Однажды вечером - Жозеф Рони-старший

ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ

— Я рассчитывал пожить три дня в своем старом деревенском доме, — рассказывал Тарад, — и в первый же вечер по приезде понял, что сделал глупость. Уже около года в этой округе стало опасно жить: бандиты разграбили многие, расположенные вдалеке друг от друга дома и убили несколько человек. Это заставило меня призадуматься. Дом мой стоял на отшибе и не отличался особой неприступностью. Уже давно надо было взяться за его ремонт, но я так редко сюда приезжал! И потом я ведь приехал всего на три дня. Так, по крайней мере, я думал, направляясь сюда. Но теперь даже одна ночь тянулась слишком долго. Я мог бы уехать, оставив в доме тетушку Гронде, которая вела у меня хозяйство, и дядюшку Гронде, человека уже преклонных лет, но еще сильного. Однако я не хотел прослыть трусом…

Собираясь в дорогу, я совершенно забыл про револьвер, а в доме, кроме небольшого топорика и дубины, не было никакого оружия. Не ими же я стану отбиваться от вооруженных до зубов бандитов, которым местоположение моего дома позволит без какого-либо риска применить огнестрельное оружие.

«Какой идиотизм! — думал я. — Они легко убьют меня».

Я уже собрался было надеть пальто и пойти переночевать в деревенском трактире, когда в дверь постучали. «Вот они», — мелькнуло в голове. Сердце сжалось, мне показалось, что я теряю сознание, как вдруг на меня снизошло спокойствие. Я подошел к двери и громко спросил:

— Кто там?

— Заблудившиеся путники, — ответил грубый голос: — Мы хотели бы передохнуть.

Я очень хорошо уловил иронию в этих словах.

— Не хотел бы я очутиться на вашем месте в такую дождливую погоду, — ответил я. — Подождите, сейчас отодвину засов и впущу вас, раз вы этого хотите.

Преисполненный решимости, я отодвинул засов, повернул большой ключ и открыл дверь. В красноватом свете лампы увидел четверых мужчин. С них ручьем стекала вода.

— Вы изрядно промокли, — проговорил я. — Стаканчик вина вам не помешает. Входите же!

Они удивленно переглянулись. Затем один из них, громила с физиономией убийцы, ответил:

— Вы очень любезны. — И вошел в дом, а за ним все остальные.

То был страшный момент. Но я ни единым жестом не выразил беспокойства. Меня умиротворяло чувство неизбежности. Внезапно я заметил, что двое из гостей несут небольшой мешок. Разумеется, там были орудия пытки.

— Быть может, вы хотите есть? — спросил я. — К сожалению, не могу предложить ничего особенного — только хлеб, остатки мяса, немного окорока, две или три бутылки вина.

Громила с физиономией убийцы внимательно посмотрел на меня, потом проговорил:

— Очень вам благодарны! Будем рады всему, что у вас есть.

И вот я уже провел их в столовую и стал вынимать из буфета обещанные угощения. Мужчины со смущенным видом уселись за стол. Один из них был рослым, наполовину лысым, другой маленьким, его правое плечо казалось выше левого, парень с лицом крысы осматривался по сторонам с недоверчивым видом. У третьего была огромная, как морда гиппопотама, рожа. Наконец у четвертого, самого страшного, того, что со мной разговаривал, была физиономия убийцы.

— Мы вас не объедим? — поинтересовался вдруг он.

— Что вы, мне очень жаль, что мой стол так скуден, — ответил я.

— Тогда мы перекусим, — сказал он сурово своим спутникам. — Мы долго шли и проголодались.

Они с жадностью поглощали съестное. Затем тот, кто был наполовину лыс, спросил с иронической улыбкой:

— Вы здесь один?

— Легкая добыча для бандитов.

— Но ведь если бы меня здесь не было, их добыча оказалась бы еще легче. Я в этом доме фактически не бываю… Впрочем, и взять-то здесь нечего.

— В том-то и дело, — произнес коротышка с крысиной мордочкой. — Но когда вы здесь, с вами и ваш бумажник.

Я засмеялся.

— Во всяком случае сегодня вечером это не имеет никакого значения. Завтра тоже… Знаете, сколько денег сейчас в моем доме?

— Нет, — произнес бегемотоподобный.

— Около пятидесяти франков и несколько су.

— Так я вам и поверил.

— Дело ваше, — ответил я. Все четверо уставились на меня.

— Вы готовы побиться об заклад?

— Ставлю все пятьдесят франков против ста су! — ответил я равнодушным голосом.

Я понял, что они мне поверили. Мужчина с физиономией убийцы посмотрел на меня пристально и сказал с угрозой в голосе:

— Почему бы нам не сыграть в карты? — и извлек из кармана засаленную колоду карт. — У меня есть зерна фасоли! Каждое из них будет обозначать двадцать су. Идет?

Он вынул из поношенного кожаного мешочка сморщенные красные зерна фасоли.

— Согласен. Мне не хочется спать, и, честное слово, мне все равно, будем ли мы играть в карты или во что-то другое.

Мои гости прожевали последние куски пищи, и партия началась. Она была довольно продолжительной, несмотря на явное плутовство моих гостей. На небольших часах с кукушкой в кухне пробило одиннадцать часов, когда я, проиграв сорок пять франков, заявил:

— Что-то я устал… И если вы не возражаете, давайте на этом закончим.

— Пожалуйста, коль вам не жалко проигранных денег, — усмехнувшись, сказал мужчина с физиономией убийцы.

В ответ я положил на стол два луидора и монету в пять франков. Громила сунул деньги в свой карман, прислушался и заметил:

— Вот и дождь перестал. Мы можем снова отправиться в путь. Он повелительно кивнул. Его спутники молча поднялись и направились к выходу.

И тут он, уставившись на меня своим свирепым взглядом, произнес тихо:

— А ты ловкий малый. И, похоже, не болтун. Болтуны, видишь ли, долго не живут.

Он протянул мне свою лапищу, и, честное слово, я вложил в нее свою руку с радостью человека, только что вырвавшегося из когтей тигра.

— Договорились? — добавил разбойник. — И спасибо!