В шаге от края - Елена Грушковская

Орёл на миг умолк, сжав зубы, а меня уже осенила леденящая догадка: Олеся…

— То, что они сделали с ним… мне кажется, в этом они даже переплюнули фашистов. Они… в общем, оскопили его. Уж прости за кровавые подробности. И у него на глазах убили Олесю. Ему тоже сильно досталось… Он был в таком состоянии, которое со стороны выглядит как смерть, но, тем не менее, когда его закапывали в лесу, он был ещё жив. Кто-то поленился сделать контрольный выстрел — видно, сочли, что в случае чего ему и так не выжить… А один местный мужик с собакой откопал. Собаке спасибо — почуяла живого. В общем, Олег чудом выжил. Я помог ему спрятаться в одной глухой северной деревеньке, далеко от цивилизации… Там он провёл полгода, оправляясь от ран. К тому времени я вышел в отставку и подался в частную охранную структуру. Достал денег, и Олег уехал за границу. Через некоторое время от него поступила просьба раздобыть ещё денег — ему не хватало на операцию. Я в лепёшку разбился, но добыл. Только потом я узнал, что это была за операция…

Несколько лет от Олега не было ни слуху ни духу, а потом ко мне пришла Лана. Душа старого друга в новом теле. Нет, никакой мистики… Олег изменил внешность и… пол. После того, что с ним сотворили эти изверги — может быть, он счёл возможным пойти на такой радикальный шаг. Это изменило его до неузнаваемости, теперь никто не мог заподозрить в нём того, кем он был когда-то. Олег всегда отличался стройной фигурой, и хирургам легко удалось сделать его тело женским, голос тоже подправили. Теперь он был Ланой Лакишис, частным детективом. И он поделился со мной своим планом: он собирался отомстить им всем. Олеся была беременна… а они убили её и не рождённого ребёнка.

Те, кто захватил тебя, и были теми извергами, убившими Олесю и искалечившими Олега на всю оставшуюся жизнь. Олег… То есть, теперь уже Лана охмуряла сынка их босса — в своих целях, конечно, чтобы подобраться к отцу. Так уж вышло, что Рудик получил от тебя бутылкой по кумполу… А дальше ты знаешь, как всё было. По воле судьбы всё сложилось как нельзя удачнее. Они следили за тобой, а мы — за ними.

— Значит, я была живцом? — пробормотала я.

По сурово сложенным губам Орла скользнуло что-то вроде виноватой улыбки.

— Ну… Да. Так получилось, и грех было не воспользоваться таким случаем.

— А если бы они меня…

Палец Орла лёг на мои губы, не дав мне договорить.

— Нет. Мы бы этого не допустили, — сказал Орёл серьёзно. — Прости, глазастик… Ты здорово натерпелась, но оно того стоило.

Его лицо приблизилось, и я почувствовала на своих губах его дыхание. Он потёрся своим носом о мой, а потом его губы властно и нежно обхватили мои, и мне подумалось: а может, и правда, стоило?..

Мне потребовалось время, чтобы переварить рассказанное Орлом. Три дня мы провели на этой даче, где, как оказалось, когда-то отдыхали Олег с Олесей. На каминной полке я увидела её фотопортрет и поразилась нашему с ней сходству. Почти одно лицо…

Теперь многое в поведении Ланы стало мне понятнее. Мне вдруг вспомнилось, как она пришла домой с букетом роз и конфетами. Розы она велела мне выбросить… В связи со всем услышанным, мне вдруг пришло в голову: а может, она просто не решилась подарить их мне? Это выглядело бы как минимум странно с её стороны. И таким причудливым образом она всё-таки добилась, чтобы я их взяла. Теперь всё становилось на свои места: и ненормированный рабочий день, и эти командировки… Но почему бы ей было не признаться, что она частный сыщик? Тогда я не подозревала бы её в чём-то нехорошем. Да, всё же кое-что оставалось не совсем ясным.

Я спросила:

— Кстати, почему — Орёл?

— Проще некуда, — улыбнулся он. — Фамилия у меня такая — Орлов.

— А зовут тебя как?

— А зачем тебе это?

— Вот тебе раз… Рассказал же ты об Олеге, а из своего имени тайну делаешь!

Он осторожно — мои синяки ещё болели — привлёк меня к себе и тихонько чмокнул в нос.

— Ты всегда так — сначала ложишься в постель, а только потом спрашиваешь имя?

Я двинула его кулаком в бок и засмеялась:

— Я вообще иногда имени не спрашиваю!

Он в шутку нахмурил брови.

— Гм, девушка, с вашей стороны это очень легкомысленно!

Я навалилась на него всем телом.

— И всё-таки, представьтесь, пожалуйста, мистер Крепкий Орешек! Я настаиваю на этом!

— Сдаюсь, сдаюсь, — охнув, запросил он пощады: я надавила ему на живот. — Ладно, прошу любить и жаловать — Саша.

— Очень приятно, Лида.

Наверно, обмен рукопожатиями в постели выглядел со стороны весьма странно, хоть Орёл и встряхнул мою руку довольно нежно, после чего покрыл поцелуями — каждый пальчик. Потом он добрался до моих губ; целовал он очень крепко, будто боролся.

— А ты тоже заляжешь на дно?

— Нет, я останусь. Должен же кто-то присматривать за тобой.

— Гм… Это так ты за мной присматриваешь?..

— Ага, уже начал.

Мне хотелось вжаться в него, стать его частью, чтобы всегда, каждую минуту находиться под его защитой. Жёсткие поцелуи-поединки он перемежал с лёгкими, умопомрачительно нежными и щекотными — в нос, в брови, веки и уши. И ни с чем не сравнимо было лежать, ощущая на себе его тяжёлую, тёплую и сильную руку. Когда он был рядом и обнимал меня, я была уверена, что со мной никогда не могло случиться ничего плохого…

Я сидела на ступеньках веранды, вдыхая пронзительно-грустный запах осени. Лужайка перед домом пестрела опавшими листьями, только молодые голубые ёлочки были того же цвета, что и летом. К горлу подкатывала странная горечь, мысли неслись вслед за Ланой, хотя и не ведали, какие дороги перед ней теперь лежали. Про себя я по-прежнему называла её Ланой — Олегом как-то язык не поворачивался. Что с ней теперь будет? Как ей жить дальше? Холодное блюдо было подано и съедено, цель достигнута… Только не вернуть никогда Олеси и ребёнка.

Моё обоняние защекотал вкусный аромат: это Орёл сел рядом со мной с кружкой кофе. Я сразу потянулась к ней, и он отдал мне её, накидывая мне на плечи свою куртку:

— Что, Глазастик, замёрзла?

Грея руки о горячие стенки кружки, я шмыгнула носом. Глаза почему-то щипало от близких слёз. Орёл внимательно заглянул мне в лицо.

— Ты чего это куксишься? Ну-ка… это что такое?

Это был просто невыразимый кайф — объятие его тяжёлой и сильной, но одновременно такой нежной руки. Я ещё раз шмыгнула и уткнулась ему в плечо, нырнув к нему "под крылышко".

— Вот нафига тратить столько денег и убивать столько времени на месть?.. И что в итоге? Разве Олег этим вернул Олесю и ребёнка? И как он теперь будет жить в таком теле?

Ладонь Орла скользила по моим волосам.

— Ну, скажем так, это была не просто месть… — провибрировал его голос возле моего лба, обдавая меня волной тёплых мурашек. — Несколькими отъявленными подонками в обществе стало меньше, один из которых был очень крупным зверем… Привлечь его к суду было почти невозможно — крупная рыба рвёт сеть, да и уничтожить невероятно сложно. Ты можешь думать по-другому, но я считаю, оно того стоило. Олесю, конечно, не вернуть… А что касается тела… Не думаю, что жизнь с прежним, искалеченным телом была бы полноценнее.

Мы просто сидели рядом, дыша ароматами осенней печали и кофе. Моё колено касалось его стройной, мускулистой ноги, обтянутой джинсовой тканью, и между нами натянулась напряжённая, звонкая струнка желания. Царапнув меня трёхдневной щетиной, Орёл стал ловить губами мой рот.

— Какие у тебя губки горячие после кофе… Как вкусно пахнут! Как я их хочу…

Кружку с недопитым кофе пришлось поставить на ступеньку, чтобы оно не расплескалось во время жаркого поцелуя.

Снаружи хлестал холодный осенний ливень, вставать с постели не хотелось, но поваляться всласть мне не дал Орёл. К моим губам приник его настойчивый жёсткий рот, и я, скользнув ладонью по его щеке и затылку, ощутила их гладкость: из душа Орёл вернулся чисто выбритым. Я раньше и не знала, что меня так заводят бритые наголо мужчины; лысина Орла стала для меня чуть ли не фетишем, я просто обожала её гладить. А он любил щекотать губами мои ресницы и называл своим Глазастиком.

— Просыпаемся, глазки открываем, — будил он меня. — Завтрак готов, через час выезжаем.

Я с наслаждением раскрыла губы навстречу поцелую. Завтрак Орёл принёс мне в постель.

Мы возвращались в город. В машине молчали; я наблюдала унылый осенний пейзаж за окнами, а на душе было тревожно. Лана уехала, а это значило, что нужно снова искать работу, а ещё меня беспокоила неопределённость нашего с Орлом будущего. Чем были для него эти три дня — романом-однодневкой или началом серьёзных отношений? Он ничего не говорил, только поглядывал на меня время от времени.