Остатки - Никита Владимирович Чирков

Ксения отчетливо видела всю серьезность его намерения исполнить задуманное.

– Забавно. Бенджамин просил у меня помощи уйти, а ты – вернуться.

– Я вижу в этом удивительный символизм.

– Порой мне кажется, лучше уж ничего не делать. Пусть все идет своим чередом, а то… ну, не мне тебе рассказывать, к чему приводит чрезмерная инициативность.

– Хорошо сказала. – Итан странно усмехнулся.

– Я серьезно.

– Не слишком ли мы с тобой стары для подобных размышлений? – Ксения упрямо молчала. – Давай так, помоги мне вернуться, а там – как пойдет.

– А зачем тебе это? Разве не проще бросить этот умирающий мир?

– Ты же не бросила.

– Мы с тобой разные люди, Итан. Я ничего не должна миру, а вот ты…

– Ксюшенька, – настойчиво перебил ее Итан, – красота моя, мир в полном порядке, природа цветет и пахнет, а разрушительных катаклизмов как-то совсем не наблюдается. Я же предлагаю тебе самую честную и праведную месть.

13

Разговор с генералом Локком вполне мог бы разочаровать своим итогом, не будь у Эхо то ли врожденной, то ли воспитанной способности почти безошибочно определять поведение человека, особенно в жизненно важные моменты. Не желая усмирять свою волю в освещении пути для человечества, он не мог не подтолкнуть генерала к началу последней партии на игральной доске планеты. Все будет тихо и хитро, сводя к минимуму огласку столь радикальных действий военных по отношению к самому известному лицу планеты. За Эхо стоит приличный довесок в виде поддержки населения и многих высоких лиц со своими разными претензиями к затянувшемуся военному положению. Первым делом он связался со своей женой в их доме «Рожденье», некогда служившем музеем трудов его погибших в Огнепад родителей, что возвели вокруг домика деревню для нуждающихся не только в крове, но и в семье. Алина была отправлена Эхо туда сразу же, как случился Отказ, дабы уберечь себя и подготовить новые места и удобства для будущих членов общины. Место живописное, на севере Природных земель, в тысячах километров от Мегаполиса, почти спрятано от всех среди высоких хвойных лесов. Двухэтажных деревянных домов ранее было семь штук, чего было достаточно для приюта в пятьдесят человек, которым была доступна прекрасная работа в теплицах и многих местах, богатых на поселения и содружества Природных земель.

– Здравствуй, любовь моя, как происходит подготовка? – Никого он так не любил, как свою жену, пусть и имевшую мало общего с их верованиями, но в этом он видел ее силу и укрепление в нем трезвой мысли.

– Все отлично, любовь моя, с нами самые верные люди, так что за меня не беспокойся.

– Этого никогда не будет, чему, я думаю, ты только рада. Как малыш?

– На четвертом месяце беременности мало какими новостями могу похвастаться.

– Как бы я хотел быть сейчас с вами!

– Я так поняла, генерал продолжает гнуть свою лямку?

– Да, к сожалению, вера в людей у некоторых утеряна была еще до посланного нам испытания. Я боюсь, что вскоре нас лишат любого выбора, а там и шанса обрести единство.

– Не бывает испытаний, которые невозможно пройти, ты сам так говорил. Я не верю, а знаю, что ты найдешь решение и убережешь нас всех от тирании. А что говорит Конор? Как он относится ко всему?

– Как раз лечу к нему.

– Хорошо. Помни, какой путь уже был пройден, а значит, все уже не зря. Люблю тебя.

Эхо не мог насмотреться на нее, один лишь взгляд и улыбка уже наполняли его любовью и верой больше, чем что-либо еще в этой жизни. Как всегда, с трудом попрощавшись с ней, он отключил видеозвонок и уставился на Мегаполис. Вертолет выбрал самый безопасный маршрут, подальше от котельных и обесточенных районов, большая часть которых до сих пор не расчищена после падения спутников. Удручающее зрелище способно было ввести в апатию любого, но Эхо видел в этом необходимый элемент перерождения всего человечества, заплутавшего на пути к гармонии в бесконечных попытках заместить наукой пустоту сердца.

Как только Эхо вошел в рабочее помещение, единственный человек на всем этаже сразу же накинул капюшон, дабы спрятать свое лицо так же, как большой плащ на молнии прячет все его тело. Эхо уже много раз говорил ему о важности принять те изменения, которые коснулись его внешнего вида из-за травм во время Огнепада, но, увидев бессмысленность заботы, решил оставить тему. Прихрамывающее худое тело медленно подошло к бронированному стеклу во всю стену изолированного рабочего места с множеством компьютеров для программирования и по совместительству жилой комнаты, защищающей от внешних бактерий, способных нанести вред и без того слабому организму. Эхо поставил стул перед стеклом, позади него была закрытая область с манипуляторами для дополнительной работы с разным оборудованием. Присев на стул посередине, обратив все внимание на Эхо, немного хриплый голос заговорил:

– Похоже, все плохо?

– Скорее ожидаемо. – Эхо переживал жгучее разочарование от слепоты генерала, из-за чего, сам того не замечая, был резок больше обычного. – И ведь цель у нас одна, а он так и придерживается примитивных, варварских оценок былого и грядущего! Сначала Отказ, потом Огнепад, а теперь Железная армия, которая пусть и не в Мегаполисе, но по всему миру навязывает волю Локка, лишая несогласных людей свободы, хотя ведь можно делать все деликатно, но нет! – Эхо от злости хотел было выругаться, но лишь махнул рукой, всецело поглощенный отчаянием. – Я не позволю ему уничтожить труд, который когда-то начали мои родители! Ты знал, что все новые церкви за пределами Мегаполиса генерал оградил армией, боясь, видите ли, нарушения безопасности? Да, вот-вот – и он прикроет Коллектив и нас всех, потому что знает: все те люди поддерживают меня, а значит, и единение перед будущим, где не будет места надменному старику!

– А мы не сделаем только хуже?

Конор привык слушать такие речи, но сегодня Эхо был обозлен, чего ранее за ним не наблюдалось. Смиренно и тихо Конор давал тому выговориться, все-таки от Эхо теперь зависела его жизнь. Пусть все изменилось, но лучше так, чем совсем никак, от чего небольшое смирение сегодня – безопасное и сытое завтра.

– Порой предотвращение – лучшее спасение. Наука слишком много привнесла в этот мир ненужных инструментов, чей один лишь факт существования разбалансирует человечество.

– Надеюсь, ты не про ту науку, которая спасла мне жизнь? – Сам того не замечая, Конор старался просто поддержать разговор, придавая словам искусственной заинтересованности.

– Разумеется, нет, – поспешил Эхо задобрить Конора. – Твой вклад