Журнал Наш Современник №10 (2003) - Журнал Наш Современник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здесь что ни фраза, то ложь, или полуправда, или умолчание, или прямой подлог.
Да, мы “жестоко подавили очередную попытку” поляков вернуть себе независимость. Когда их стотысячная конница в составе наполеоновской армады прошла всю Россию и ворвалась в Москву. Да, мы гнали обратно в хвост и в гриву этих шляхтичей, как всегда, присоединившихся к какой-нибудь Антанте. Может быть, Новак скажет, как мы должны были поступать иначе?
А какой блудливой скороговоркой историк информирует читателя: “Затем разгорается война 1919—1920 гг. с большевистской Россией” . Будто разгорелась она ни с того ни с сего, и всё!
Да ничего бы не разгорелось, если бы шляхта, соблазненная слабостью России, погрязшей в гражданской войне, не бросилась на Житомир, не прикарманила бы Минск, не захватила бы Киев. Тяжело нам было воевать на несколько фронтов — но пришлось открыть ещё один. И не надо выдумывать, господин историк, что в 1919—1920 годах у нас были планы “советизации Польши” . Мы в то время даже свою центральную Россию еще не смогли “советизировать”. А уж договориться до того, что мы “во взаимодействии с Германией” (с которой были в состоянии войны) угрожали Польше “новым разделом” — простите, пан, за резкость, но у Вас крыша от страха поехала.
Вам кажется, что Вы меня поймали с поличным и уличили во лжи, когда пишете:
“Последним, самым загадочным для истории доказательством оказывается у Куняева участие огромного числа “поляков-фашистов” (по его выражению) в гитлеровском нападении на Советский Союз, ибо целых 60 280 таких “польских фашистов”, в том числе пять генералов, попали в советский плен. В связи с этим нельзя не задаться вопросом, что именно означает эта цифра и это определение: ни один историк до сих пор и слыхом не слыхивал о польских коллаборационистских формированиях, сражавшихся против Советского Союза плечом к плечу с вермахтом или войсками СС в июне 1941 г. или впоследствии”.
Спешу Вас разочаровать и в какой-то степени просветить, пан Новак. Есть, по крайней мере, “один историк” , который “слыхивал о польских коллаборационистах” и написал о них. Естественно, это не Вы, хотя Вы и аттестуете себя как “историка польско-российских отношений” . И не я, поскольку по сравнению с Вами я любитель-дилетант, совершенно случайно начавший интересоваться историей Польши. Однако я должен Вам сказать, как профессионалу, что Вам надо прочитать книгу австрийского историка Стефана Карнера “Архипелаг ГУПВИ”*. Там Вы найдете таблицу со сведениями о том, сколько военнопленных и каких национальностей содержалось после войны в советских лагерях. Среди прочих — 60 272 человека в графе “поляки”, там же наткнетесь, как бы это ни было Вам неприятно, на 5 польских генералов. Впрочем, может быть, Вы, как благородный шляхтич, не станете заниматься этой чёрной работой, а потому я помогу Вам. Вот она, эта неизвестная Вам доселе таблица.
Статистика НКВД-ГУПВИ по военнопленным в советских лагерях и тюрьмах
Национальность общее число из них генералов
Немцы 2388443 376
Венгры 513766 49
Румыны 187367 6
Австрийцы 156681 12
Чехословаки 69977 2
Поляки 60272 5
Итальянцы 48957 3
Французы 23136 —
Югославы 21830 2
Далее в таблице военнопленных идут голландцы, финны, бельгийцы, датчане, испанцы и “разные прочие шведы” со всей Европы. Таблица содержит сведения о том, сколько осталось в плену после 1956 года и т. д. Но это все прямого отношения к нашему спору не имеет.
А уж как — в отдельных формированиях или в разных частях, в армейских или эсэсовских — служили польские фашисты, насильно они были мобили-зованы или добровольно, с радостью пошли на Восточный фронт и что за генералы были в плену — выяснить это я предоставляю польскому историку-профессионалу. Это, панове, ваши проблемы.
Обратите внимание, пан Новак, на то, что и поляков, и чехов в числе военнопленных было больше, нежели итальянцев, которых мы по незнанию считали главными после немцев участниками общефашистской гитлеровской Антанты… Подумать только — 68 тысяч чехов оказались в плену, но это значит, что топтало их нашу землю тысяч сто, а может быть, и гораздо больше. И немало ведь горя, смертей и разрушений принесли на нашу землю эти спокойные онемеченные славяне. А если вспомнить мятеж подобных же чехословацких пленных в 1918 году и то, как эти добродушные швейки, вооруженные до зубов, расстреливая и вешая всех саботажников, железнодорожников, партизан и жителей городов и поселков вдоль Великого Сибирского пути, рвались на Дальний Восток, увезя с собой из Казани вагоны с русским золотом? Как под руководством генерала Гайды и генерала Яна Сырового, впоследствии сотрудничавшего с гитлеровцами, пользуясь, как и поляки, развалом России, они брали реванш за годы своего плена, хотя их никто не приглашал к нам, сами в составе тех же австро-немецких войск в 1914 году пересекли российскую границу… И что — после двух войн в ХХ веке, во время которых чехословацкие оккупанты топтали нашу землю и оставляли в наших лагерях по 60 тысяч пленных, мы должны были спокойно смотреть, как в 1968 году эта славянская страна вновь готовится к антирусскому мятежу? И после этого вся мировая общественность, вся чешско-польско-славянская интеллигенция вот уже 35 лет не устаёт стенать о том, что в 1968 году мы ввели в Прагу танки и даже жертвы были — один из чешских студентов покончил с собой в знак протеста… Но вдумайтесь, сколько военнопленных славян были незваными гостями на нашей земле… На совести этих чехословаков тысячи загубленных русских жизней.
А “братушки болгары”? В 90-е годы ХХ века в их газетах, в языке их политиков ходила, как поговорка, постоянно повторяемая фраза: “Нам в истории два раза не повезло с освободителями”… И полякам не повезло, пан Новак. И румынам, и венграм, и немцам. Никому не повезло. Но что делать? Других освободителей не было. Хорошо хоть эти нашлись, а то жили бы мы все до сих пор при Тысячелетнем рейхе. Поистине, не поняли мы, русские, нашего пророка Федора Михайловича Достоевского, когда он еще 125 лет тому назад, в разгар прекраснодушного славянофильства и освобождения славян от турецкого владычества, говорил жестокую правду:
“По внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому, — не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными… Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшей благодарностью… что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия — страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чисто Славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации”.
Вот и Анджей Новак рассуждает об истории на таком уровне:
“Потом полякам навязывают новую власть, опирающуюся на “московские штыки”, те самые, что бездействовали в 1944 году, когда Красная Армия остановилась на берегу Вислы, ожидая, пока Гитлер выполнит “черную работу” — уничтожит цвет польской интеллигенции, участвовавшей в Варшавском восстании…”
Малоизвестные документы, которые мы публикуем в работе историка-полониста Ю. В. Иванова (в этом же номере журнала), убедительно доказывают, что кроме лживо-пропагандистского подхода к нашей взаимной истории возможен подход объективный и честный.
Я же сомневаюсь не только в честности, но и в профессиональной подготовке польских исследователей. Вот как они, к примеру, обращаются с цифрами.
В журнале “Новая Польша” (№ 10, 2002 г., стр. 41) опубликованы данные о потерях 2-го польского корпуса генерала Андерса при штурме монастыря Монте-Кассино.
“Корпус насчитывал 47 тысяч солдат и офицеров, большинство из них прошли обучение в Советском Союзе… Для каждого десятого воина из 2-го корпуса генерала Андерса долгий путь, начавшийся на бузулукской, саратовской, сибирской и казахской земле, закончился у стен Монте-Кассино. Они спят вечным сном на одном из красивейших кладбищ в Лорето и в самом Монте-Кассино”.
