Зверобой - Купер Джеймс Фенимор

Пойманная на лету фигурка вызвала у дикарей восторженное удивление. Минги, казалось, позабыли обо всем на свете – до того заинтересовал их благородный материал, тонкость работы да и сам диковинный зверь.

– У моего бледнолицего друга еще много таких животных? – наконец осторожно спросил Расщепленный Дуб.

– Да, минг, – ответил Зверобой. – Однако и этого достаточно, чтобы выкупить пятьдесят скальпов.

– Один из пленников – храбрый воин: высокий, как сосна, сильный, как лось, быстрый, как лань, свирепый, как пантера. Когда-нибудь станет великим вождем, будет командовать армией короля Георга.

– Эка хватил, краснокожий! Из Гарри Непоседы, хоть он и великан, вряд ли получится кто-нибудь повыше капрала…

– Однако второй пленник очень умен, он – губернатор озера, седой и мудрый вождь.

– Пожалуй, я снова возражу тебе, минг. Умный человек, в отличие от мистера Хаттера, не попался бы так глупо в расставленную вами западню. Озеро же принадлежит одному королю. Так что зверь с двумя хвостами с избытком стоит двух этих скальпов.

– У тебя есть еще один такой зверь! – упрямо гнул свое ирокез, который уже опомнился от потрясения и начал торговаться. – Соколиный Глаз должен отдать двух: за старого бледнолицего, что владеет вигвамом на воде, и…

Охотник ответил резким отказом, начался спор, и наконец мрачный дикарь раздраженно заявил, что дальнейшие переговоры бесполезны: он не может, не опозорив своего племени, отдать два отличных мужских скальпа в обмен на такой пустяк, как костяные игрушки.

Эти слова минга глубоко огорчили Зверобоя – он изо всех сил старался не выдать своей тревоги и беспокойства. Охотник не проронил ни слова, пока воины собирались отплыть, и не ответил на прощальный дружественный жест старшего вождя.

Джудит пристально следила за всем, что происходило на плоту и на платформе, и первой заметила, как глаза Ращепленного Дуба, на мгновение вспыхнув злобой, стали шарить по настилу плота. Наконец минг что-то шепнул своему соплеменнику.

– Берегитесь, Зверобой! – взволнованно крикнула девушка. – У них между ветками спрятаны ружья!

Расщепленный Дуб, знавший язык белых, замер, свирепое выражение на его физиономии сменилось льстивой ухмылкой, и он, помедлив, снова перешел на край плота и остановился напротив Зверобоя.

– Почему два воина позволили черному облаку встать между ними? – спросил ирокез. – Не надо расставаться врагами. Один костяной зверь станет ценой одного пленника.

– Ладно, минг, – сдержанно ответил охотник, скрывая облегчение. – Бледнолицые умеют быть великодушными, когда к ним приходят с открытым сердцем. Оставь у себя слона, которого ты забыл вернуть, и покажи его вождям… Когда доставишь сюда пленников, получишь еще пару. И, если мы увидим наших друзей здесь до заката, у нас, возможно, найдется и четвертый зверь для ровного счета.

На этом они и поладили. Последние следы неудовольствия исчезли со смуглого лица ирокеза, и он благосклонно закивал. Шахматная фигурка, которую Расщепленный Дуб до этого сжимал в кулаке, снова подверглась подробнейшему осмотру, и радостный возглас, больше похожий на урчание сытой пумы, выразил его восторг по поводу неожиданно удачного торга. После этого индейцы не спеша погнали плот по направлению к берегу.

– На этих негодяев можно хоть в чем-то положиться? – спросила Джудит, когда они с Хэтти снова вышли на платформу. Зверобой с легкой досадой следил за медленно удалявшимся плотом. – Я боюсь одного – что минги оставят у себя фигурку и пришлют кровавое доказательство того, что им удалось нас перехитрить.

– Вполне возможно и такое, Джудит! – охотник повернулся к сестрам. – Однако, зная характер индейцев, думаю, что двухвостый зверь взбудоражит все племя, словно прутик, воткнутый в муравьиную кучу. Теперь дикари не успокоятся, пока не завладеют всеми костяными игрушками из кладовых Томаса Хаттера. Алчность – ненасытное чувство. Скорее всего, они возвратят пленников, а потом будут поджидать удобного случая, чтобы захватить их снова вместе с нами и со всем, что находится в замке, да еще и с ковчегом в придачу. Поэтому мы должны сохранять перемирие с бродягами – по крайней мере до тех пор, пока Великий Змей не освободит из плена свою невесту…

Незадолго до того, как солнце коснулось горизонта, знакомый плот вновь выплыл на широкую гладь озера из-за кромки тростников. И едва индейцы оказались на полпути к замку, Джудит, глядя в подзорную трубу, обнаружила, что ее отец и Непоседа, связанные как дичь, лежат на куче веток посреди плота. Ирокезы торопились успеть до наступления темноты и вовсю налегали на грубые подобия весел, поэтому плот достиг замка вдвое быстрее, чем в прошлый раз. Выдача пленников представляла для дикарей немалую трудность, и тут минги были вынуждены всецело положиться на слово белого охотника. Они понимали, что если после того, как Том Хаттер и Гарри Марч обретут свободу, завяжется ружейная перестрелка, спастись бегством станет почти невозможно. В распоряжении их противников имелись баржа и три пироги, не говоря уже о том, что стены замка сами по себе служили отличным укрытием.

Поэтому, когда Зверобой дружелюбным жестом пригласил ирокезов вплотную приблизиться к платформе для завершения сделки, Расщепленный Дуб прокричал:

– Мой брат знает, что я ему доверяю, и должен…

Плот ткнулся в настил пристани, и минг тут же впился рукой в плечо Тома Хаттера, которому развязали только ноги и поставили рядом с дикарем.

– Погоди, вождь, – поморщился Зверобой. – Мы ведь обо всем уже договорились. Побудь с пленником еще минуту. Я должен принести товар для обмена.

Это было всего лишь предлогом.

Войдя в дом, охотник велел Джудит быстро собрать все огнестрельное оружие и сложить в комнате девушек. Затем он обменялся несколькими словами с могиканином, по-прежнему стоявшим на страже у входа, положил в карман трех слонов и вернулся на платформу.

– Добро пожаловать в замок, мистер Хаттер, – проговорил Зверобой, помогая старику подняться на пристань. Одновременно охотник тайком передал индейцу обещанный выкуп и сделал знак готовиться к отплытию. – Ваши дочери будут рады видеть вас!

Затем ирокезы разрезали лыковые путы на ногах Гарри Марча, и он, цедя сквозь зубы ругательства, с трудом, но самостоятельно вскарабкался на платформу.

– Ты вернулся невредимым, Непоседа, – весело проговорил Зверобой, обращаясь к великану. – Приятно убедиться, что ирокезским цирюльникам не удалось подпортить тебе прическу за то, что ты без спросу наведался к ним в гости…

– Тебе, приятель, следовало бы поменьше зубоскалить, – огрызнулся Непоседа. – Скажи-ка лучше, где мои ступни? Я вижу их, но не чувствую, будто они остались на берегу озера.

– Скоро будешь танцевать, – рассмеялся охотник, – ноги у тебя на месте…

Он развязал руки бывшим пленникам, и пока они, ругаясь и притоптывая, восстанавливали кровообращение, индейцы удалялись от замка с такой же поспешностью, с какой перед тем приблизились к нему. Плот успел пройти добрую сотню ярдов, когда Непоседа заметил, с каким проворством дикари спасаются от его мести. Стремительным движением великан выхватил карабин из рук Зверобоя и прицелился.

Охотнику едва ли удалось справиться с ним, если бы Гарри как следует владел своим телом, но карабин сам выскользнул из его онемевших рук, а Непоседа с неожиданной быстротой заковылял на бесчувственных ногах в дом. Однако оружие уже было припрятано Джудит, и раздосадованный великан вскоре вернулся на платформу, окончательно утратив возможность вогнать пулю-другую в спины своих мучителей…

Тем временем ночной сумрак окутал озеро и леса, и плот исчез в нем. Сестры занялись приготовлением ужина, а Зверобой подсел к Тому Хаттеру и в самых общих чертах поведал о том, что им с Чингачгуком пришлось предпринять, чтобы спасти его дочерей, имущество и его собственную жизнь.

Глава 13

Небо над Плавучим Домом мало-помалу затягивали тяжелые облака, сквозь которые едва пробивались тускнеющие отблески заката. Озеро, словно в ознобе, подернулось мелкой рябью, а в воздухе ощущалось медлительное движение, еще не похожее на ветер, но постепенно набирающее силу.