Журнал «Вокруг Света» №10 за 1994 год - Вокруг Света

Однако ни городские небоскребы, ни запрещение ДДТ, ни искусственные гнезда полностью не решают проблему восстановления популяции соколов-сапсанов. В лабораторных инкубаторах погибало все больше птенцов. Они либо рождались мертвыми, либо не пробивали омертвевшую скорлупу. Выяснилось, что с возрастом и в последующих поколениях количество вредных веществ в организме птицы увеличивается и скорлупа яиц катастрофически истончается.

Поиски причин возросшей смертности зародышей привели ученых к изучению диоксина — одного из смертельных искусственных ядов, побочного продукта «эджент орэндж», печально знаменитого вьетнамского дефолианта. С 1989 года ведутся лабораторные опыты. Первые результаты ошеломили исследователей: даже сверхминимального количества диоксина достаточно, чтобы умертвить зародыш в соколином яйце. Другие виды, правда, могут быть более устойчивы: так, зародыш индейки выдерживает 10-кратное количество этого вещества. Но нужны еще детальные анализы по влиянию яда на живую природу. Ясно одно: предельные уровни диоксинов, принятые федеральным правительством США и многими другими странами, должны быть пересмотрены.

С 1977 года почти 700 соколов были выпущены на свободу в районе Санта-Крус. Сейчас их число в штате Калифорния стабилизировалось на уровне 120 пар. По классификации Красной книги для достаточно обширного ареала это соответствует виду, ушедшему от опасности исчезновения, но который еще «находится под угрозой».

Только от человека зависит — парить ли в небе над океаном и небоскребами, совершая фигуры высшего пилотажа, соколу —  сапсану...

По материалам журнала «National geographic» подготовил Ю.Супруненко

Автограф Нансена

Все, что имеет какое-либо отношение к жизни и деятельности Фритьофа Нансена, известного норвежского путешественника, исследователя Арктики и общественного деятеля, дорого и близко не только его соотечественникам. Широко известны труды Ф. Нансена и материалы о нем самом, в том числе и о его путешествии в Россию в 1913 году, которое он описал в своей книге под названием «В страну будущего» (Нансен Ф. В страну будущего: Великий Северный путь из Европы в Сибирь через Карское море (авторизованный перевод с норвежского А. и П.Ганзен), 1915 г., Петроград. В 1969 году эта книга была переиздана в Магадане небольшим тиражом.), опубликованной в Норвегии в 1914 году и через год переизданной в России. В этой книге, в частности, дается запись из путевого дневника Нансена о последнем дне его путешествия. Оно началось 5 августа 1913 года в норвежском порту Тромсе на пароходе «Коррект». Маршрут был дальний: через Карское море в устье Енисея, а потом на моторном судне «Омуль» до Енисейска и далее уже сухим путем через Красноярск во Владивосток, Хабаровск, по Приамурью и Забайкалью. Затем вновь в Красноярск и оттуда прямо в Екатеринбург, куда Нансен прибыл 24 октября и где, по существу, закончилось его сибирское странствование...

Вот как описывает сам Нансен этот день, проведенный в Екатеринбурге; «Ночью миновали Челябинск и утром были между увалами восточного Уральского склона, на пути к северу, в Екатеринбург. Стояла чудесная белая морозная зима; кругом шел густой лес, большей частью сосновый с примесью елей, отягченный снежным убором; увалы, холмы, дорогу — все занесло снегом. Вот где бы побегать на лыжах! Совсем рождественский пейзаж: такой знакомый, родной! Здесь, стало быть, уже окончательно установилась зима.

В Екатеринбург приехали утром и были встречены на вокзале городским головой, председателем местного отдела Географического общества, секретарем, членами и другими лицами. Прием был самый радушный, и угощали нас на все лады. Я побывал в музее и познакомился с геологией и минералогией этой сказочно богатой страны. Каких-каких только сокровищ не содержат ее недра! Осматривали мы и ценные археологические, и этнографические, и орнитологические коллекции, представляющие большой интерес. Налюбовались также всевозможными изделиями и украшениями из уральских камней и осмотрели немножко самый город, очень красивый.:.

После хорошего обеда в любезной семье инженера Беэра состоялось собрание Географического общества, на котором я прочел доклад о своем Енисейском путешествии. И здесь к новому морскому пути в Сибирь отнеслись с большим интересом, хотя для Екатеринбурга путь этот и не может иметь значения. По отношению ко мне было проявлено много любезности: мне поднесли почетный диплом и красивый подарок из уральских камней на память о местной промышленности. Закончился вечер тем, что нас отвезли в оперный театр, очень красивое здание, где мы прослушали первый акт оперы Чайковского «Пиковая дама».

Поезд уходил в 8 час. 45 мин. вечера, и, к сожалению, нам нельзя было дослушать эту интересную музыку».

Но кто такой инженер Беэр, любезно принимавший высокого гостя?

Сергей Алексеевич Беэр в 1912— 1914 годах работал главным инженером Сибирских железных дорог России и имел в Екатеринбурге служебную квартиру. Его жена — Мария Васильевна Беэр-Елагина была внучкой Авдотьи Петровны Елагиной — хозяйки известного в Москве литературного салона у Красных Ворот, который в свое время посещали Жуковский, Пушкин, Гоголь, Тропинин... Предки С.А.Беэра обрусевшие шведы. Первый из них Андрей Беэр приехал в Россию еще при Петре I, был кораблестроителем и получил чин бригадира.

Для семьи Беэра приезд Нансена был, безусловно, событием. И неудивительно, что близкие инженера-путейца хранили как дорогую реликвию две фотографии, сделанные в тот знаменательный день — 24 октября 1913 года. На одной из них, снятой во время посещения Нансеном Екатеринбургского музея и подаренной им инженеру С.А.Беэру на память, имеется автограф путешественника. Обращает на себя внимание то, что Нансен с присущей ему внимательностью и деликатностью поставил на фото около своей подписи двойную дату — 11/24 октября 1913 года, проявив тем самым уважение к хозяину дома и к России, в которой был принят старый стиль, и одновременно не изменив своей привычке к распространенному уже на Западе новому календарю.

На обороте другой фотографии, сделанной также во время посещения Нансеном Екатеринбургского музея, имеется надпись дочери С.А.Беэра — Ольги Сергеевны Нифонтовой-Беэр: «Фритьоф Нансен у нас в Екатеринбурге. Слева стоит папа (гл.инженер С.А.Беэр), рядом с ним стоит С.В.Востротин (енисейский золотопромышленник), в машине сидят Ф.Нансен, рядом с ним Е.Д.Вурцелъ (управляющий казенными Сибирскими дорогами России) и швед Стрем». Кроме того, на этом фото стоит также штамп — «фотограф Н.Н.Введенский».

Эти фотографии хранились в семейном архиве Беэра-Елагиной, а в 30-х годах были подарены мне Ольгой Сергеевной Беэр. С этой семьей меня связывают родственные отношения: сестра моей матери была замужем за сыном инженера-путейца С.А.Беэра. Долгие годы фотографии лежали теперь уже в моем архиве, и сегодня я решил опубликовать их. Мне кажется, что сегодня, как никогда, уместно вспомнить человека, чье имя стало символом самоотверженного служения науке, самопожертвования, бесстрашия и милосердия. У меня даже родились стихи, посвященные автору книги «В страну будущего», какой Россия остается и ныне.

... Бессмертен тот, в сознанье кто

людей

Своей отвагой, добротой иль смелостью идей

Оставил вечный след и память о себе,

Как та звезда, горящая во тьме,

Которая погасла уж давно,

Но свет на землю посылает

все равно...

Но вернемся к путешествию Нансена. После отъезда из Екатеринбурга, уже на следующий день вечером он делает в своем дневнике следующую пометку: «Суббота, 25 октября. Перевалили через Урал и снова очутились в Европе. Утром прибыли в Пермь и переехали через Каму, где был сильный ледоход. Речной лед этот немало напоминает лед или так называемые «ледяные блины» в Ледовитом океане. Пейзаж чисто зимний. Местность холмистая, много елового леса, много огороженных полей; большое сходство с Норвегией...

Около полудня прибыли в Вятку, известный центр оригинальной отрасли крестьянского кустарного труда — изделий из дерева и коры. Просто невероятно, какие интересные вещицы мастерятся здесь из березового дерева, коры и корней и продаются по баснословно низким ценам...»

А 26 сентября, как бы подводя итоги своему почти трехмесячному странствию по России, Нансен пишет: «Теперь мы уже сильно подвинулись к дому. Еще день — и мы будем в Петрограде, где я распрощаюсь с вагоном, служившим моим домом целый месяц, с самого выезда из Красноярска 29 сентября. Правда, был и перерыв, когда мы ехали через Уссурийский край и Приамурье. Здесь тоже зима, и пейзаж стал более плоским... Но скоро и этому пейзажу конец, как всему моему долгому путешествию. И мне невольно становится грустно при мысли о том, что я уже простился с обширными задумчивыми лесами Сибири, с ее торжественно-строгой природой... Я полюбил эту огромную страну, раскинувшуюся вширь и вдаль, как море, от Урала до Тихого океана, с ее обширными равнинами и горами, с замерзшими берегами Ледовитого океана, пустынным привольем тундры и таинственными дебрями тайги, волнистыми степями, синеющими лесистыми горами и вкрапленными в эти безграничные пространства кучками людей».