Укротитель миров II: магия и кровь - Алекс Рудин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я бью правого противника пяткой в голень. Он орёт и отпускает мою руку.
Больно, сука?
Тот, что слева, пытается выкрутить мне руку за спину. Я выворачиваюсь и всаживаю в него когти, целясь в горло. Он успевает уклониться. Когти разрывают его щёку, мизинец задевает глаз.
Бью снова. Есть!
Когти втыкаются в шею. Из раны мне в лицо брызжет струйка алой крови.
Парень хватается руками за шею, пытаясь зажать рану.
Бесполезно.
Артерия перебита.
Кажется, он кричит. Но звон в ушах заглушает крики.
Правый противник не успевает выпрямиться. Я бью его ногой в лицо. Удар получается сильный. Голова парня запрокидывается, и я слышу, как хрустят шейные позвонки.
Мёртвое тело падает на тротуар.
Я разворачиваюсь к последнему противнику. Ствол пистолета смотрит мне прямо в лицо.
Бросаю тело влево, уходя с линии огня.
Выстрел. Оглушительный грохот в ушах.
Страшный удар в плечо разворачивает меня и швыряет на землю.
В падении я успеваю выбросить левую руку вперёд. Когти вонзаются в чужую плоть.
Пальцы ощущают биение чужой матрицы.
Так он маг!
Человек дёргается.
Но я сжимаю руку в кулак прямо внутри его живота.
Наверное, ему очень больно! Возможно даже больнее, чем мне.
Чужая матрица трещит под напором моей безумной ярости. Она не готова к такому противостоянию, и теперь рвётся в клочья.
Человек падает на колени.
Пистолет вываливается из его руки на тротуар.
Рыча от боли и злости, я поднимаюсь на ноги. Нащупываю пальцами его рёбра, хватаюсь за них и тяну вверх.
Ладони горячо и мокро, гладкое ребро выскальзывает. Последние ошмётки чужой матрицы впитываются в мои пальцы.
Я не знаю, жив он, или мёртв. Надеюсь, что жив.
Тащу его к машине и одной рукой неуклюже запихиваю в багажник. Его живот разорван, белая футболка пропиталась кровью. Но, кажется, он всё ещё дышит.
Захлопываю крышку багажника. Прислоняюсь к машине, чтобы не упасть и окровавленной трясущейся рукой ищу в кармане телефон.
Какой же я молодец, что записал номер доктора Лунина!
И Сёма молодец — он подарил мне телефон, который разблокируется просто кнопкой, а не отпечатком пальца!
— Доктор! — хриплю я в трубку. — Доктор!
Глава 10
Я пришёл в себя на больничной кровати. Правое плечо было туго перетянуто бинтами, сквозь которые проступала кровь. К левой руке тянулась трубка капельницы. На груди — присоски датчиков кардиомонитора.
Я повёл глазами вокруг.
Одноместная палата. Кровать, небольшой стол с двумя стульями к окна. Стойка для медицинских приборов и плоский телевизор на стене.
В углу — небольшой холодильник, на нём вазочка с засохшим букетиком незабудок.
Где-то должна быть кнопка вызова медсестры.
Я скосил глаза.
Ага, вот она — справа от кровати, на стене.
Чёрт, ну почему именно справа?
Несколько секунд я соображал, как поступить. Затем оторвал от груди присоски датчиков.
Монитор запищал. Вместо ломаной кривой сердечного ритма на нём появилась безнадёжная прямая линия.
Возможно, это самый простой способ привлечь внимание?
Ещё через пять минут я убедился, что никакая бригада реаниматоров не бежит меня спасать. Пришлось приводить в действие вторую часть плана.
Опираясь левой рукой на стальной каркас, я медленно сел в кровати. Голова закружилась, желудок подступил к горлу.
Борясь с тошнотой, я спустил босые ноги на пол и побрёл вокруг кровати, волоча за собой стойку капельницы.
Добрался до заветной кнопки и прижал её коленом.
Это сработало.
Через минуту дверь палаты распахнулась. Появилась медсестра, и сразу же набросилась на меня.
— Кто разрешил вам вставать и отключать монитор! Немедленно лягте в постель!
— Позовите доктора Лунина, — не обращая внимания на её крики, потребовал я.
— Доктор занят!
Я вцепился в стойку капельницы и, опираясь на неё, поковылял к двери.
— Куда вы? — заорала медсестра.
— Искать доктора. Он мне нужен.
— Вернитесь в кровать! Доктор зайдёт к вам, когда сочтёт нужным.
Я упорно продвигался вперёд.
— Хорошо! — неожиданно сдалась медсестра. — Я сейчас приведу доктора. Только вернитесь в кровать, меня же уволят!
Другой разговор!
Я позволил медсестре помочь мне и с облегчением откинулся на подушку.
— Пять минут! — предупредил я женщину. — Иначе я опять встану.
Александр Михайлович пришёл даже раньше.
— Какого чёрта вы буяните? — мрачно спросил он.
Я пропустил его вопрос мимо ушей.
— Доктор, это очень важно! Тот человек, которого я запихнул в багажник — он жив?
— Пока жив, — ответил Лунин. — Я прооперировал его и заштопал рану на животе. Но его матрица буквально растерзана. Как вам это удалось?
— Неважно. Он в сознании?
— Нет.
— А что с двумя другими нападавшими?
— Оба скончались ещё до моего приезда. У одного перелом шейных позвонков. У второго пробита сонная артерия.
— Как вы думаете, у них была возможность с кем-то связаться, перед смертью?
— Исключено, — твёрдо ответил Александр Михайлович.
— Отлично!
У меня начал складываться план дальнейших действий.
— Скажите, что со мной?
— Пулевое ранение правого плеча и сильное истощение магической матрицы. Пока вам надо лежать.
Я прислушался к себе.
Матрица ослабела и притихла.
— Доктор, подождите минуту!
Я закрыл глаза и попытался по памяти представить магическое плетение матрицы. Через несколько секунд перед глазами, действительно поплыли тугие жгуты, связанные из разноцветных энергетических нитей.
Голубые, оранжевые, красные, серые.
Нити здорово потускнели, местами их связь была разорвана. Но ничего непоправимого я не увидел.
Справлюсь!
Я открыл глаза.
— Доктор, слушайте внимательно! Если нападавший придёт в себя — скажите ему, что я погиб! И свяжитесь с Бердышевым, пусть приедет сюда, как можно скорее.
Александр Михайлович отрицательно качнул головой.
— Извините, Константин, но Жану Гавриловичу сейчас не до вас. На Императора совершено покушение.
— Что? Он жив? Как это случилось?
— Император возвращался с рыбалки по Карельскому шоссе. Кортеж обстреляли, машина попала в аварию. Слава богу, Алексей Николаевич не пострадал.
— Где он рыбачил? Это очень важно!
— Император ездил к своему дяде, князю Трубецкому.
— Князю? Он же член Императорской фамилии, значит — светлейший князь!
— Князь Трубецкой — бастард, — ответил доктор Лунин. — Его отцом был Император Александр, а матерью — княгиня Трубецкая.
Чёрт!
Пазл в голове щёлкнул и сложился.
— Александр Михайлович! Я должен срочно поговорить с Бердышевым и с Императором!
Жан Гаврилович приехал только к вечеру.
Это время я использовал для того, чтобы восстановить свою матрицу и залечить рану в плече.
Закрыв глаза, я упорно сплетал разноцветные магические нити. Матрица то гудела, словно рой рассерженных ос, то звенела жалобно, как осенний дождь.
Мне не хватало энергии.
Всё чаще в голову приходила мысль, что хорошо бы поймать парочку магических тварей и сожрать их. Я гнал эту мысль, но она упорно возвращалась.
Бердышев сразу повёл себя в палате по-хозяйски. Взял стул, придвинул его к моей кровати и уселся, закинув ногу на ногу.
— Рассказывай подробно — что с тобой произошло!
— Я думаю, это был человека нашего неизвестного мага, — сказал я. — Сначала он следил за мной. Потом, видимо, получил приказ похитить или убить. А теперь спрошу я. В какое время Император выехал от Трубецкого?
— Около полудня.
— На меня напали в час дня. Это выглядит подозрительно. Как именно было совершено нападение на кортеж?
— Полицейский урядник одной из деревень неожиданно рехнулся. Выгнал на дорогу корову прямо перед кортежем, а затем открыл по машине Императора стрельбу из табельного оружия.
— Что с урядником?
— Застрелен на месте.
— Чёрт! — скривился я. — Наверняка он был под воздействием нашего мага. Скажи, Жан Гаврилович — были у урядника шансы убить Императора?
Бердышев задумался.
— Вряд ли. Сильно пострадала только первая машина. Стрельба не могла причинить вреда — пули даже стёкла не поцарапали. Честно говоря — покушение идиотское. Если наш маг не смог придумать ничего лучше — я сильно в нём разочарован.
— Зря, — скривился я. — Он не собирался убивать Императора. Покушение было нужно для того, чтобы подтолкнуть Алексея Николаевича к какому-то решению.
Бердышев удивлённо поднял брови.
— Сегодня император сказал мне, что решил вызвать в Петербург князя Трубецкого. Хочет назначить его канцлером.
— Чем он это мотивировал?
— Тем, что вокруг него сейчас должны быть только надёжные и проверенный люди. Я с ним согласен.
— Вот и мотив, — сказал я.
— Ты думаешь, всё
