Сквозь тернии - Александр Юрин

«Тьма — реальна и безжалостна; рано или поздно Она настигнет каждого из нас, как бы далеко не удалось бежать!»

Яська перевалился на правый бок. Левый превратился в один сплошной кровоподтёк. Коленки — разбиты в кровь. Правый локоток основательно стёсан — будто нождачкой прочертили. Яська оглядел остальные мелкие повреждения и заплакал.

Мыслей не было. В груди уродливой корягой разрасталось отчаяние. Хотелось просто сидеть так вечность, или до скончания времён, пока Тьма не установится повсюду, так что можно будет в неё попросту кануть. Потом пришло понимание того, что он вновь возвращается в исходную точку бездействия. В которой, помимо его жалости к самому же себе, по каким-то странным, не поддающимся логике причинам, страдают или гибнут совершенно непричастные люди. Друзья и близкие.

Тогда захотелось просто лечь поперёк колеи и ждать другой поезд, — ведь Господин сказал, что их в последнее время заметно прибавилось. А попутно, молиться, чтобы не так больно…

На саднящее плечо легла невесомая рука. Яська медленно обернулся — не хотелось, чтобы Колька видел его слёз. Хотя… Какая теперь разница? Яська поднял взор и понял, что друг тоже плачет. Тогда он зачем-то сказал:

— Она меня всё же услышала.

Колька кивнул.

— Я знаю.

Яська не стал спорить. Спросил:

— Как думаешь, что теперь будет?

Колька долго молчал. Всё же ответил:

— А что обычно бывает, когда уходят люди?

Яська пожал плечами. В груди кристаллизовалась скорбь.

— На их место приходят другие люди, — задумчиво сказал Колька. — А возможно, те же самые, просто ничего не помнящие. Они словно «спят» или находятся под «покрывалом», пока…

— Кто-нибудь один не «проснётся»…

— Или не станет «слепцом». Оба варианта ведут к обретению истины, только разными путями.

— Да. Для того и нужен Мост, — Яська огляделся. — Ты тоже думаешь, что поезда идут и в обратном направлении?

— Но ведь есть же вторая колея. Для чего-то её сделали.

— Проверим?

Колька повёл плечом. Протянул руку ладонью вверх.

— А что ещё остаётся делать? Если только…

— Что? — напрягся Яська.

Колька как-то странно наморщил лоб. Точнее даже не странно, а сосредоточенно — так уже бывало не раз и не два, в те моменты, когда он задумывал очередные авантюры.

— Что? — заново спросил Яська.

Колька вздрогнул, возвращаясь к реальности.

— Ничего. Глупости всё это. Нам нужно домой. Посмотри на себя… да и на меня…

Ребята молча оглядели друг друга. Затем Колька помог Яське подняться, и они на пару захромали вдоль колеи в обратном направлении.

— Надо бы перейти… — осторожно заметил Яська.

— Там перейдём, — Колька указал рукой на то место, где когда-то сидела Тимка.

«Когда-то… Жуткое слово, особенно, если его употребляют для того, чтобы обрисовать Путь ушедшего человека. Тем более, ребёнка».

Колька наклонился. Подобрал с платформы заколку. Повертел её в пальцах, сдул пыль. Потом глянул на Яську и протянул.

— Возьми. Я ведь знаю, что вы того…

— Чего, того? — ощетинился Яська.

— Да не обижайся ты, — Колька взлохматил волосы на макушке — по всему, нервничал, опасаясь запретной темы. — Ну, правда, видно же было.

Яська шмыгнул носом. В груди вновь обозначилась всепоглощающая пустота, в которой можно запросто кануть на века.

— Оставь. Пусть у тебя побудет, ладно?

Колька кивнул.

— Значит, идём?

— Идём.

Они взялись за руки, перешли пути по деревянному настилу и медленно побрели вдоль платформы, изредка бросая косые взгляды на мерцающие над головой созвездия. Те больше не казались столь вызывающими, как в момент прибытия и отправления жуткого поезда. Они словно утолили нестерпимый голод, насытившись детской скорбью, после чего, вернулись к своим повседневным делам. Делам Вечности.

Затем платформа закончилась, а ребята так и брели вдаль по узкому настилу, взявшись за руки, как верные друзья, столкнувшиеся с невосполнимой утратой.

— А как же поезд? — спросил, зевая, Яська. — Думаешь, остановит?

— Конечно, остановит! — уверенно ответил Колька. — Кого ещё тут везти, кроме нас?

Поезд и впрямь затормозил. Его тянул древний паровозик с чёрным тендером, белыми шатунами и красной трубой. На носу тендера был выгравирован Млечный Путь — Яська запомнил бескрайнюю россыпь звёзд на картинке учебника по астрономии, — словно символ постоянного стремления, во что бы то ни стало, вернуться домой! Из-под огромных колес, шипя, вырывался горячий пар. Скрипели тормозные колодки, лязгали шатуны, свистел во всю мочь такой знакомый свисток — он больше не походил на мученические стоны.

Яська наблюдал прибытие поезда, словно во сне. Сознание заслонилось летучим паром, а глаза просто слипались.

«Сколько я уже брожу или брежу?..»

К реальности вернул бодрый мужичий голос: решительный и добрый:

— Эй, ребятня, а вы чего тут позабыли?! — Из будки выглянул чумазый Кочегар в клетчатой фланелевой рубахе с закатанными рукавами и уставных штанах с лампасами. — Эй, Борисыч, ты глянь только! Впервые в жизни нечто подобное вижу!

Из окошечка в будке рядом с тендером выглянул толстячок в пенсне и в форменной фуражке с блестящей кокардой — что именно изображено, не разглядеть.

«Наверное, тоже Млечный Путь!»

— Раз, — кивок в сторону Яськи. — Два, — кивок в сторону Кольки. — Действительно, диво. Ну-ка, ребятки, живо в вагон! Нам нельзя долго стоять — график!

Колька с Яськой переглянулись.

— У нас билетов нет, — понуро сказал Колька. — Да ещё неизвестно, куда вы едете. Может нам не по пути вовсе.

— Эка, умный, какой, сыскался! — усмехнулся Кочегар, раскуривая папиросу.

Машинист поправил пенсне на носу.

— Путь тут один. Это там уже много. Дальше… То есть, ближе к дому. «Ритм» помните?

Колька пожал плечами.

Яська кивнул.

— Я помню.

И про себя:

«Раз, два, три, четыре, кто у нас живёт в квартире…» — А рукой — прыгалки поглубже в шорты, чтобы не потерялись.

— Вот и хорошо. Запрыгивайте в любой вагон, а Проводнику скажите, что отстали от своего поезда. И что у вас уже за всё уплачено.

— Разве хорошо обманывать? — спросил Яська.

Машинист помолчал.

— Обманывать всегда плохо. Но на войне, как на войне. Тем более, вы домой едете. А туда — проезд бесплатный.

— Спасибо! — Колька махнул рукой и выжидательно глянул на Яську.

— Поторопитесь! — крикнул на прощание Кочегар, стрельнул во мрак огоньком папиросы и скрылся в будке.

— Удачи на Пути! Вы сами вершите его, а вовсе не судьба! Но всегда думайте, прежде чем «плыть»! — Машинист взял под козырёк и тоже исчез.