Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко - Лев Белоусов

Арнальдо искренне и глубоко восхищался старшим братом, хотя был полной его противоположностью. Спокойный, уравновешенный, ревностный католик, он любил вкусно и обильно поесть, сходить в театр, был предан любимой жене Аугусте и двум детям (их первый ребенок умер в возрасте одного года от лейкемии). Как-то раз Арнальдо преподнес супруге в подарок золотой браслет с выгравированным на нем ликторским знаком. Украшение так понравилось Муссолини, что вопреки обыкновению он решил подарить такое же Ракеле. Каково же было его удивление, когда Ракеле, получив браслет, не выказала особого восторга и не оценила должным образом порыв супруга. Она заявила, что никогда не имела драгоценностей и не любила их. Это была правда. Во всяком случае, ни на одной из дошедших до нас фотографий на Ракеле нет других украшений, кроме обручального кольца, простеньких бус и сережек. Не было у нее и дорогих мехов. Она вполне обходилась своей единственной шубой, купленной еще в годы войны за восемьсот лир. Однако справедливости ради следует отметить, что хороший мех, будучи элементом роскоши, не являлся предметом первой необходимости — зимой в Риме не каждый год выпадают дни, когда можно надеть шубу даже на легкое платье.

Непритязательность Ракеле соответствовала привычному стилю жизни семьи диктатора, который сам не слишком тяготел ни к роскоши, ни к безудержному личному обогащению, хотя имел для этого неограниченные возможности. Дуче, как и прежде, был равнодушен к деньгам, но он не отказывал себе в удовольствии пользоваться благами, которые они обеспечивали. Муссолини любил повторять, что «единственное преимущество», которое в личной жизни предоставила ему власть, была «возможность владеть хорошей лошадью». Уточним для правдивости, что лошадей на вилле «Торлония» временами насчитывалось свыше десятка, а недостатка в средствах на личные расходы Муссолини не испытывал. Поэтому он мог демонстративно отказаться от жалованья премьера, сделав вид, что не замечает, как ретивые помощники аккуратно помещали эти деньги на специальный счет дуче в «Банко д’Ита-лиа» в Брешии. К 1943 году на этом счету скопилось около 1,5 миллиона лир.

Основным источником дохода семьи Муссолини служила принадлежавшая ему газета «Иль пололо д’Италиа». Кроме того, он получал жалованье депутата, а также гонорары за публикацию многочисленных речей и статей в итальянской и зарубежной прессе. Этот источник приносил в среднем до полутора тысяч долларов в неделю. Более миллиона лир Муссолини получил в 1928 году за автобиографию, написанную для иностранного читателя. Эти средства позволяли дуче не отказывать ни в чем необходимом ни себе, ни своим близким. Фанатичный автолюбитель, он купил для собственного удовольствия несколько престижных машин и охотно ими пользовался, особенно во время отпусков, которые нередко проводил на Адриатическом побережье.

Однако все эти расходы не шли ни в какое сравнение с теми государственными средствами, которыми Муссолини распоряжался почти бесконтрольно. Львиная их доля уходила на так называемые представительские расходы. Из этого источника оплачивались и яхта «Аврора», стоявшая на рейде в постоянной готовности, и персональный самолет, нередко управлявшийся самим дуче, и небольшой коттедж в одном из приморских поместий короля, в который не было доступа Ракеле, и организация многочисленных шоу, стоивших десятки миллионов лир. Наконец, дуче располагал огромными секретными фондами тайной полиции и при желании мог сказочно разбогатеть. Но, повторяем, он не испытывал в этом потребности, деньги как таковые его не интересовали. Муссолини никто и никогда даже не пытался обвинить в каких-либо финансовых злоупотреблениях, поскольку таковых попросту не было. Это подтверждено специальной комиссией, расследовавшей после Второй мировой войны факты казнокрадства среди фашистских иерархов.

Семья Муссолини владела весьма приличной по тем, да и по нынешним временам недвижимостью: фермой в Карпене и старинным замком «Рокка делле Камминате» невдалеке от Форли. Ферма располагалась на семидесяти пяти акрах плодородной земли. Дуче оборудовал ее современной сельскохозяйственной техникой и подарил жене по случаю рождения сына Романо, названного этим именем в честь провинции Эмилии-Романьи. Ферма была приобретена на личные средства Муссолини, а замок, как уже говорилось, подарен благодарными земляками, собравшими деньги по общественной подписке. Средневековая крепость, расположенная на вершине холма, была полностью отреставрирована и обрела прежний величественный и неприступный вид. С высоты ее толстых зубчатых стен, усыпанных бойницами, открывались чудные пейзажи: с одной стороны — пестревшая многоцветьем садов, виноградников и оливковых рощ романьольская долина, которая плавно спускалась к Адриатическому морю; с другой — видневшиеся вдали Апеннинские горы, на фоне которых угадывались крепостные башни маленькой гордой республики Сан-Марино.

Замок стал излюбленным местом отдыха всего семейства. От Рима до него можно было добраться на хорошем автомобиле всего за четыре часа. Сам дуче с явным удовольствием проводил здесь время, особенно когда по вечерам на террасе перед фасадом здания устраивались народные праздники с хоровым пением и танцами. Он скрывался здесь и в те тяжелые дни, когда его начинали преследовать неудачи и нужно было собраться с мыслями или когда острые приступы язвы не позволяли заниматься государственными делами. Здесь у Муссолини была большая библиотека и кабинет, со вкусом обставленный добротной кожаной мебелью. Человек, с ведома и согласия которого из публичных библиотек и школьных учебников изгонялись произведения Горького, Ибсена, Лондона и других корифеев мировой литературы, с упоением читал Шекспира, Мольера, Корнеля и Данте, что, впрочем, не мешало ему тайком увлекаться бульварными и эротическими романами. Однажды он заметил, что хорошие новеллисты встречаются столь же редко, сколь и честные женщины. В дни отдыха Муссолини любил по вечерам раскладывать пасьянс или смотреть кинофильмы, особенно комедии из Голливуда.

К середине 30-х годов замок превратился в некое подобие «кунсткамеры»: дуче отправлял сюда большинство полученных им подарков. Коллекция оказалась очень пестрой и бессистемной. В ней можно было найти массу самых разных вещей: от сущих безделиц до дорогой мебели, присланной микадо. Имелась у Муссолини и мумия египетского фараона. Она украшала дворец «Киджи», но долго в Италии не задержалась: когда Муссолини, суеверный по натуре, прочитал в газете «Таймс» о невзгодах, преследовавших тех, кто проник в гробницу Тутанхамона, он распорядился немедленно вернуть мумию прежним владельцам. Его суеверие не имело границ: он избегал черных кошек и людей с «дурным глазом», отказывался обедать, если за столом сидели 13 человек, старался не принимать серьезных решений по пятницам. Дуче боялся сглаза и имел обыкновение засовывать руку в карман, чтобы дотронуться до яичек и тем самым предотвратить порчу. Он толковал сны и всерьез воспринимал гадания. У него была масса амулетов и реликвий, одну из которых он постоянно носил на шее. Веру в приметы Муссолини унаследовал от отца, а в ранние годы, живя в Романье, даже посещал с женой спиритические сеансы. Об этой слабости дуче знали приближенные и ловко ею пользовались. Когда им хотелось избежать участия в каком-нибудь затеянном Муссолини мероприятии, типа массового заплыва, бега с барьерами или обмолота зерна, они указывали ему на очередное «недоброе предзнаменование». В таких случаях диктатор обычно откладывал задуманное на неопределенный срок.

«Любимый Бен» Кларетты Петаччи

В апреле 1930 года в жизни Бенито Муссолини произошло событие, которое по всем предзнаменованиям должно было означать удачу, — старшая дочь Эдца вышла замуж. К тому времени шаловливая, слегка угловатая девочка превратилась в не отличавшуюся красотой девушку, которая тем не менее была одной из самых завидных невест Италии. Природный ум, расторопность и смекалка, унаследованные от матери, сильный характер и решительность, полученные от отца, в сочетании с фамилией Муссолини сделали ее объектом пристального интереса со стороны многих молодых людей. И отец не без оснований опасался, что Эдца может оказаться жертвой человека, стремящегося стать не столько мужем любимой женщины, сколько зятем дуче.

Первый потенциальный жених — симпатичный молодой еврей, сын армейского полковника, — был отвергнут Муссолини по политическим соображениям. Муссолини никогда не страдал антисемитизмом. Более того, в его ближайшем окружении было немало евреев (Маргерита Сарфатги, министры фашистского правительства А. Финци и Г. Янг, личный дантист доктор Пиперно и другие), чья национальная принадлежность не имела для дуче ровным счетом никакого значения. В беседе с писателем Э. Людвигом он вполне искренне заявил, что «никаких чистых рас, в том числе еврейской, не существует. Напротив, именно удачные смешения придают силу и красоту нации… В Италии антисемитизма не существует». Но когда речь зашла о супружестве дочери, «сила и красота нации» уступили место опасениям, что брак с представителем иудейской веры может быть воспринят не лучшим образом в Ватикане, с которым лишь недавно едва удалось достичь компромисса. К счастью, это увлечение Эдцы оказалось скоротечным и быстро миновало.