Мальчик, который потерял свою бабу - Андрей Золотухин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спустя некоторое время Шуля стала причиной моего внутреннего конфликта. Критичная и категоричная часть меня, склонная к перфекционизму, змеиным взглядом подмечала Шулины тупняки и жеманство, но помалкивала, опасаясь однажды обнаружить под собой безупречную горсть песка. Другая часть, мудро нерадикальная, призывала вспомнить себя в этом возрасте и относиться к происходящему если не с юмором, то хотя бы без сарказма. Не получалось.
В тот пасмурный день сигналом к началу действа стал звон ключей, скрип двери и томное «привет» из сумрака коридора. В проем двери, как в хамдамовский кадр, вплыл стройный силуэт, устало снял сумочку с плеча, картинным жестом откинул длинные волосы и эротично нагнулся расстегнуть молнию на сапоге, ибо леди снимают обувь именно так.
– Привет. Как жизнь? – отозвался я.
Легкое пальто, спав с одного плеча, повисло нелегким жизненным опытом на плече втором. Расстегнутые сапоги и прядь закрывшая один глаз в точности имитировали фото из женского журнала, полгода как лежавшего в туалете.
– Да так, в кино ходила… – устало молвила Шуля и продефилировала из коридора до кухонного окна. Чувственно склонив голову, она прикурила тонкую сигарету – московская хрущевка озарилась шармом парижского салона. Сапоги остались стоять в луже Шулиных разочарований и ожидании дворецкого.
Вдо-о-х… перфекционист скрежетнул зубами, но пацифист успел ему прикурить – вы-ы-дох…
– Рекламу увидела на улице, недавно вышло, – глядя в заплаканное окно сквозь сигаретный дым, продолжила Шуля, выдержав паузу и роняя пепел мимо пепельницы.
Вдо-о-х… голубь мира растерянно смотрел на перфекциониста, ощущая оливковую ветвь не в клюве. «Можно подумать, ты у нас ангел!», – пацифист покачал головой, укоряя соседа за нехватку гибкости. Вы-ы-дох…
– Понравилось кино?
– Не-а, какой-то бред…
– Про что?
– Я не поняла, кого-то убили, обвинили мужика, он всю дорогу бегал от полиции и городил какую-то хрень.
– Детектив?
Вместо ответа Шуля занялась приготовлением кофе, в задумчивости просыпая ингредиенты мимо кружки, чтобы дворецкий не скучал. Струйка дыма от забытого в пепельнице окурка дергалась нервной морзянкой.
Вдо-о-ох… в такт струйке дыма дергалось веко перфекциониста. «Никто не идеален…» Вы-ы-дох…
– Понятно, не стоит доверять рекламе.
– Я же думала, фильм про кошек, поэтому и пошла.
– Почему ты решила, что про кошек?
– По названию.
«Нееет!» – Перфекционист материализовал заждавшееся ружье…
– И как называется?
Пацифист обреченно закурил.
– «Кот Да Винчи».
Древо познания
"Геннадий, по гороскопу вы волк, верное и умное…"
Да-да, гороскопы дело такое. И все от желания предугадать, что будет, и на всякий случай подстелить соломку. Сам когда-то интересовался, на то она и юность, чтобы тупить.
Собака, Сосна, Сатурн, Земля – мои энергии, если верить гороскопу. Глупо верить на слово, жизнь интересна наблюдением и экспериментом, надо проверить. Детальное изучение вопроса показало, что уникальный набор "собакасоснасатурнземля" обладает столь противоречивыми качествами, что не только будущего не предсказать, но и возникают сомнения, мое ли это прошлое. Я плюнул и не отождествился ни с кем из вышеперечисленных. Впоследствии жизненный гороскоп подкидывал форматы типа "осел" и "дуб", но конкретики все же не хватало. Однако вопреки занудам, счастливчики, уверовавшие в свою гороскопную судьбу, есть.
Был свидетелем, как яжмать выкатила коляску на проезжую часть под колеса такси, стоя на тротуаре в ожидании зелёного света. В ответ на невежливое замечание таксиста она отрезала:
– Я – Овен, в моей голове великие мысли.
Таксист категорически был не согласен с полом зодиакального знака.
Однако вернёмся к нашим овнам. Своего животного, как и планету, и стихию, я так и не нашел. С растением повезло больше.
– Здесь балкон, отапливаемый. Кухня. Вся посуда, холодильник, микроволновка. Газ. Туалет, как видишь, чистый. Сантехнику и отопление недавно поменял. Оплата 16 числа каждого месяца на карту. Я хозяин добрый – в личную жизнь не лезу, кроме меня, сюда ни жена, ни теща не суются. Живи спокойно. Если что, звони, я тут начальник местных ментов, – отчеканил командным голосом квартиросдатчик, проясняя причину своей доброты, и протянул мне ключи.
– Спасибо, торжественно клянусь соблюдать порядок и не задерживать выплаты (откуда такая уверенность).
– Отлично. Все, я пошёл. Да, чуть не забыл, жена просила передать, чтобы цветы поливал.
– Я постараюсь, но должен предупредить, что подолгу буду отсутствовать.
– Как сможешь, ладно, не парься. Все, пока.
– Пока.
Цветы стояли в ряд на подоконнике в количестве семи штук. Два из них – кактусы, один из кактусов – алоэ. Не сказать, что сильно ухоженные, так, средней дохлости. Это хорошо, что не избалованные. Вспомнилось из детства, что с цветами надо разговаривать.
– Ну, товарищи растения, простите.
Первая же экспедиция убила обгрызенный веник в объёмном кашпо. Вскоре во сне я увидел, как призрак убитого дерева душит меня спящего, и впредь старался поливать выживших. Ну, как старался. Как мог. Зиму пережили без потерь, и возникли подозрения, что активизировались бабушкины гены, взращенные на ее растоптавшем мое детство огороде. Но аномальные погоды поставили крест на моих садоводческих иллюзиях, и ещё четыре призрака встали в очередь на мое удушение. Однако алоэ и второй кактус были в строю. Каждый раз, возвращаясь, я заставал на подоконнике сладкую парочку, чей жизненный тонус никак не зависел от моего графика.
Я был для них как чокнутый дождь, который непредсказуемо заявлялся и пытался наладить контакт.
– Братья, ибо все мы на этой земле братья, знаю – нужно с вами говорить. Встаёт резонный вопрос – о чем? К тому же все мы понимаем, что слова есть просто звуки, единственное предназначение которых – нарушать тишину. Все норм?
Молчание в ответ было согласием.
Время шло. Алоэ вырос и был удачно пересажен на жилплощадь почившего веника, всколыхнув былые иллюзии. Второй обрастал новыми этажами и неожиданно среди зимы расцвел, и, да, это было трогательно. Не думал, что это скажу.
Итак, пора взрослеть. Мой растительный символ не коварный ядовитый плющ, не мудрый былинный дуб, не несмеяна-ива и не увешанная литературными штампами сосна. Это кактус. Просто кактус без очарования поэтической мистики. За шипами он хранит настоящее, не сожалея о прошлом и не беспокоясь будущим. Иногда цветет.
Тома и Рома
Деревяшки с кожаной полоской оставляли следы на остывающем асфальте. Отлипая, шлепки звонко били в подошвы безупречных стоп, полностью оправдывая свое название. Красивые ножки, едва прикрытые джинсовой юбкой, уверенно шагали в этой странной обуви, являя собой и вызов суровым ташкентским нравам, и намек кому-то
