Король Шаул - Давид Малкин

– Если не раздобудешь чего-нибудь к сроку, говори мне или Авнеру бен-Неру. Но за порядок в обозе спрошу с Адорама бен-Шовава и с тебя.

– Да будет так, – Иорам протянул Шаулу руку.

Тот обнял его и представил народу:

– Это – Иорам бен-Хацор из Эйн-Шемеша.

На глаза Йонатану попался рыжий подросток.

– Эй! – крикнул ему Йонатан. – Иди-ка сюда! Как тебя зовут?

– Я тебе уже говорил, – неохотно отозвался подросток.

Йонатан засмеялся.

– Пойдёшь ко мне оруженосцем?

Рыжий посмотрел Йонатану в глаза: не шутит ли?

– Я согласен, – произнёс он медленно. – Пойду скажу отцу. А зовут меня Иоав бен-Цруя, запомнил?

– Передай отцу, что он будет получать плату, пока ты служишь у меня, и сможет нанять вместо тебя работника, – объяснил Йонатан и пошёл к ожидавшим его командирам сотен.

Оставшись один, рыжий Иоав огляделся по сторонам и, подпрыгнув, ухнул, как ночная птица. Стать оруженосцем у принца, который наверняка скоро пойдёт на войну – о чём ещё мечтать! Все молодые иври какое-то время бывали оруженосцами, но, обычно, у родственников или у других воинов из своего селения. А тут – у принца!

– Поздравляю тебя, Иоав бен-Цруя! – сказал негромко новоявленный оруженосец. – Теперь всё будет зависеть от тебя.

На четвёртое утро король Шаул попрощался со старейшинами племён, попросил их присылать к нему крепких воинов и мудрых советников, сведущих в военном деле, и отбыл в свой лагерь в Михмасе.

***

Часть II. Филистия

Мы не населяем страны прибрежной и не питаем склонности ни к торговле, ни к вызываемому ею общению с другими народами. Наши города отстоят далеко от моря, и так как мы наделены хорошей землёй, то её возделываем. Больше всего мы обращаем внимание на воспитание детей и сохранение законов, считая главной задачей всей жизни соблюдать преподаваемое ими благочестие. Если к сказанному добавить ещё своеобразность нашей жизни, то окажется, что в древние времена у нас не было ничего, что могло бы служить поводом для сближения с греками, как, например, у египтян вывоз или привоз товаров, или у жителей финикийского прибрежья оживлённая торговля и промышленная деятельность, вызванная жадностью к наживе. Наши предки также не предпринимали, подобно другим народам, войн для грабежа или усиления своего могущества, хотя наша страна изобиловала храбрыми людьми.

Иосиф Флавий «О древности иудейского народа», кн. I, стр. 12

Жестокой была война против филистимлян во все дни Шаула.

«Пророки», «Шмуэль» I, 14:52

Шаул входил в царские дела. В каждом племени он назначил сборщика налогов и велел заменить на работах людей, которые теперь постоянно находились при нём, в Совете или в армии. Он разделил своё войско на два военных стана: михмасский, которым руководил сам, и гив’атский, начальником которого назначил Йонатана. Шаул знакомился с теми, кто должны были следить за поставками в оба стана продовольствия и оружия. Прошёл первый восторг после помазанья короля, и подати от иврим стали поступать нерегулярно. Зато посыпались жалобы и доносы. Уже прошёл слух, будто король на все должности назначает биньяминитов, даёт своему племени послабления. Шаул слышал тревогу солдат: как там дома, кто ухаживает за овцами, поливает овощи, и спохватывался – ведь и сам он не успел закончить вспашку!

Но из дома сообщали, что на новом участке уже пророс ячмень, а иврим, которых прислали заменить ушедших в армию биньяминитов, работают умело, и в Гив’е довольны, что теперь можно посмотреть на людей из других наделов иврим. Уже и о первых свадьбах поговаривают.

Шаул успел побывать дома только один раз – когда родившемуся у Йонатана сыну делали обрезание – «брит-мила». Устроили шумный праздник, народ поздравлял короля с первым внуком.

Однажды в михмасский стан приехала на ослике королева Ахиноам. Видно было, что она тяготится своим новым положением. Многие заискивали перед ней, просили замолвить слово перед королём, присылали подарки. Дом в Гив’е наполнился слугами и рабами, у Ахиноам спрашивали о её желаниях, а работать не позволяли. Кладовые ломились от продуктов.

Как всегда, строгая, Ахиноам навела порядок в палатках мужа и сыновей. После ужина они с Шаулом остались у погасшего костра, и Ахиноам рассказывала новости. Её отец стал совсем плох. От проезжих купцов она узнала, что старший сын переписывает папирусы в Египте и не собирается возвращаться в Гив’у.

– Что можно сделать! – развела руками Ахиноам, и муж с ней согласился: такого уж сына послал им Бог.

Упомянула она о том, что не только почтение встречала последнее время в глазах людей, но и ненависть, особенно после того, как Совет пожелал, чтобы король, королева и их дети получили лучшую одежду и золотую посуду из явеш-гил’адских трофеев.

– Убьют тебя завистники наши! – шептала Ахиноам. – Мне говорили, какие распускаются слухи о нас.

– Не убьют, – махнул рукой Шаул и улыбнулся. – На то есть законы о пролитой крови. Род Матри не самый большой в доме Якова, но и не такой маленький. Всегда найдётся мужчина, который отомстит. Все это знают.

Он стал расспрашивать о внуке, как тот ест и на кого похож. Но ответы Ахиноам слушал уже вполуха, думал о починке захваченных у аммонитян колчанов и луков, о земельных наделах для воинов.

Армией занимался Авнер бен-Нер, но Шаул всегда выходил знакомиться с пополнением, прибывшим к нему в стан.

– Откуда такие крепыши? – спросил он весело троих, видимо, братьев, стоявших перед ним. – Кто врёт, будто только в Гив’е рождаются могучие бойцы! Ведь вы, небось, из племени Йеѓуды?

– Верно, – подтвердил старший из братьев. – Мы из Бет-Лехема, из рода судьи Боаза. Это – Авинадав, это – Шамма, а я – Элиав.

– Кто же не слышал о роде судьи Боаза! – радовался Шаул, обнимая братьев.

Постепенно Совет освободил его от многих забот. Король упражнялся вместе со всеми в стрельбе из лука, бросании камней, сражении на мечах. Иногда сам обучал новобранцев.

Из разных племён иврим то и дело прибывали люди и требовали встречи с королём. Он уставал, но не жаловался, привыкал к новой жизни.

Не лучше со временем было и у Йонатана. Новости из дома он узнавал от братьев и земляков, хотя стан его находился совсем рядом с Гив’ой.

Между двумя станами непрерывно сновали вестовые. В субботу Шаул и его сыновья обязательно встречались на жертвоприношении в Бет-Эле. После молитвы они прогуливались и обсуждали новости. Как-то Шаул сказал Йонатану:

– Выбери себе советников из самых опытных воинов и старейшин племён. И пусть они входят в каждое дело. Сам же обучай солдат, чтобы я знал, что у тебя всегда готова к бою тысяча воинов.

Наступила середина Первого месяца – праздник Песах[27].Шаул собрался в Гив’у. Сопровождаемый младшими сыновьями, он заехал по пути за Йонатаном и другими биньяминитами. Посмотрел военный стан в Гив’е. Остался доволен.

– В другой раз покажешь мне, чему вы здесь научились, – сказал король сыну. – Сколько тебе лет, Рыжий? – спросил он, приобняв молодого солдата.

– Его зовут Иоав бен-Цруя, – сказал Йонатан. – Это – мой оруженосец.

– Мне семнадцать лет, – сказал Иоав и покраснел.

Шаул сделал вид, что поверил.

– В семнадцать лет я тоже воевал, был даже ранен. А в восемнадцать женился.

Король поздравил всех с праздником Песах, попросил не опаздывать с возвращением в стан и двинул мула к Гив’е.

В самом центре селения, на рыночной площади возле колодца появился новый, очень большой дом. Нижнюю часть его сложили из огромных камней, собранных в окрестностях Гив’ы, а верхнюю – из сырцового кирпича. Дом побелили известью и прорезали в стенах окна, что было новинкой в здешних краях, до сих пор свет проникал в комнаты через двери. Шаул и его спутники остановились и с удивлением глядели на плоскую крышу, на которой разложены были снопы из собранного урожая. Через распахнутые двери они увидели, что настил потолка в жилых комнатах верхнего этажа поддерживается каменными колоннами. Нижний этаж отведён был под кладовые и кухню.

Таких домов в Гив’е никогда не видели. Внутренний двор с несколькими загонами для скота тоже поражал своими размерами.

– Это – твой новый дом, король Шаул, – сказали старейшины. Они вышли встречать Шаула в белых одеждах, за ними остановилась толпа из жителей Гив’ы.

Оказалось, что и новый дом рядом – тоже пасхальный подарок жителей селения. Семье Йонатана. Оба дома поставлены были впритык, как было принято в Кнаане. Растерянных гостей водили по комнатам и рассказывали, что строили дома иврим из разных племён, не только биньяминиты; что комнаты тёплые и сухие. Необычным было всё: и каменные полы вместо земляных, и две большие печи – одна в нижней части дома, другая во дворе.