Весна сменяет зиму - Дмитрий Шелест

– Почему ты так думаешь?

– Мы отняли у них детство, родителей. Что мы оставим им? Мир полный руин, ненависти и злости? Что они будут думать о нас, когда научаться понимать и разбираться? Что мы скажем в своё оправдание? Что нас заставили? Что мы были глупыми? Вот она спросила меня, для чего мы воевали? И вправду, Касер, для чего?

– Всё в жизни происходит для чего-то. Не бывает всё просто так. Возможно, и воевали мы для того, чтобы понять свои ошибки и не совершать их впредь. Мы подошли к краю пропасти и с ужасом отскочили от неё. Теперь у нас есть время всё исправить.

– Как?

– Что разрушили, то будем строить, сколько убили, столько родим, кого оставили сиротами – воспитаем. А главное, чему мы должны научиться, так это жить в мире и тогда их поколение не узнает на себе такой войны. Все в наших руках, Зит. Возьми и воспитай эту девочку, стань её отцом. Все в твоих руках, не опускай их. Наступило время жить, а не умирать, творить, а не разрушать. Все в наших руках, мы были так близко к тому, чтобы уничтожить этот мир, но всё же, мы его сохранили. И когда мне говорят, что нет победителей в этой войне, я не соглашаюсь, потому, что в войне победил разум, разум истинный триумфатор этой войны. Так, что живи, Чак, не сдавайся, ты нужен этой сиротке, без тебя она умрёт.

– Думаешь мы сможем отстроить этот мир снова?

– Не сомневаюсь. Всё в наших руках.

– А знаешь, Касер, ты умный мужик, хотел бы я быть таким как ты. Оптимистом.

– Я реалист. Ладно, друг мой котивский. Пора прощаться, а то колонна уйдёт без меня, а я этих мест не знаю совсем, заблужусь.

– Прощай друг, хотя, до встречи, я буду рад тебя увидеть вновь. Смешно признаться, но ты единственный мой знакомый, что пережил эту войну. Приезжай в гости, если найдёшь меня.

– Постараюсь. Береги себя.

– И ты. Передавай привет капитану Лагеру, если встретишь.

– Обязательно, Чак.

Касер вновь сжал его ладонь в крепком рукопожатии и обнял напоследок, после чего хромой походкой убежал к своим и затерялся среди серой массы.

Колонна медивов уходила вдаль, а Чак все смотрел и смотрел им в след. Чёрную пелену отчаянья пробил луч света, и в душе снова заиграла жизнь. "Пришло время жить", повторял про себя он, всё больше понимая эти слова.

– Дядя Чак, а кто это был? – раздался тонкий девичий голосок за спиной.

– Мой друг.

– А куда он пошёл?

– Домой, они все очень хотят домой.

– Хорошо им, а у меня дома нет.

– А хочешь будет?

– Хочу, хочу, хочу! А как, дядя Чак?

– Я стану твоим папой, а ты моей дочерью, и мой дом станет твоим. Хочешь, Миа?

– Очень хочу, папа Чак, но только я хочу, чтобы вы выполнили одно моё желание.

– И какое же, Миа?

– Раз вы теперь мой папа, то я хочу, чтобы вы придумали мне новое имя. Не хочу быть Миой, папа Чак.

– Но я не знаю, какое имя придумать, деточка.

– А какое ваше самое любимое имя, папа Чак.

Чак сморщил лоб и задумался, после чего посмотрел на тёмное небо и наконец, произнёс.

– Китти.