Мастер иллюзий - Наталия Экономцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще через несколько секунд он вернулся к телефону.
– Я вас внимательно слушаю, Анжелика.
– Завтра в десять утра пресс-конференция, на которой будут обсуждать рухнувшую башню, и издательство просит, чтобы вы были там.
– Я там буду, – пообещал мистик, и его голос был таким глубоким и трогательным, как будто он сам умел выпрямлять башни.
На следующее утро такси остановилось у дома мистика в 9.30. Разумеется, знаменитый автор кармических теорий не появился ни в 9.30, ни в 10, ни даже в 10.30. Его телефон отвечал мне жизнерадостной мелодией в стиле диско, которой Козаков заменил длинные гудки. В 11.05 дверь подъезда раскрылась, и мистик шагнул на улицу, щурясь от яркого солнечного света, который безжалостно заливал все вокруг.
Козаков был одет в джинсы, футболку и в меру помятый льняной пиджак, в руках он держал небольшой портфель. Лицо мистика казалось бледным, а глаза – утомленными и чуть покрасневшими. Но будь я рождена привлекать, я бы сделала что угодно, лишь бы удостоиться его взгляда.
Козаков медленно приблизился к машине, открыл дверцу и сел рядом со мной на заднее сиденье.
– Доброе утро, Анжелика, – устало произнес он. – Вам понравилась песенка? Я подобрал ее специально для вас, чтобы вам не было слишком тошно по полчаса слушать гудки в моем телефоне.
– Больше похоже на полтора часа, Алексей.
– Не будьте занудой… Я взял с собой компьютер, и если вы не передумали, то сделайте, пожалуйста, копию текста. Сегодня ночью я кое-что набросал.
Он улыбнулся мне одними глазами, и я уверена, что женщина, рожденная привлекать, до самой смерти не забыла бы такого взгляда. Но я больше внимания обращаю на мои прямые профессиональные обязанности, чем на особенности памяти, а потому отчеканила:
– Конечно, я сделаю копию. Давайте компьютер.
В 11.50 мы вошли в зал, подготовленный для пресс-конференции, и Катя номер один едва не лишилась чувств, увидев нас на пороге.
– Лешечка! Ты не представляешь, как мы все ценим твою пунктуальность! Просто удивительно, насколько тонко ты чувствуешь ситуацию.
– Я стараюсь, – ответил Козаков, оглядев зал, который только начинал наполняться людьми.
Затем он посмотрел прямо на меня. В его глазах вспыхнула и сразу же погасла недобрая и очень яркая искра.
– Ради тебя, Катя, я готов на что угодно, – лениво произнес мистик, и его голос был глубоким, бархатным, он вил коконы из нежнейших нитей, какие только способен создать мужчина.
– Пойдем скорее! Нужно прикрепить микрофон… И я познакомлю тебя со всеми, – щебетала Катя, уводя Козакова.
А я села в последнем ряду, достала из сумки блокнот и приготовилась замечать все, что достойно внимания.
Кроме мистика за длинным столом на сцене сидели трое – представитель городской администрации, социолог и сотрудник страховой компании. Довольно странный набор для пресс-конференции, которая транслировалась в прямом эфире, но мир телевидения живет по своим собственным законам. Об этом мне отлично известно со времен работы с ведущим популярной передачи.
Я раскрыла блокнот на чистой странице и написала число: «12 августа». Впрочем, с самого начала было похоже, что этому листку предстояло остаться пустым. Представитель городской администрации – лысеющий мужчина в плохо сшитом костюме – говорил о том, что город не может отвечать за все возводимые объекты. Социолог – классическая ученая дама в очках – приводила статистические данные, свидетельствующие о том, что люди все больше боятся природных катаклизмов и катастроф, спровоцированных самим человеком. А сотрудник страховой компании – вялый тип с незапоминающимся серым лицом – без устали повторял, что его компания платит по счетам всегда и, разумеется, заплатит сейчас, как только выяснится причина обрушения и будут найдены виновные.
Козаков сидел рядом с ними и был от них гораздо дальше, чем Северный полюс от Южного. Его глаза были усталыми и почти прозрачными, а его лицо – бледное и очень красивое – казалось лицом человека из другого мира. Он внимательно смотрел в зал, и под его взглядом расцветали женщины, рожденные привлекать, а мужчины невольно расправляли плечи.
Казалось, происходящее вокруг не имеет к знаменитому автору кармических теорий ни малейшего отношения. И скорее всего так оно и было.
Должно быть, не замечая ничего важного в пресс-конференции, я отвлеклась и пропустила момент, когда микрофон взяла женщина.
– У меня вопрос к Алексею Козакову, – сказала она.
Мистик перестал изучать стену и внимательно посмотрел на нее. Она стояла ко мне спиной, и я видела только стройное тело и длинные рыжеватые волосы, собранные в хвост. Наверняка это ее натуральный цвет: такого оттенка невозможно добиться никакими косметическими ухищрениями.
– Я вас внимательно слушаю, – произнес автор кармических теорий. Его голос был ровным и глубоким, а лицо осветилось изнутри, как будто эта женщина нажала на невидимый для всех нас выключатель.
– Хотелось бы услышать, что вы думаете о случившемся. Нам только что очень рационально объяснили, почему дом рухнул. Наверное, ваше мнение очень отличается от всего, что здесь говорили? И вообще, как вам кажется, есть ли смысл строить такие здания?
Мистик не стал торопиться с ответом. Он выразительно оглядел журналистку с головы до ног, так что ни у кого не осталось сомнений: он заметил и ее стройное тело, и волосы удивительного рыжеватого оттенка, и ее лицо, которое тоже наверняка было достойно его внимания.
– Как вас зовут? – спросил он наконец.
– Екатерина, – ответила она, причем для этого ведущему пресс-конференции пришлось снова броситься к ней через весь зал с микрофоном.
Я не видела ее лица, но уже в тот момент я почти не сомневалась, что передо мной Катя номер три.
– Не бывает бесполезных событий, Екатерина, – медленно произнес Козаков, и его голос был таким теплым и искренним, как будто автор бестселлеров очень хотел, чтобы она ему верила. – Но бывают события, смысл которых нам пока не ясен. Видимо, сейчас мы столкнулись с одним из них.
После этих слов в зале стало на удивление тихо. Журналисты, осветители, специалисты по звуку – все они замерли у меня на глазах. Даже те, кто сидел за столом рядом с Козаковым, выглядели крайне неловко. Может ли быть, что им – вполне довольным своей жизнью и своими поступками – стало стыдно за то, что они тут говорили?
Больше не было задано ни одного вопроса, и через десять минут мы с автором кармических теорий вышли на улицу, и он зажмурился от солнечного света, который снова хлынул ему в лицо.