Стражи Армады. Предел везения - Владимир Андрейченко

Квашня тем временем взялся за свисающую веревку и, кряхтя, скользнул по ней вниз. Оттуда сразу же раздался его голос:

– А-а-а! А вы говорите: сказки! Угощение мое друг Везунчиков принял! Нету, значит, ничего. Да и на здоровье, коли хороший человек…

– А может, это мыши? Их здесь должно быть навалом.

– Ты еще поучи меня старого! От мышей на полу катышки остаются, они же клозеты себе не устраивают… Где поел, там, значит, и сходил по нужде… Зона-то, она вниманию к разным мелочам учит. Та-ак, а вот и подпол. Я ведь вчера его обследовать не успел с этой трубой…

Внизу послышался скрип и легкие стуки.

– Ну, чё там, Михалыч? – Сиплый все еще внимательно смотрел на улицу. – Чё творишь-то?

– Да крышки нет. Просто доски вставлены. Давненько, видать, сюда никто не лазил. Подогнаны плотно, еле выдернул. Ножом пришлось цеплять. А глубоко! И сырости не видать, нету, значит, здесь близких грунтовых вод… Сейчас погляжу, что к чему, – голос Квашни звучал все глуше. Стало ясно, что он постепенно спускается в подземелье. – Ящики какие-то… О-о-о! Братцы, живем! Тушняк и два цинка патронов! Охренеть! Вот же счастье привалило! Кто-то, видать, на черный день припас. Ну, а теперь нам в самую тютельку сгодится! Ба! Мужики, еще гранаты есть! С десяток. Эй! Везунчик! И автомат тебе нашелся. Коротыш, правда. Ствол, что твое «хозяйство» между ног. Хе-хе-хе! И даже короче… Так что спускайтесь в дом, примите товар из преисподней на Свет белый… Да и поесть не мешало бы. В животе революция назревает! Только печь больше топить не будем. Нечего зверье к столу звать. Пусть себе там друг дружкой потихоньку закусывают…

Артем со Степаном спустились вниз и забрали у Квашни передаваемые им из подпола вещи. На полу разместилось четыре самодельно сколоченных ящика. Помимо перечисленных предметов, нашелся еще внушительный набор медикаментов, консервированные хлебные галеты немецкого производства и несколько защитных масок. Но больше всего Артема поразили четыре странных, переливающихся предмета, находящиеся в прозрачных пластиковых упаковках.

– А что это… – начал было он, но был прерван восклицанием Сиплого:

– Глянь-ка, Михалыч! Да это же целое состояние! Один только «барбарис» чего стоит… Миллиона на два, этих… как их… евро! А еще «филейка», «слеза» и «божья кровь»!

– Чего говоришь? – в проеме лаза появилось испачканное глиной лицо немолодого сталкера.

– Арты, говорю. И все большой ценности. Не иначе, кто-то заныкал ненадолго. За таким богатством обычно быстро возвращаются. А тут не меньше месяца прошло, если судить по вчерашнему слою пыли. Должно, с хозяином случилось непредвиденное, иначе вернулся бы уже да забрал.

– Ну, дак сам знаешь: в Зоне сёдня жив, а завтра по тебе уже тризну заочно поют… Не повезло, видать, хозяину-то…

– А что такое «арты»? – Артем во все глаза глядел на странные предметы.

– Арты, говоришь, что такое? – недоуменно переспросил Квашня, уже вылезший из подпола и отряхивающийся от желтых глиняных пятен и паутины. – Разве не слыхал никогда про Зоновский эксклюзив? Ну, ты даешь, Везунчик! Чем же ты в жизни интересовался, кроме девки своей и работы? Неужто даже новостей никогда не слыхал, да не видал? Об этом же на каждом углу нынче только и талдычат. И про то, что приносят они не только вред, но больше пользы. Вот взять, к примеру, «барбарис». Он же, порой, организм, которому жизни-то на вздох осталось, за короткое время может чуть не с того света вернуть обратно. Причем так, что забудешь о болячках своих прошлых, даже как звать их… А еще он умеет хозяина от ударов и пуль сберегать, ежели в ячею на поясе комбеза положить. Выстрелит кто в тебя метров со ста, а он пулю в сторону и отклонит. Поэтому и ценится так сильно. Или «божья кровь», она ж при ранении даже вместо всякого хирурга с организмом способна чудеса вытворять! Берет пулю или дробь с осколками и выталкивает их из тела прочь! А потом, попутно восстанавливая потерянную кровь, раны легко и без перевязки затягивает. Только пить при таком лечении нужно много, а то высушит организм, вытянув из него всю лишнюю влагу. Есть и еще подобные артефакты, но уж больно редки они, заразы, и искать их нужно в таких местах, куда добраться живым не каждому суждено. Но все равно лезут, поскольку добра от таких вещей много людям бывает. Так что не все в ней, в Зоне, чернь… Есть и необъяснимая щедрость для живых организмов. Вот тебе еще одно доказательство того, что не все в жизни сказки…

От слов Квашни изумление Артема достигло предела. А еще его смутила собственная неосведомленность в элементарных вещах последнего времени. Ведь про Зону и артефакты говорилось почти в каждой информационной передаче, о них рассказывали почти все печатные издания, от газет – до журналов и книг. Как много было им упущено! Решив, что пора заполнить пробелы в знаниях, за завтраком он попросил Квашню и Сиплого вкратце рассказать ему о Зоне.

– Вкратце, говоришь? Тут кратко и не поведаешь… Ну, да ладно, попробую, – в глазах Квашни мелькнула искра заинтересованности. – А что, не сталкером ли решил стать? Хе-хе! Нет, не думаю. Вижу ясно: не твое это. Ты – человек интеллигентный, для столь черной действительности не предназначенный. Но знать положено все, хотя бы понемногу. Поэтому попробую кратко… Значит, случилось это в две тысячи шестом году, аккурат через двадцать лет после аварии на АЭС. Внезапно пронесся по всей закрытой территории сильный катаклизм. Народу полегло – тьма! Почитай все, кто там в этот момент был. И ученых голов, и зевак толпы на экскурсиях разных, и военных, которые пытались следить за порядком. Кого только не было. В один присест никого и не стало. Наверное, больше погибло, чем во времена самой Аварии. До сих пор никто не знает, отчего это произошло. Кто на ошибки ученых вину валит, кто на неправильные действия военных да руководства. Поговаривают и о какой-то таинственной Армаде, мол, сотворили ее Древние, что еще до нас на планете жили. Сотворили, да отчего-то бросили без присмотра и сами куда-то делись… Вот она и выплеснула по разломам накопившуюся энергию, отчего та попала в реактор, а он и взорвался. А иные и до инопланетного вмешательства добрались. Якобы, в Саркофаг реактора попал метеорит или корабль зеленых человечков и повлиял на ход событий. Кто сейчас скажет?.. Да только и появилась тогда Зона, а в ней и все, что на сию минуту вокруг нас происходит. Времени-то уже много прошло с той поры, почитай – почти двадцать лет без малого. Воды утекло – пропасть! Уже и сталкеры не те стали, что поначалу. Мы ж тогда крадучись, да втихомолку. А сейчас – чуть не строем и с песнями ходят. Всё на «ура!» пытаются ее покорить. Крутизну из себя строят. Да только ей до лампочки вся наша бравада. Она как была злой и неприступной, так и есть. Не жалеет никого. Подкинет сюрпризец сладенький, типа этих вот артов, а потом большую часть охотников за ними – в могилу прямиком. Мало того, еще и бродить нежитью отправит по своим просторам, оставив душу неупокоённой. Сколь зомбяков и скелетонов по ней скитается без цели, пугая живых и увеличивая количество незавершенных дел на этой земле… Так что – зло она. И уничтожить бы ее, да не нашлось еще такого героя, чтобы справиться мог. Сколь сталкеров уже в самое сердце ее рвалось. И ведь, говорят, доходили иные, да только не видал их более никто. А ежели и видал, то лишь в облике призрачном, вот как Нафаня твой. И чем больше народа к центру стремится, тем больше легенд сталкерских с каждым разом возникает. А легенда – это уже и не жизнь вовсе, а, как ты сказал? Сказки одни…

– Михалыч… – Сиплый сидел рядом с Артемом, раскрыв от удивления рот не меньше, чем у впервые слышавшего рассказ о Зоне парня, – так тебе же оратором надо было быть! Ты же философом родился на свет. Аж у меня уши в трубочки заворачиваются понемногу…

– Брось, Степа, какой там ораторий! Давно уже мысли эти в голове крутятся. Вот хотите честно, мужики? Была б моя воля, я бы так и сделал: пошел бы в Саркофаг к этому Оку да раздолбал его к лешему в пух и прах! – Квашня зло плюнул на пол, но, сразу спохватившись, вскочил и затер плевок ногой. – Прости, Нафаня, не специально. Нервишки, вишь, как шалят?..

– Ты это о чем, Михалыч? – не понял Сиплый.

– Дак сам посуди, у Нафани-то сейчас своего дома нет. Сгорел, вроде. А мы с вами в доме находимся. Раз ничего плохого не произошло, значит, он с «хозяином» здешним договорился полюбовно. И это его дом теперь. Хоть и на время – пока Везунчик здесь находится. Вишь, как вчера порядок-то наводил? Пылюку из хаты – прочь, ведро с трубы – на фиг! Хе-хе-хе! А может, здесь у него подруга живет? Тоже, небось, ночку красиво провел… Спасибо Везунчику. Щас, поди, отсыпается после бурного романа…

Вся троица весело засмеялась.

– Ну, а дальше-то что, Михалыч? – спросил заинтересованно Сиплый после полученной дозы юмора.