Только ты можешь спасти человечество - Терри Пратчетт

Пожалуй, он промолчал не зря. В глазах Керсти появился нехороший блеск. Да, честность в данном случае вряд ли стала бы лучшей политикой. Хватит и правдивости. В конце концов, по большому счету он еще не произнес ни слова лжи.

— Это дело принципа, — не унималась Керсти. — Так бы сразу и сказал. — Она поднялась. — Пошли.

— Куда?

— В мою комнату, — сказала Керсти. — Не комплексуй. Мои предки большие либералы.

Все стены были заклеены плакатами, а там, где не было плакатов, висели полки, заставленные серебряными кубками. В рамочках красовались дипломы: один — победительницы Национального чемпионата по стрельбе из мелкокалиберной винтовки, а другой — за что-то там по шахматам. И еще один — по легкой атлетике. И уйма медалей, золотых, среди которых затесалась сиротливая пара серебряных. Керсти была из породы победителей.

Если бы давали медаль за порядок в спальне, она бы и ее получила. Пол просматривался до самых стен.

У нее была электрическая точилка для карандашей.

И компьютер. На экране горели знакомые слова: НАЧАТЬ НОВУЮ ИГРУ (ДА/НЕТ)?

— Да будет тебе известно, индекс интеллекта у меня — сто шестьдесят пять, — сообщила Керсти, усаживаясь перед экраном.

— А это хорошо?

— Да! И в эту дурацкую игру я стала играть только потому, что мой братец купил ее и сказал, что ничего у меня не выйдет. А вообще такие игры — тупизм.

— Ты подошла к ней серьезно, — сказал Джонни. — Очень серьезно.

— Конечно серьезно. Это же игра. Ее надо пройти, иначе какой смысл? Ладно… мы можем опять попасть на флагманский корабль скрр-иии?

— Э…

— Думай!

— Мы можем попасть на скррииийский флагман?

Керсти аж зарычала.

— Я тебя спрашиваю! Сядь и думай!

Джонни сел.

— Вряд ли, — наконец сказал он. — Я всегда оказываюсь в истребителе. Я думаю, все должно быть таким, какое оно на мониторе.

— Гм… Пожалуй, не лишено смысла. — Керсти сунула карандаш в точилку, и та некоторое время деловито жужжала.

— К тому же мы не знаем, как там внутри…

Джонни уставился на стену. Среди пришпиленных над кроватью разных разностей красовалась почетная грамота «Победительнице соревнований по прыжкам в длину». Вечно она выигрывает, подумал он. Надо же. И уверена, что так и должно быть. А тот, кто всегда уверен, что непременно выиграет…

Он уперся взглядом в плакаты. Один был ему давно знаком. Знаменитый монстр-убийца. Знаменитый Чужой. А он-то думал, что у нее над кроватью висит что-нибудь вроде портрета «Подробности см. на вкладке»…

— Только не говори мне, — сказал он, — что собираешься бегать по флагману и палить в скрр-иии.

— С точки зрения тактики… — начала Керсти.

— Нельзя. Капитану это не понравится. Нельзя убивать скрр-иии.

Керсти раздраженно всплеснула руками:

— Глупость какая! Расскажи тогда, как победить, не убивая врагов?

— Мне полагается их спасти. И вообще, они не совсем враги. Не могу я их мочить.

Керсти смотрела задумчиво.

— А знаешь, — сказала она, — у одного африканского племени вместо «враг» говорили «друг, с которым мы еще не познакомились»…

Джонни улыбнулся.

— Вот именно. Потому-то…

— Но в тыща восемьсот восемьдесят втором их всех поубивали и съели, — перебила Керсти. — Кроме тех, кого продали в рабство. Последний умер в Миссисипи в 1864-м, и ему пришлось очень несладко.

— Ты это только что придумала, — возмутился Джонни.

— Нет. Я в классе первая по истории.

— Понятно, — сказал Джонни. — Но я никого не убиваю.

— Тогда ты не можешь победить.

— А мне и не надо. Я просто не хочу, чтобы они проиграли.

— Ну ты и вправду придурок! Как ты жить-то будешь? Собираешься все время проигрывать?

— А что, есть варианты? Начнем с того, что вокруг полным-полно таких, как ты…

Джонни спохватился, что опять завелся. Заводился он нечасто. Обычно он притихал или огорчался, а сердился редко. Но уж если сердился…

— Они пытались с тобой поговорить, а ты не стала слушать! Хотя, кроме нас с тобой, они ни к кому больше не обращались! Тебе так приспичило пройти игру, что ты ухнула в игровое пространство! Ты сумела бы им помочь лучше, чем я! А ты не стала слушать! А я их выслушал и потом целую неделю во сне пытался Спасти Человечество! Грязная работа всегда достается таким, как я, гибнуть должны не самые умные и не самые везучие! А ты болталась рядом и пялилась! Как в кино! Конечно! Победителям потеха! Прирожденные победители не проигрывают, ни-ни, они просто приходят вторыми! Проигрывают другие! А спасать Капитана тебе вздумалось исключительно потому, что, по-твоему, вы с ней два сапога пара! Ну так вот, мисс Знайка, мне фиолетово! Я сделал все, что мог! И дальше буду! А они вернутся в игровое пространство, и будет как с Космическими Захватчиками! И я буду там каждую ночь!

Она слушала, разинув рот.

В дверь постучали, и в следующую секунду — ох уж эти мамы! — вошла мать Керсти с подносом и широкой улыбкой.

— Уверена, вы с удовольствием выпьете чайку, — пропела она. — И…

— Да, мама. — Керсти закатила глаза.

—.. вот вам макаронники. Ты уже выяснила, как зовут твоего друга?

— Джон Максвелл, — представился Джонни.

— А как тебя называют товарищи? — медовым голоском поинтересовалась мать Керсти.

— Иногда — Ластик, — ответил Джонни.

— Да что ты? Почему?

— Мама, мы разговаривали, — вмешалась Керсти.

— Сейчас начнутся «Закадычные друзья», — сообщила мать. — Мне… э… посмотреть телевизор на кухне, да?

— До свидания, — с нажимом сказала Керсти.

— Э… да-да. — Мать Керсти вышла из комнаты.

— И суетится, и суетится, — вздохнула Керсти. — Представляешь, выскочила замуж в двадцать лет! Честолюбия — ноль!

Некоторое время она пристально смотрела на Джонни. Тот помалкивал, ошарашенный тем, что девчонка высказала его собственные мысли.

Керсти кашлянула. Впервые за время их знакомства на ее лице отразилось некоторое сомнение.

— Ну ладно, — сказала она. — Э… о'кей. Только… мы ведь не сможем отбиваться от всех игроков сразу, когда скрр-иии вернутся в игровое пространство.

— Нет. Ракет не хватит.

— А нельзя приснить себе еще ракет?

— Нет. Я уже прикидывал. Во сне получаешь тот корабль, на котором играешь. Мы же знаем, что у нас всего шесть ракет. Я пробовал приснить больше. Без толку.

— Гм. Интересный расклад. Извини, — быстро прибавила она, увидев выражение его лица.

Джонни уставился на плакаты. Сигурни! Везде игры. Бигмак воображал себя крутым парнем, а эта не давала карандашам затупиться, из кожи вон лезла ради всяких там первых мест и воображала, как гасит пришельцев направо и налево. Все кем-то себя воображали… кроме него.

Он моргнул.

Вдруг разболелась голова. В ушах зазвенело.

На него надвинулось лицо Керсти:

— Ты в порядке?

Голова болела ужасно.

— Ты болен! И такой худющий… Когда ты ел в последний раз?

— Не помню. Кажется, вчера вечером.

— Вчера вечером? А как же завтрак и обед?

— Ну, понимаешь… я все думал про…

— Ну-ка пей чай и лопай макароны. Ого! Когда ты в последний раз мылся?

— Да это просто…

— Ничего себе!

— Послушай! Да послушай же! — Очень важно было все ей объяснить. Чувствовал он себя препаршиво.

— Ну?

— Мы заснем и проберемся туда во сне!

— Ты о чем? Да тебя шатает!

— К ним на корабль!

— Но мы же не знаем, как там внутри, ты сам сказал!

— Ну да! Да! Значит, надо определиться, как там должно быть, ясно?

Ее пальцы выбили на блокноте досадливую дробь:

— Ну и как же?

— Не знаю! Как на любом звездолете! Коридоры, каюты и все прочее. Заклепки, болты, панели и раздвижные двери! Механики с приятным известием, что движок сдыхает. Яркий голубой свет!

— Гм. Ты так представляешь себе звездолет изнутри?

Керсти сердито зыркнула на него. Она постоянно зыркала. Иначе не умела.

— Когда мы уснем… то есть когда я усну… я постараюсь очнуться внутри звездолета, — сказал он.

— Как?

— Не знаю! Сосредоточусь.

Керсти подалась вперед. Впервые с тех пор, как они познакомились, ее лицо выразило озабоченность.

— Ты не похож на человека, который умеет нормально думать.

— Ничего.

Джонни поднялся.

Глава 10

В космосе вообще ничего не слышно

И открыл глаза.

Он лежал на чем-то твердом. Перед лицом маячила какая-то сетка. Некоторое время он бездумно смотрел на нее.

Пол слабо вибрировал. Слышался отдаленный гул.

Несомненно, он вновь очутился в игровом пространстве, но определенно не на борту истребителя…

Сетка колыхнулась.

Из-за нее показалась голова Капитана — перевернутая.

— Джонни?