Разговор с Вождем - Роман Злотников

Впрочем, на довольно большой стоянке возле восточного вала стояло около сотни автомобилей. Значит, люди тут все-таки есть. Я окинул взглядом каземат из красного кирпича – что-то царапало глаза, какая-то несуразность. До сегодняшнего дня я никогда не был в Бресте и в Крепости, а потому имел представление о мемориальном комплексе только по фотографиям. И все равно, в подсознании буквально зудело – здесь что-то не так! Что же? Каземат как каземат… В нем закрытые ворота… Вроде бы назывались они Восточными или Михайловскими. Правда, они были почти полностью уничтожены в июне сорок первого. Ранним утром первого дня войны через Восточные ворота выходили зенитный и противотанковый дивизионы. Часть техники сожгли прямо в воротах, я видел фотки. А несколько позже рядом с воротами рванул артсклад, и каземат над воротами разрушился до основания.

И вот, к моему немалому удивлению, я вижу совершенно целехонькие Восточные ворота. Но мало того, что здание как новенькое, так ведь на месте главного входа нет арки в форме пятиконечной звезды. Собственно, здесь вообще не было построенного в семидесятых годах железобетонного параллелепипеда, в котором и располагалась арка. К тому же с данной точки наблюдения уже должен быть виден стоящий посреди Цитадели обелиск в форме четырехгранного русского штыка, в нем высоты добрых сто метров, а его… нет!

И если для чистенького каземата еще как-то можно придумать объяснение: капитальный ремонт или реставрация к будущему юбилею событий начала войны, то отсутствие огромного обелиска и железобетонной арки входа было, мягко говоря, странным! Я подошел ближе, к самому краю автостоянки – так и есть, на небольшом указателе красовалась надпись: «Главный вход в мемориал». А стрелка указывала куда-то направо. Ну, что же… Пойдем посмотрим! Мало ли что… Может, действительно, провели ремонт, восстановили историческую достоверность.

Вдоль вала Кобринского укрепления я отмахал несколько сот метров, прошел мимо Восточного форта, пока наконец не увидел «новый» главный вход, расположенный точно на месте Северных ворот. Впрочем, ничего похожего на «старый» комплекс здесь не наблюдалось. Ворота как ворота…

– Хм, все интересней и интересней! – вслух сказал я, снова оглядываясь, – поблизости вообще ничего живого. А ведь скоро рассвет: небо на востоке начало светлеть, а это значит, что мероприятия, если их не отменили в экстренном порядке, уже должны начаться. Но вокруг… тишина! Я беспрепятственно прошел под аркой и вошел на территорию. А вот здесь уже наблюдалось некоторое оживление – на довольно большой площадке, освещаемой фонарями, стилизованными под газовые, раскинулись полтора десятка торговых палаточек с сувенирами, у которых бродили покупатели. Здесь же стояла деревянная будочка с надписью: «Касса». Очереди туда не было. Я спокойно подошел и спросил через крохотное окошко дремлющую внутри девушку:

– А когда начнется представление?

Кассирша спросонок шарахнулась головой о стенку, пискнула от боли, но, увидев маячившую в окошке физиономию, «включилась» в работу и довольно бойко ответила:

– Основная программа будет в девять утра, тогда же официальные лица приедут, а в семь часов начнется реконструкция. На мероприятие билет стоит триста тысяч рублей, на реконструкцию – двести тысяч[13]. За участие отдельная плата.

– Не понял! За участие? – переспросил я, доставая бумажник.

– Да, за участие! – подтвердила девушка, принимая деньги и отсчитывая сдачу. – А, так вы не в курсе? Реконструкторы каждый год приглашают гостей поучаствовать, в эти их военные костюмы всех желающих переодевают…

– В военную форму? – уточнил я.

– Да, да, именно в форму! Вы Мишку спросите! Он в крайней палатке сидит! – посоветовала кассирша.

Убрав купленный билет в карман, я отправился искать информатора и обнаружил его именно там, куда указала девушка, – в полотняной торговой палатке с большим транспарантом сверху: «Реконструкция». Молодой веснушчатый парень в выгоревшей на солнце гимнастерке и фуражке с зеленым верхом сидел внутри на раскладном стульчике и читал растрепанную книжку в мягкой обложке при свете тусклой лампочки.

– Доброе утро! – поприветствовал я реконструктора. – Это вы Миша? Меня к вам кассирша направила, сказала, что вы можете просветить насчет театрализованного представления.

Парень вежливо встал и ответил с еле уловимым белорусским акцентом:

– Доброго здоровьичка! Да, это я Миша, правильно вас Иринка направила. Только почему вы называете реконструкцию театром? У нас все всерьёз! Ну, почти… Без стрельбы боевыми патронами.

Когда Миша вышел из тени на свет, я разглядел на зеленых петличках его униформы два рубиновых «кубаря».

– Ну, допустим… Я не специалист по вашим играм, – пожимаю плечами. – Вот только Ирина мне еще кое-что сказала: за дополнительную плату можно принять участие в вашей… реконструкции. Это верно?

– А что вас удивляет?

– Ну… У нас не принято приглашать для участия в реконструкциях посторонних.

– У вас? – вопросительно поднял одну бровь парень.

– Я из Москвы.

– А-а-а… – многозначительно протянул псевдопограничник. – Из Москвы… Да, у вас там… порядки строгие. А мы постоянно так делаем – приглашаем гостей поучаствовать. Почувствовать на своей… так сказать, шкуре… все прелести быта бойцов и командиров…

– Хорошо, согласен! – быстро сказал я.

– …ощутить тяжесть… – по инерции продолжил Миша, но осекся и посмотрел на меня с новым интересом: – Согласны? Отлично! Вы в армии служили?

– Конечно!

– Хм… Конечно… – улыбнулся Миша. – Из моего поколения каждый второй не служил… Раз служили, значит, порядки знаете, можно будет вас в активной группе задействовать, а не просто статистом в задних рядах. На самом-то деле участие гостей в нашей реконструкции – этакая забава для больших ребенков. Ничего особенного они не делают, просто массовку создают. Мы им даже винтовки даем с заклиненным затвором – чтобы палец при перезарядке не прищемили. А то когда обычные макеты в руки давали, каких только травм не было!

– Представляю, что бы они сделали, попадись им в руки боевое оружие! – усмехнулся я.

– Вот-вот! – поддержал Миша. – А раз вы человек опытный, к тому же… офицер? Я угадал?

– Есть такое дело! – кивнул я. – Только бывший офицер, ныне обычный офисный планктон.

– Бывших офицеров не бывает! – с интонацией Михалкова из известного фильма сказал Миша. – Да и не похожи вы на ОБЫЧНЫЙ планктон.

Я просто пожал плечами – со стороны виднее. Не рассказывать же первому встречному, что принимал участие в боевых действиях во время первой чеченской кампании, был ранен и комиссован после этого вчистую.

– Ну, коли так… Мы вам офицерскую форму дадим! – обрадовал Миша.

– Офицерскую? – уточнил я.

– О, так вы еще и в истории шарите? Ой, простите, разбираетесь? – усмехнулся Миша. – Конечно же, командирскую форму. И даже документ вам сделаем! Форму после реконструкции вернете, а документ вам на память останется!

– Вы что же, научились «липу» мастрячить? – спросил я.

– Ну, как «липу»… – смутился Миша. – Эти служебные удостоверения ведь сейчас не используются. И потому проходят по классу «сувенир». А выглядят лучше настоящих! Чудеса современных технологий.

– Со скрепочками из нержавейки? – хмыкнул я.

– Да вы действительно в истории разбираетесь! – улыбнулся Михаил. – Можем сделать со скрепками из сталистой проволоки, даже уже со ржавчиной. Это лишь немного дороже выйдет. Зато будет абсолютно аутентичная вещь, хоть в прошлое вас с таким документом отправляй!

– Хорошо, давайте форму, давайте удостоверение! – согласился я.

– Сейчас займемся, минуточку подождите! – попросил Михаил. – Я напарника позову, в палатке подежурить. Обычно-то именно он «новобранцами» занимается: форму им выдает, консультирует и прочее…

– Ценю ваше внимание, Миша! – Я легким наклоном головы изобразил благодарственный поклон. – Жду!

Михаил вышел из палатки и резво ускакал куда-то в направлении Восточного форта. А я огляделся – за время нашего познавательного разговора на площадке у сувенирных палаток прибавилось народу. Но негусто – примерно до сотни человек. Похоже, что большим спросом мероприятие не пользуется. Странно… В инете читал, что каждый год оно собирает несколько тысяч человек. Или час еще ранний, остальные зрители попозже подтянутся?

Михаил отсутствовал минут десять, явившись в сопровождении молодого паренька, обряженного в униформу сержанта-пехотинца. Именно «обряженного» – гимнастерка висела на нем мешком, пилотка сползала на уши. И этот человек занимается организацией массовки реконструкции? Представляю, как выглядит «проконсультированная» им толпа. Без слез небось не взглянешь. Впрочем, для гражданских все эти нюансы – темный лес.