачем. Это ты — атомщик. Тебя не берёт ни лучевая болезнь, ни эа-мутация, — что тебе какие-то три тысячи градусов! А мне ещё жить не надоело. Бывай.

Гедимин мигнул. Кенен, придерживая Вацлава за плечо, вслед за ним протиснулся сквозь кусты и пошёл по дороге к форту, что-то вполголоса объясняя сармату. Гедимин и Линкен переглянулись.

— Две шахты, и, кажется, неохраняемые, — сказал взрывник, задумчиво потирая шрам на затылке. — Дело за малым. Когда вылетаем?

— Пятого охрана будет что-то праздновать, — Гедимин сощурился, вспоминая объявление на дверях форта. — Вечером им будет не до нас. Возьмём глайдер и отправимся к шахтам. Хорошо, что они далеко от рудников, но осторожность всё равно не повредит.

— Кто бы говорил об осторожности, — ухмыльнулся Линкен; его глаза посветлели и заблестели, как ртутные шарики. — Ты намерен залезть в хвостохранилище, верно? А вот я буду снаружи. Прихвати пневмомолот, придётся пробурить шурф-другой. Такие штуки строят прочно.

Гедимин кивнул. «Герберт не одобрит нашу вылазку,» — подумал он, глядя на тёмную воду. «Не говоря уже об охранниках. Только они, в отличие от него, ничего не узнают.»

«Viva la Mexico!» — гласила надпись на распечатанных наскоро листах с тремя вертикальными полосами. Над аэродромом развевались два флага. Чуть ниже на верёвке, соединившей флагштоки, дребезжали на ветру связки пустых жестянок и обрезков толстой фольги. Под ними переминались с ноги на ногу двое охранников в лёгких экзоскелетах; «Шерман» стоял перед ними, потрясая кулаком, и сквозь прозрачный лицевой щит Гедимин видел, как побагровело его лицо.

— Фейерверки вам мешают, погремушки вам мешают, — донеслось до сармата недовольное бормотание. — Праздник сегодня или нет?!

Один из охранников неохотно подпрыгнул, махнул рукой чуть ниже связки жестянок и грохнулся обратно, едва устояв на ногах. Его лицо тоже было красным, и в движениях чувствовалась неуверенность.

— Ты угадал, — прошептал Линкен, покосившись на Гедимина. — Празднуют уже с утра.

Над фортом разносилась незнакомая мелодия, частично состоящая из звона и дребезжания. Мимо прошагал патруль — двое сарматов и «броненосец»; поверх шлема он надел широкополую шляпу, украшенную тремя лентами — зелёной, белой и красной. Гедимин остановился и проводил его удивлённым взглядом. Линкен дёрнул сармата за руку.

— Вон тот глайдер!

— Садись за штурвал, — кивнул Гедимин, втискиваясь в кабину и закрепляя ремень поперёк груди. — Помнишь о дронах?

— Не впервой, — отмахнулся Линкен. — Держись, взлетаем!

Лес внизу то густел, то редел. Глайдер летел, отключив все огни; проносясь над Стометровым озером, он перевернулся через крыло. Гедимин на долю секунды завис на ремнях, а затем его впечатало в кресло.

— Держись! — глаза Линкена азартно сверкнули. — Мы близко! Zaa ateske!

Глайдер рванулся вверх, высоко задирая нос — и перевернулся кверху «брюхом». Не успев выйти из витка, он заложил ещё один, более узкий, и ушёл в крутое пике. Гедимин, прижатый к креслу, еле успел заметить, как крыло чиркнуло по макушке сосны, и щепки и пучки хвои полетели в иллюминатор. Глайдер уже заходил на посадку над зарастающей просекой. Внизу над клочковатой травой и пятнами рыжей земли, смешанной с песком, поднималась четырёхугольная пирамида, на каждой из граней которой виднелся зелёно-красный знак химической опасности. Щит из яркого фрила ничуть не выцвел за два с половиной года.

— Tza atesq! — ухмыльнулся Линкен, выбираясь из кабины. От его резкого движения глайдер едва не опрокинулся. Гедимин, отстегнув ремни, выполз наружу и по щиколотку ушёл в рыхлый, размытый дождями песок.

— Очень хороший обзор, — он досадливо сощурился на небо. — Мы как на предметном стекле.

— Не трать время, — бросил Линкен, расстёгивая комбинезон и выпутываясь из сети с привязанными к ней брусками взрывчатки. Гедимин вытащил из кабины пневмомолот и закинул на плечо.

— Где?

— Погоди, осмотрюсь, — Линкен жестом сделал ему знак подождать и сам подошёл к пирамиде. Она была немного ниже его; массивное основание, четыре метра в поперечнике — монолитная плита строительного фрила с химически стойким покрытием.

«Узкий колодец, уходящий вертикально вниз,» — Гедимин заглянул за угол крышки и недовольно сощурился. «Как именно там хранятся хвосты? Насыпью? Зря не взяли с собой «арктус»…»

Линкен, присев на корточки, простучал костяшками основание, поддел ногтем неплотно пригнанную плитку и сощурился на уходящее солнце, что-то прикидывая про себя. Гедимин смотрел на его ярко-оранжевый комбинезон, на чистое небо над площадкой, и сердито щурился.

— Постарайся, чтобы плита не треснула, — сказал он Линкену, и тот, оторванный от размышлений, едва заметно вздрогнул. — Сдвинь её набок. Потом мы толкнём её в обратном направлении. Тут не должно остаться следов… по крайней мере, заметных с воздуха.

Линкен выпрямился, посмотрел на Гедимина и покачал головой.

— Если что-то взорвано, целым оно не будет. Наш глайдер видно сверху — отгони его под деревья. Бур оставь, куда ты с ним?

Гедимин, удивлённо мигнув, направился к глайдеру. Отогнать его под сосны было несложно — сармат даже не стал садиться за штурвал. Глайдер, приподнявшийся на пузыре защитного поля, легко покатился к деревьям, Гедимин только придерживал его за фургон и время от времени подталкивал. «Кажется, руки стали немного сильнее,» — заметил он, разворачивая глайдер в редкой тени сосен, и тут его рассеянные мысли прервал взрыв.

Громыхнуло тише, чем можно было бы ожидать; упругая воздушная волна толкнула в бок, на мгновение сармату пришлось задержать дыхание и несколько раз сглотнуть, прочищая заложенные уши. Когда он повернулся к крышке шахты, она была на месте, и даже облицовка с неё не облетела — только между её краем и полуметровым верхним кольцом колодца появилась чёрная брешь сантиметров на сорок.

Линкен, с довольной ухмылкой осмотрев крышку, взял пневмомолот и понёс его к глайдеру, на ходу кивнув Гедимину. Тот кивнул в ответ и подошёл к шахте. Луч фонаря осветил верхнее кольцо — между крышкой и поблескивающими внизу мешками из непрозрачного скирлина оставалось полтора метра свободного пространства. В световом пучке клубилась пыль.

«Attahanke…» — выдохнул Гедимин, втискиваясь в лаз. Он пролез с трудом, выпустив из лёгких весь воздух и вытянув руки над головой, и скорчился на дне, коленями на мокром скирлине, торопливо пристёгивая респиратор.