Где восходят звезды - Тони Пи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она выехала на шоссе, тут же попала на дорогу с семью полосами. Она включила автопилот, и машина поползла вперед, миновала магазин костюмов. Ей стало не по себе, она вспомнила дату. Завтра Хэллоуин. Она увлеклась подготовкой к Марсу и впервые в жизни забыла о празднике.
— Блин, — прошептала она панели передач.
Айла вернула контроль над машиной и съехала с шоссе, проехала по красивому участку Санта-Моники и направилась на север вдоль берега. Тут и там праздновали подростки в костюмах. Она открыла окна и впустила ветер океана, свежий и влажный. Ее кудри развевались у ее лица, но ей было все равно, она затерялась в болезненных воспоминаниях, которые подавляла.
Айла в шесть лет отчаянно хотела быть роботом, как и ее лучшие друзья, Эмма и Шейден. Они решили собраться вместе и создать костюмы из картона, насадок для крана и скотча. Им были рады во всех домах, и они ходили по улицам своего района Калабасас и собрали себе много конфет.
Папа Эммы и мама Айлы сопровождали их той ночью, радостно делали фотографии украшенных домов. Фонари сияли желто-оранжевым, и Шейден делал вид, что они были на Марсе, и его сияющая указка была лазером.
Тротуары были людными, и они не могли легко бегать в своих объемных костюмах. Но Айла хотела поиграть, так что она оторвала блестящую наклейку и обмотала ею кончик указательного пальца.
— Пиу! Пиу! — кричала она, направляя палец на Шейдена, а потом на маму. Она рассмеялась и ткнула локтем папу Эммы.
Айла споткнулась обо что-то. Она опустила взгляд и увидела игрушечный пистолет с серебряной рукоятью.
— Осторожно! У меня лазер! — закричала она, схватила его и направила на маму. — Пиу!
Она нажала на курок.
Айла не могла забыть звуки и запахи: ужасный хлопок поверх шума толпы, крики, в том числе и ее, дым, который обжигал ее ноздри, а потом кровь.
Уэст-Хиллз стала другой больницей за двадцать лет, но Айла подавила ту часть мозга, которая хотела сравнить палату, какой она была сейчас, с тем, как было раньше.
— Я пришла к Карлосу Батлеру, — сказала она секретарю.
— Ваше имя?
— Айла Нараян-Батлер.
Секретарь хмуро посмотрела на экран.
— Я не вижу имя в списке. Осталось пять минут до конца времени посещений. Простите, придется подождать до завтра.
Айла подавила вздох.
— Во сколько?
— В девять часов.
Айла вышла на парковку и вставила ключ в аппарат. Пока она ждала машину, она подумывала написать Элизе, но ее спасло прибытие машины. Пустой автомобиль остановился у обочины, и Айла села за руль. Она ехала, не думая о том, куда, двигаясь по улицам, которые смутно помнила, словно сцены на выцветшей пленке фильма.
В первые несколько месяцев после стрельбы Айла так часто бывала в больнице для реконструктивных операций так часто, что едва приходила в сознание. Они сказали ей позже, что затвор на полуавтоматике взорвался, лишив ее половины лица при этом, но она была онемевшей от лекарств. Она потеряла воспоминания о том времени в тумане опиатов. Когда она пришла в себя, она ощутила ярость Элизы в тысяче мелочей — не звала ее играть, отрезала кусочки ее мягких игрушек, «случайно» сбивала ее теперь неуклюжее тело.
Папа почти все время был погружен в свое горе, но когда он смотрел на Айлу, ее пострадавшее лицо и отсутствующую ногу, она ощущала его отвращение. Только ее тетя понимала, что случилось. Полтора года мольбы, и Самсара уговорила папу отпустить ее в Денвер. Он приезжал раз в год, пока мог, но всегда был один, без Элизы.
Айла подавила прошлое, окрестности стали до боли знакомыми. Это была улица, где все это произошло, и это была ее улица. Она повернула машину и медленно проехала мимо своего бывшего дома. Свет горел наверху, но она никого не видела. Серебряный минивэн стоял у дома, и на газоне не было украшений в честь Хэллоуина.
Она остановила машину в тупике и села, дрожа всем телом. Она ощущала боль за детей Элизы, лишенных бабушки и радости Хэллоуина из-за нее.
Горе и вина грозили утопить ее, она глубоко дышала, представляла, как запирала воспоминания в большой тяжелый металлический ящик. Дрожь и эмоции понемногу утихали. Она закрыла глаза и закопала металлический ящик глубоко под землю, чтобы он остался там навеки. Этот дом не был ее домом, как и эта планета. Когда подобие спокойствия вернулось, она открыла навигатор машины и провела ночь в первом отеле в списке.
Наступило утро Хэллоуина. Небо было серым, в тучах. Айла стояла в лобби больницы, смотрела на часы, замерев от нерешительности. Она подняла голову от звука женского голоса и увидела спину брюнетки у стола секретаря. Она не успела решить, хотела ли быть замеченной, Элиза повернулась и увидела ее. Казалось, Элиза не сразу ее узнала, а потом поняла.
Элиза подошла.
— Ты! Невероятная мелкая… что ты тут делаешь? Понимаешь, что это за день?
Щеки Айлы покраснели, и она ссутулилась и кивнула. Она сосредоточилась на узорах ковра под ногами.
— Я пришла к папе, — она напряглась от желания убежать из больницы и никогда не вернуться.
— И ты решила прийти к нему именно сегодня. Эгоистичная, думающая только о себе… — Элиза замолчала, глубоко вдохнула и шумно выдохнула. — Ты никогда не изменишься, да? — она топала ногой. — Полагаю, ты имеешь право его увидеть. Я отведу тебя, но я не добавлю тебя в список посетителей.
Грудь Айлы сдавило. Она сосредоточилась на дыхании, пока шла за Элизой сквозь двери и коридоры. Она попрощается с папой, а когда будет на Марсе, все это не будет важным. Она сможет все это оставить позади.
Элиза открыла дверь и прильнула к стене снаружи, скрестив руки.
— У тебя пятнадцать минут. Правила больницы. Не расстраивай
