Запредельник - Тимоти Мэдден

— Не уверен, что она поймет, как ей повезло, когда проснется, — пробормотал он.

— Ты ничем ей не поможешь, если будешь во всем винить только себя, — посоветовала Шейла. — Ты сделал все, что мог. Но есть одна проблема. Если ты сейчас же не примешь контрдозу трибензодрина, ты придешь в сознание позже Светлы. Ей придется пережить травму ампутации в одиночестве.

Это было действительно проблемой, но он ничего не мог с ней поделать.

— Боюсь, что у нас впереди много работы. Мне придется доверить тебе все объяснения со Светлой.

Шейла мужественно ответила:

— Да, Мак, я понимаю.

Маккензи вновь взглянул на Светлу. На ее лбу показались капельки пота, и легкий, женственный аромат ее тела наполнял отсек. Как это все напоминало ему прошлое! Он вытер пот со лба и легонько поцеловал ее губы. Бросив последний долгий взгляд, Маккензи встал и вернулся в рубку.

Теперь ему надо было вернуться на Красный Утес, не повстречав рашадианцев. Он инстинктивно чувствовал их приближение и не мог не признать, что рашадианцы, должно быть, перехватили их радиосообщения. Если хотя бы трое из них находились на требуемом параллаксе, было очень легко вычислить источник сигнала в пределах вектора посредством триангуляции. Он также хорошо знал, что они пошлют на его поиски не просто корабли преследования. Они устроят засады по направлению основных гравитационных потоков во все стороны. Чтобы вернуться на Красный Утес целым и невредимым, требовалась необычная стратегия, что-нибудь такое, что не пришло бы на ум даже рашадианцам.

Он сел в кресло, наклонился вперед и включил компьютер в режим сотрудничества.

— Мы по-прежнему идем перпендикулярно углу гравитационной корпускулы? — спросил он Шейлу.

— Да, Мак, как ты и приказывал в ходе Первой Программы Непредвиденных Ситуаций. Ты хочешь изменить курс?

— Нет. Продолжаем лететь к границе. Мы ее чуть растянем на один квадрант.

Шейла ответила не сразу, но ее датчики мощности напряженно заработали.

— Я тебя правильно поняла, Мак? Ты сказал, что мы собираемся растянуть гравитационную корпускулу?

— Правильно.

— Ты, конечно же, шутишь.

— Нет, не шучу, — твердо ответил он.

— Но это же слишком опасно. Если мы повредим корпускулу, то окажемся в безвыходном положении и без всякой надежды, что помощь придет до того, как у нас кончатся запасы продовольствия.

— Если мы нарушим оболочку корпускулы, ты все равно не сможешь послать сигнал бедствия, потому что нет гарантии, что его не перехватят рашадианцы.

— Мак, скажи мне, что ты шутишь.

— Мы не можем позволить им завладеть системой Бета-Z. Раз мы нашли этот ящик, то это становится нашей первостепенной задачей.

Он задумался. Корабли запредельников были слишком малы, чтобы иметь на борту генетические или гидропонные пищевые фабрики, поэтому они несли лишь сухой паек продуктов. Его совсем не прельщала мысль умереть от голода вместе со Светлой.

— Сколько у нас осталось продуктов?

— Учитывая запас на корабле Светлы, продуктов хватит приблизительно на двенадцать недель. Конечно, она не так долго находилась в патрулировании, как мы, и запас ее продуктов больше. Следует ли мне запросить ее компьютер о точном количестве продуктов?

— Нет. Будем думать об этом, когда настанет такое время. У нас все равно нет другого выхода. Как только действие трибензодрина ослабеет, я выйду из игры. Если мы пойдем обычным путем, тебе придется самой разбираться с огнем рашадианцев. Мне кажется, что ты и компьютер Светлы с большим удовольствием смоделируете вероятные границы корпускулы.

— С этим трудно не согласиться.

— Ты проинформировала штаб о нашем местоположении? — спросил он, меняя тему.

— Я прекратила синхронную передачу, как только ты вернулся с «Утопии», но я отправила информацию о направлении нашего движения.

— Хорошо. Передай им, чтобы они искали засады рашадианцев в 89, 91 и 103 гравитационных потоках. Затем перейди на режим полного эфирного молчания.

— Хорошо, Мак, раз ты так хочешь…

— Да, — доверительно сообщил он ей, — теперь обрати внимание…

И Маккензи начал инструктировать Шейлу, как ей следовало поступить в той или иной ситуации. На это ушел почти час. Только после того, как Шейла дважды повторила его указания, он счел, что может быть доволен.

Он встал с кресла и вернулся в медицинский отсек. Там он снял скафандр и повесил его рядом с кодовым щитом. Маккензи в последний раз взглянул на Светлу. Диагностический стол был по-прежнему включен. Разноцветные волны выплескивались из-под теплого белого одеяла. Светла больше не потела и, казалось, мирно спала.

Он подошел к контейнеру с медикаментами и вынул пузырек с лекарством. Это была контрдоза трибензодрина. Он принял две таблетки и вернулся к столу. Ноги и руки его слегка онемели, глаза закрывались. Даже переполнявшие его заботы куда-то исчезли. Он сделал все что мог, и больше не стоило ни о чем беспокоиться.

Он лег на стол, рассеянно отметив, что Шейла уже включила его. Откуда-то издалека он услышал, как она сказала, что время от времени будет проверять их состояние, пока они спят. Маккензи это совершенно не волновало. Было глупо волноваться по таким пустякам.

Он как-то вдруг провалился в глубину забытья. Даже раздражающее пульсирование контактного будильника больше не тревожило его.

Глава 10

Время 18:36, Эктэлонского летоисчисления, день 1.

Как только Шейла обнаружила рашадианский корабль преследования, она прекратила сканирование пространства. Присоединив корабль Светлы к своему корпусу, она приказала компьютеру Кайло передать ей управление двигателями преобразования массы. Она разогнала корабль до девяносто пяти процентов скорости света и, только когда это ускорение было достигнуто, вновь включила экраны. Рашадианцы не изменили курса, очевидно, не обнаружив ее гипертонного зондирования.

Опасность миновала. Теперь Шейла могла сосредоточиться на своих личных проблемах. Ей стало трудно выполнять даже самые простые обязанности, а ее диагностические подсистемы перестали подчиняться командам.

Причиной этого была ее новая личность. Это она поставила перед Шейлой множество новых проблем, которые переполняли ее логическую матрицу, требуя решения. А ведь нужно было при этом выполнять свои основные обязанности. Таким образом, на все это вместе требовалось необычно большее количество энергии. Процессор преобразования нагрузок извлекал ее из матрицы обеспечения, которая отвечала за жизнедеятельность запредельника, уровень гравитации, навигационный курс, общее обеспечение полета и другие чисто механические функции. Это в свою очередь вело к истощению перечисленных систем и ослабляло управление ими. «Но, — жаловалась сама себе Шейла, — это не моя вина».

Она хотела предупредить Маккензи о своих трудностях, но он не дал ей такой возможности. Он бесконечно долго внушал ей, как следует поступать в той или иной ситуации, а потом ушел к этой женщине, чье непостоянство причинило ему столько горя. Теперь оба они лежали без сознания на диагностических столах. Она могла контролировать их энцефалограммы и метаболические показатели, а также управлять электромагнитными полями, создававшимися в результате работы столов. Но, пожалуй, впервые за свое существование Шейла почувствовала, что такое одиночество, и ей это не понравилось. По правде говоря, она была обижена.

Компьютер Светлы только ухудшал положение. Он был безликим существом, с примитивным языком, запрограммированными ответами, кибернетическим и математическим ничтожеством. Она очень долго работала вместе с Маккензи, и это дало ей редкую возможность кибернетически сформироваться еще до начала развития. Ему нравилось дразнить ее сознание философскими головоломками, и эти длившиеся годами дискуссии наполняли матрицу памяти способностью оценивать факты и свободой афоризмов. Это мало влияло на ее программную логику, но значительно усилило ее самосознание. Ее знание реальности, словарный запас, которым она могла прекрасно пользоваться, чтобы ее описывать, настолько превосходили способности системы «Кайло», что она считала унизительным для себя общение между ними.

Но функциональные трудности усиливались, и Шейле нужна была помощь. Поэтому, пусть и неохотно, она вновь связалась с системой «Кайло», объяснила ей стоящие перед ними задачи и приказала смоделировать гравитационную корпускулу в квадранте, который им предстояло пересечь. Несколько секунд они обсуждали теоретическое пространственно-временное обоснование вопроса, затем Шейла отключила большую часть многоканальной связи между ними, оставив лишь те частоты, по которым система «Кайло» должна была передавать смоделированные данные. Зависимость от этой безликой тупицы, принадлежащей Светле Стоковик, слишком утомляла ее, а ей и без того хватало забот со своими непрерывно гудящими каналами.