Укротитель миров II: магия и кровь - Алекс Рудин

— Вероятно. А сейчас, Жан Гаврилович, тебе придётся довериться мне.

— Что ты собираешься делать? — нахмурился Бердышев.

— Я хочу проверить твою матрицу. Посуди сам — министр иностранных дел, урядник у чёрта на куличках, неизвестный, который напал на меня — все они наверняка действовали под влиянием Трубецкого. Ты знаешь — сколько ещё людей у него на крючке? И кто именно?

Жан Гаврилович сжал кулаки. Я напряжённо следил за ним — если Бердышев заражён, сейчас он, скорее всего, попытается меня убить.

А у капитана Императорской гвардии огромные возможности для этого!

Но Жан Гаврилович спросил только:

— Как ты собираешься это делать? Снова превратишься в оборотня?

— Попробую справиться так.

Не отводя от него взгляда, я принялся раскачивать свою матрицу. Чтобы было проще, сделал давно заученное движение руками и вызвал облачко водяного пара. Заморозил его в ледяной шарик, и потянул от шарика тонкую паутинку к матрице Жана Гавриловича.

Матрица Бердышева оказалась настолько мощной, что я залюбовался. Ослепительное белое сияние магических нитей напоминало свет звезды, в недрах которой кипит термоядерная реакция.

Я не удержался и сделал несколько глотков энергии. Чёрт, мне нужно было подпитать собственную матрицу!

Бердышев что-то почувствовал. Он вздрогнул и с подозрением уставился на меня.

Никаких следов чужой матрицы я в нём не нашёл.

— Чисто.

— Хорошо, — серьёзно кивнул Жан Гаврилович.

— Теперь давай проверим Александра Михайловича. Я хочу быть уверен, что меня лечит правильный доктор.

Бердышев протянул руку и нажал кнопку звонка.

Матрица Лунина тоже оказалась безупречной. Он гораздо тоньше чувствовал мои манипуляции, но не сопротивлялся им.

Когда я закончил проверку, доктор покачал головой.

— Не знаю, что и сказать. Константин, вам прямая дорога в медицину.

— Я подумаю, доктор, — вежливо согласился я. — Но сейчас у нас другие заботы. Жан Гаврилович, как мы можем достать Трубецкого?

— В поместье — никак! — твёрдо ответил Бердышев. — Оно слишком хорошо охраняется.

— Значит, надо воспользоваться его приездом в Петербург. Но до этого момента Трубецкой не должен ничего заподозрить.

Левой рукой я почесал в затылке. Рана под бинтом невыносимо зудела, мешая соображать.

— Если Трубецкой послал за мной своих людей, значит, он что-то знает про меня. Или подозревает. Возможно, он был в курсе экспериментов Стоцкого. Но скорее всего, информацию ему дал сам Император. Он ведь для того и ездил к любимому дяде — посоветоваться, и попросить помощи.

Бердышев и Лунин слушали меня, изредка переглядываясь.

— Доктор, как там раненый, — спросил я. — Пришёл в себя?

Александр Михайлович покачал головой.

— Нет, и скорее всего, не придёт. Он умирает.

Я ударил кулаком по одеялу.

— Плохо! У него должен быть канал экстренной связи с Трубецким. Вытащите его, доктор, хоть ненадолго!

Дверь палаты приоткрылась. Перепуганная медсестра просунул голову в щель.

— Александр Михайлович! К вам Император!

Я рывком сел в кровати.

— Ведите его сюда!

— Что ты задумал? — нахмурился Жан Гаврилович.

Но мне было не до него.

— Доктор!

— Проводите Его Величество в палату! — решился Лунин.

Медсестра исчезла.

Я закрыл глаза. Потянул ледяную паутинку сквозь стену в коридор, где уже слышались шаги и голоса.

— Ты с ума сошёл⁈ — прошипел Бердышев.

— Тихо! — рявкнул я, не открывая глаз.

Император был не один.

Рядом с ним шёл ещё кто-то.

Чёрт!

Я поспешно вытянул вторую ледяную нить и осторожно коснулся матрицы этого человека.

Померанцев, начальник дворцовой охраны.

Разумеется, он не отпустит Императора одного, особенно, после покушения.

И к Трубецкому он ездил вместе с Императором.

Я быстро проверил матрицу Померанцева. Она оказалась чистой, но проблем это не убавило.

Потому что в магии идущего рядом с ним Императора чувствовались слабые, но отчётливые искажения.

— Что, Костя? — шёпотом спросил Бердышев.

— Император под воздействием. Рядом с ним Померанцев, он чист, но может нам помешать.

В моей голове мелькнул сумасшедший план, но обсуждать его было некогда.

В долю секунды я накачал свою матрицу энергией. Это было несложно — она уже несколько часов активно работала.

— Я беру на себя Померанцева. А вы вдвоём…

Дверь палаты открылась.

— Константин! — с порога начал Император. — Вы должны…

Я, что было сил, ударил магической энергией по матрице Померанцева. Оглушённого Николая Владимировича отбросило к стене. Не давая Померанцеву опомниться, я раскрутил свою матрицу, словно водоворот и принялся торопливо вытягивать из него энергию обратно в себя.

Померанцев побледнел и сполз на пол.

Рядом с ним упал Император.

* * *

— Вы давали клятву, господа!

Император Алексей Николаевич попытался сесть, но у него это не получилось.

Руки и ноги Императора были пристёгнуты ремнями к больничной кровати.

— И сейчас мы исполнили клятву, Ваше Величество! — мрачно ответил Бердышев. — Ваш дядя, князь Трубецкой воздействовал на вас своей матрицей. Нам пришлось оглушить вас, чтобы Александр Михайлович мог стереть следы воздействия. Осторожно, я сейчас вас отстегну.

Жан Гаврилович принялся расстёгивать ремни на запястьях Императора.

— А где Померанцев? — спросил Алексей Николаевич, обводя нас тяжёлым взглядом.

— Спит, — ответил Лунин. — Я вколол ему снотворное.

— Вы совсем охренели, господа заговорщики⁈

Бердышев пожал плечами.

— Раньше у вас не было причин сомневаться во мне. И сейчас, Ваше Величество, я прошу вас подумать, а не действовать поспешно.

— Чёрт!

Император сел в кровати и потряс головой.

— Меня как будто трубой по голове ударили! Вы говорите — это затеял дядя? Не верю!

— Доказательства только косвенные, — ответил Жан Гаврилович. — Но есть способ проверить версию.

— Я слушаю, — помолчав, сказал Император.

Бердышев повернулся ко мне.

— Костя, изложи свою версию целиком.

Я кивнул.

— Князь Трубецкой был знаком с графом Стоцким и несколько раз ездил к нему в Каменку. Покушение на вас было совершено, когда вы возвращались от князя. В то же самое время напали на меня. Скажите, Ваше Величество — вы рассказывали обо мне князю?

— Рассказывал. Я упомянул, что именно вы обнаружили следы воздействия на матрице министра Головина.

— Всё сходится. Наконец, именно после этой поездки изменилась ваша магическая матрица.

Император сверлил меня тяжёлым взглядом.

— А мотив? Зачем дяде убивать меня — он всё равно не сможет претендовать на трон!

— Я не думаю, что Трубецкой хотел вас убить. Скорее — напугать и убедить, что вам необходима его помощь. А затем укрепить своё влияние на вас и править Империей, оставаясь в тени.

— Но вы не можете утверждать, что в мою матрицу вмешался именно Трубецкой?

Я покачал головой.

— Нет, пока не увижу его лично.

Император задумался.

— Допустим, ваши предположения имеют под собой основание. Как вы собираетесь их проверить?

— Для этого я должен умереть, — улыбнулся я. — А князь Трубецкой должен в это поверить.

* * *

— Доктор, отведите меня к нападавшему, — попросил я. — Я хочу на него посмотреть.

— Какой в этом смысл? — удивился Александр Михайлович. — Что вы хотите увидеть?

— Вы сказали, что он умирает от того, что его матрица разрушена. Может быть, я смогу её починить.

— До сих пор это никому не удавалось, — покачал головой Лунин.

— Тогда чем мы рискуем?

Доктор пожал плечами.

— Идёмте!

Мы вошли в реанимационную палату.

Человек на кровати был до подбородка укрыт простынёй. Его лицо поражало своей белизной, оно почти сливалось с подушкой. Нос и рот закрывала кислородная маска.

На подбородке лежавшего пробивалась седая щетина. От этого человек казался старше своих лет. Да и тёмные круги под глазами его не красили.

Не знаю, что бы у меня получилось, если бы матрица не была под завязку наполнена энергией, которую я отобрал у Померанцева.

Прости, Николай Владимирович!

Я вытянул вперёд руки и закрыл глаза. Лёгким движением пальцев создал два ледяных шарика, и потянул от них тонкие ледяные паутинки.

Матрицы у него не было. Вместо неё я обнаружил жалкие, тусклые ошмётки с оборванными разлохмаченными краями.

Неудачная была идея — запихивать меня в клетку!

За это он и поплатился.

Вкачивая небольшие порции энергии в ледяные нити, я принялся сшивать клочки его матрицы друг с другом.

Даже с закрытыми глазами, я чувствовал, что доктор Лунин внимательно следит за моими движениями.

Матрица человека постепенно собиралась в одно целое, но по-прежнему оставалась тусклой и безжизненной. Она напоминала лоскутный ковёр. Только здесь лоскуты были серыми, а соединяли их светящиеся цветные нити.

Я осторожно увеличил приток энергии. Кардиомонитор на стойке тревожно пискнул — у человека изменился сердечный ритм.

Внезапно он судорожно вздохнул и открыл