Всякий капитан - примадонна - Дмитрий Липскеров

Потом он открыл коробочку, кольцо засверкало бриллиантом, и он протянул ей свою жизнь смиренно.

Она потихоньку приходила в себя. Забыла, что на лице маска, и стала тереть ладошками щеки, чтобы окончательно овладеть собой. Овладела и спросила:

— Ты что, мудак?

— Почему?

— Я не знаю, почему рождаются мудаками!

— Не волнуйся, — постарался улыбнуться Нестор. — Это не розыгрыш и не издевка! Я правда так решил! Поверь, все будет хорошо! Мы постараемся!

Теперь она смотрела на него как на убогого:

— Ты что, умом тронулся? Или пьяный?

— Ты же меня любишь! И опять же для детей это очень важно!

Она захохотала так, что клубничные семечки осыпались с ее лица, словно иголки с высохшей новогодней елки.

— Всегда думала, что ты мудак, но чтобы до такой степени!.. — уняла свой смех и продолжила: — Да кто тебе сказал, что я тебя люблю?! Опомнился! Когда это было! Восемь лет назад? Так тогда я малая была, ничего не смыслила!.. Кольцо он мне протягивает!.. Да видеть бы я тебя не видела сто лет, если бы не дети и не нужда их содержать!.. Ты знаешь, куда я еду завтра?

— В Турцию, — ответил он.

— А к кому?

— К кому?

— Да у меня уже пять лет как любимый человек есть, болван! Только на себе и зацикливаешься! Можно подумать, ты один мужик в целом свете! Был мужиком, да облез, как старый пень!

— Турок?

— А тебе какое дело?! А если и турок!

Нестор переменился в лице. Побледнел, ощутив сильнейшую боль в спине, сморщился:

— Так, значит, ты эти пять лет к любовнику в Турцию мотаешься?!!

— Не к любовнику, а к любимому! — уточнила.

— Пока я с детьми, ты, сука, на мои деньги с мусульманином трахаешься?!

— Это деньги, которые ты мне по гроб жизни должен! И не трахаюсь я, а любовью занимаюсь!

Нестор хотел ее тотчас убить. Он совершенно забыл о своих полугодичных муках, стоянии в церкви и батюшке Романе. Сейчас в нем формировался аффект, как ураган в атмосфере, а она меры не знала!

— Чего бараньими глазами пялишься! Я тебе двоих детей родила и что взамен получила — съемную квартиру?! Ты когда в меня своим х… тыкал, о последствиях думал?! Ну мудак конченый!!! Жениться он пришел!.. Климакс мужской, точно!

Состояние аффекта сформировалось, мозг Нестора отключился, он размахнулся безмерно, былинным героем, сжав большой кулак так, что кровь отхлынула до локтя, а пальцы сделались мраморными. И наверняка он убил бы ее с одного удара, но что-то щелкнуло в спине! Нечеловеческая боль — будто электрический высоковольтный разряд проскочил через все тело. Словно тысячу гвоздей вбили в спину разом. Его парализовало этой болью, и он рухнул перед ней на ковер…

Проснувшиеся от грохота дети уговаривали ее вызвать «скорую помощь», она сопротивлялась, утверждая, что их отец симулирует, но когда его вырвало ей под ноги, она все-таки позвонила…

Через несколько дней профессор, главный врач частной московской клиники, навестил Нестора в отдельной палате. Он был честен и безжалостен.

— У вас рак легких в четвертой стадии. Метастазы по всему организму, — присел на стул рядом с койкой. — У вас, молодой человек, есть от четырех до шести недель, чтобы устроить свои дела. Можете, конечно, перепроверить, но я денег зря не беру, диагноз правильный!

Нестору показалось, что тело его сжалось до зародышного состояния.

— Мне говорили, что у меня межпозвоночная грыжа, — пролепетал он.

— Не надо ходить к шарлатанам!

Его мозг силился вытолкнуть чудовищную, ошарашивающую информацию, но серое вещество губкой впитало страшный диагноз, завладевая им каждым нейроном, и выпускать не собиралось. Прошибло потом так, что тотчас намокли простыни.

Профессор жадно следил за реакцией Нестора, стараясь не упустить и малой детали. Тысячи раз он сообщал пациентам об их обреченности, но никак не мог стать безразличным к их восприятиям скорого конца. Медицинский исследователь, он питался этими самыми сильными реакциями, будто эликсир долгожительства принимал с каждым смертным приговором. Он глядел, не моргая, только что слюна не стекала по подбородку.

— Я умру? — зачем-то переспросил Нестор.

— Однозначно, — подтвердил профессор. — Недели три-четыре вы еще сможете жить самостоятельно, потом я могу посоветовать приличный хоспис, достойный вас. Недешево, правда, но того стоит!.. В эту жизнь мы являемся из непристойного места и голенькими, а уходить из нее должны достойно и дорого!

Профессор, насытившись картинкой, удалился к другим пациентам, а Нестор так и остался лежать на кровати, застыв в позе зародыша. В его мозгу словно стробоскопом мигало тупое отчаяние:

Я умру, умру, умру, умру, умру!

Лишь к пяти утра он немного пришел в себя. Хотел позвонить кому-нибудь, драматически сообщить о том, что с ним произошло, но, как оказалось, звонить было некому. Детям нельзя по причине их малости, их матери его сообщение доставит лишь радость несказанную, Алине… При воспоминании о ней его мозг споткнулся, почему-то он увидел ее голой, с милой маленькой грудкой и упругой попкой. Из глаз Нестора выкатились две большие слезины, и он подумал, что девушка всю жизнь проживет без него, а к концу жизни даже не вспомнит, что был такой Нестор Сафронов — учительница первая моя!

Он хмыкнул своей шутке.

Мозг постепенно привыкал к новой информации, переваривая ее.

К завтраку Нестор распрямился в кровати, пошевелил руками и ногами, разгоняя кровь. Послушал свой организм: спина не болела, вернее, легкие…

«Четыре недели, — вспомнил он слова профессора. — Две буду невменяем!»

Он набрал телефон друга, надеясь, что на другом континенте всего лишь двенадцать ночи и тот возьмет трубку.

Друг на то и друг.

— Хеллоу, — услышал Нестор родной голос.

— Я умираю, — сообщил, а затем поведал все подробности, начиная с Израиля и кончая обручальным кольцом. Про больную спину и анализы рассказал детально, а про костоправов-шарлатанов говорил зло.

Нестор вдруг вспомнил, что сроку у него всего шесть недель, глубоко вдохнул больничного воздуха, удерживая слезы, а друга почти шепотом попросил:

— Не дай, друг, умереть мне в муках!

Друг обещал и сообщил, что завтра же вылетает в Москву чартером:

— Ты не волнуйся, все будет достойно!

И на самом деле все было очень достойно.

Неделю потратили на подтверждение диагноза. Подтвердился на все сто! Профессор был знатоком своего дела. Еще три недели они с другом употребили на приведение в порядок юридических дел Нестора. Подбивали балансы счетов как в России, так и за рубежом, собирали долги по строительным контрактам.

Нестор не мог смириться, что почти все деньги достанутся ей, той, которая его убила!

— Есть ли какой-нибудь шанс оставить ее ни с чем? — пытал он юристов и друга.

Все в унисон отвечали: «Никаких вариантов нет! Если только не хотите, чтобы ваши дети голодали в прямом смысле слова!»

Этого он никак не хотел!

— Но она же все спустит на своего турецкого е…я! Как же быть?!

— Если все спустит, я буду содержать твоих детей! — поклялся друг. — И не забывай: у тебя есть фонд на их учебу! Это важно! А сейчас она будет официальной опекуншей до их совершеннолетия!

— Да-да! Спасибо тебе большое!

Ей, конечно же, сообщили. Его друг информировал не ко времени. А до некомфортного сообщения она беззаботно валялась на пляже после сытных занятий любовью. Рядом возлежал шоколадный Хабиб, который одну руку бесстыже возложил на ее тяжелый зад, а в другой держал огромный бокал с питательным коктейлем.

Каждые полчаса он с бархатной нежностью в голосе интересовался:

— Что хочет госпожа? Что хочет мой богинь?

Госпожа всегда хотела одного — наслаждать свое тело энергией турецкого красавца, а потому на регулярный вопрос она регулярно отвечала:

— Хочу тебя, мой бог!

Хабиб ласкал свой богинь в море, овладевая ее телом прямо в соленых водах. Кричали чайки, кричала она, не обращая внимания на жизнь вокруг, все смешивалось — рыбки, птички, люди, море!..

Как это все возвышенно, думала она во время недолгих передыхов или ночами, когда налюбивший ее Хабиб, слегка похрапывая, спал. Для этого рождена женщина — для поэзии. Вокруг нее должна быть только поэзия одна, дабы плавать в стихах любовной неги, тонуть в четверостишиях страсти, кричать строкой Шекспира!..

Внезапно она вспомнила, что деньги на поэтическую жизнь подходят к концу. Излишне перерасходовала. За три дня — как за месяц! Надо завтра набрать Нестора, чтобы он сделал перевод на карту… Еще она вспомнила, что отец ее детей сейчас в больнице. Ему проверяют позвоночник!.. Нет, ну надо быть таким мудаком! Приперся жениться! И надо так на отказ отреагировать — аж спину свело!.. Но невелика трудность, позвонить в банк можно и из больницы!..

Перед тем как заснуть, она подумала о детях, которые сейчас с теткой, порадовалась, что они счастливы, что все счастливы, и как это хорошо, когда всем хорошо!.. На том и провалилась в глубокий, без сновидений сон.