Дикая (СИ) - Шёпот Светлана

Уклонившись от очередного снаряда, она приблизилась к женщине и пнула ту в живот. Удар не был слишком сильным, но его хватило, чтобы Буба от неожиданности отступила на шаг.

Споткнувшись о лежащий сзади камень, она потеряла равновесие и немедленно завалилась назад. Во время падения ей удалось немного повернуться, но это ее не спасло.

Она все-таки упала.

И все резко прекратилось.

Елена Николаевна напряженно ждала, когда Буба вскочит и снова кинется вперед, но женщина продолжала лежать безмолвно.

Брох, нахмурившись, быстрым шагом подошел к лежащей на земле жене и присел рядом. Протянув руку, потряс ее за плечо, зовя по имени.

Никакой реакции. Елена Николаевна тревожно сглотнула. Неужели умерла?

К убийствам тут относились серьезно. Конечно, вряд ли ее убьют, но изгнать из пещеры вполне могут, а это, по сути, тоже смерть. Выжить снаружи, когда ночью минус тридцать, вряд ли возможно. И не стоит забывать о многочисленных хищниках.

Тут заголосила Хая. Подбежав к паре, она упала на грудь Бубы и начала завывать. Ситуация накалялась.

Остальные члены семьи тоже подобрались ближе. Дети, напуганные громким голосом матриарха, жались к матерям, а взрослые выглядели растерянными.

Внезапно Хая повернулась к Елене Николаевне. Взгляд и вид женщины были настолько безумными, что невольно захотелось сделать шаг назад.

– Ты! – взвизгнула Хая, вскочила на ноги и бросилась вперед. Елена Николаевна не стала ждать, пока та вцепится ей в волосы или ударит. Она просто увернулась, позволяя женщине пробежать дальше. Как итог, Хая тоже споткнулась и рухнула на землю.

Серьезно? Им следует поработать над своей ловкостью хотя бы немного!

В отличие от Бубы, Хая вскочила на ноги почти сразу.

– Убийца! – закричала она, разворачиваясь.

– Не убивала, – возразила Елена Николаевна, не собираясь брать на себя вину за то, что Буба неудачно споткнулась. – Сама упала.

В действительности не сама, но это мелочи. Елена Николаевна понимала: сейчас нужно убедить остальных, что ее вины в смерти Бубы нет. Со своей совестью она разберется потом, когда угроза будет устранена. Рефлексия хороша только тогда, когда твоей жизни ничего не угрожает.

– Все видели! – закричала Хая, наставляя на нее скрюченный и темный от грязи палец.

– Напала, – снова заговорила Елена Николаевна и показала на камень. – Хотела убить. Ночью. Я спала. Проснулась. Случайно.

– Нет, – Хая отмахнулась от ее слов.

На мгновение показалось, что в глазах женщины мелькнуло сожаление. Догадка ядовитой змеей скользнула под ребра.

– Вы вместе! – крикнула Елена Николаевна, выпрямляя спину. Вот тебе и каменный век. Спланированное убийство! Вернее, попытка, но не суть. В живых она осталась действительно по чистой случайности. – Ты ей сказала.

– Что?! – Хая возмущенно взвизгнула, но в следующий миг успокоилась. – Все видели, – сказала она и улыбнулась. Ее лицо в этот момент стало по-настоящему уродливым. – Убийца. Убить. Изгнать. Убить! Изгнать!

Лохматая, с покореженными от болезни пальцами, с уродливым лицом, испещренным глубокими морщинами, с провалами вместо зубов и жуткой улыбкой, женщина была похожа на злую ведьму из старых сказок.

Повернувшись к другим людям в поисках защиты, Елена Николаевна с ужасом поняла, что каждый из них думает так же, как Хая. Они хмуро смотрели на нее. Не было никаких сомнений, что никто ни слова не скажет, если Елену Николаевну прямо сейчас забьют камнями или выкинут на мороз, не отдав ничего из вещей.

Брох, который в последнее время выглядел наиболее адекватным из всех, тоже мрачно взирал на нее, сидя возле жены. Убитым горем он совсем не казался, но это не мешало ему смотреть на Елену Николаевну пристально, с осуждением.

– Я… – начала Елена Николаевна, желая сказать еще что-нибудь в свою защиту, но в этот момент лежащая на земле Буба застонала.

Она жива?

Елена Николаевна, полностью уверенная, что женщина умерла, облегченно выдохнула. Буба была большой проблемой, но ведь не убивать из-за этого.

Или убивать?

Вспомнилось, что до того, как споткнуться, Буба пыталась размозжить ей голову камнем. Кто даст гарантии, что женщина прекратит свои попытки? И как теперь спать?

Хая, все еще поскуливавшая, что Елену Николаевну обязательно нужно как можно скорее убить, замолчала и посмотрела на Бубу.

Пару секунд старуха стояла в ступоре, словно не ожидала такого поворота, а потом кинулась вперед и снова упала на грудь сообщницы.

Елена Николаевна прищурилась. Почему-то ей показалось, что Хая только притворяется радостной.

– Ну вот, все живы, все хорошо, – она натянуто улыбнулась, осторожно оглядываясь по сторонам. Остальные не выглядели довольными. Неужели воскрешение Бубы их не обрадовало?

Елена Николаевна внезапно подумала, что все не так просто в Датском королевстве.

Буба всем надоела. Она представляла угрозу не только для Елены Николаевны, но и для других членов группы. Кто знает, кого Буба возненавидит, если «Дахи» не станет. Но при этом никто не хотел марать руки, устраняя нестабильный элемент.

И тут так удачно подвернулась Елена Николаевна. Она для них была чужой, поэтому идеально подходила для роли козла отпущения.

Вряд ли они подстроили ночное покушение совместными усилиями, но Хая точно могла провернуть нечто подобное, пытаясь убрать сразу двух неподходящих для семьи женщин.

Если так, то покоя не видать как собственных ушей. Не это, так найдется еще какая-нибудь причина.

Елена Николаевна нахмурилась, складывая руки на груди. Все внутри вибрировало из-за нависшей угрозы. До этого момента она думала, что проблемой может стать только Буба (что та может пойти на убийство, ей даже в голову не приходило), а оказывается, все гораздо серьезнее.

Доживет ли она до весны с таким отношением в группе?

Судя по всему, Буба, падая, ударилась головой о небольшой камень, неудачно попавшийся под ноги, и потеряла сознание. Камень рассек кожу, так что крови было много. Травмы черепа всегда сопровождаются обильным кровотечением.

Елена Николаевна наблюдала за происходящим издалека. На время все о ней, казалось, забыли. Воспользовавшись этим, она скользнула к своим вещам и достала одну из шкур. Потом добралась к недавно построенным коробам у входа и принялась складывать мясо в шкуру. Закончив, свернула ее и кое-как завязала получившуюся горловину полоской кожи.

Если ее не станут выгонять, она просто вернет все на место. А если все повернется в худшую сторону, у нее будет с собой запас еды.

Убедившись, что никто не смотрит на нее, Елена Николаевна вернулась к своему месту и собрала вещи.

Взгляд упал на растянутую шкуру на полу. Оставлять такое сокровище было нельзя, поэтому она принялась снимать шкуру с кольев и сворачивать, а потом подтянула к себе и голову. Нести все это, конечно, будет тяжело, но не бросать же вещи. Неизвестно, когда ей еще так повезет.

Буба, пришедшая в себя, начала жаловаться, как несправедливо с ней поступили и как сильно ее ранили. Она буквально висла на Брохе, с несчастным видом заглядывая ему в глаза. Елена Николаевна попыталась вставить хоть слово, но ее не слушали. Видимо, ее мнение никого не интересовало.

Глава 9

Брох раздраженно оттолкнул жену, отчего та завыла еще сильнее. Его мать немедленно закричала, пытаясь пристыдить сына, который так грубо обходится с раненой женщиной.

Елена Николаевна смотрела на все это со стороны и понимала, что мира не выйдет. Она явно была как кость в горле двум женщинам. А раз так, те сделают все возможное, чтобы избавиться от нее.

– Хватит! – не выдержал, наконец, Брох. Скинув с себя руку снова вцепившейся в него жены, он хмуро оглядел притихшую мать и Бубу. Те выжидательно на него смотрели, и в их глазах блестело упрямство.

Брох устало вздохнул, а потом повернулся к Елене Николаевне.