Стычки локального значения. - Дмитрий Бондарь

За спиной Карнаух похлопал в ладоши:

— Браво, Зак, хороший удар. Вы, кажется, местный катала, шулер? Вот же повезло мне, нарвался! Зачем вы притворялись, что не умеете играть? Так джентельмены не делают. Сказали бы сразу, я бы не стал предлагать игру на деньги!

Я смешался, потому что меньше всего ожидал услышать подобное. А Карнаух продолжал глумиться:

— Обдерете меня как липку, придется пешком домой возвращаться. Хорошо, что всего пять лунок осталось — много не проиграть не успею.

Заметив, что уже достаточно меня смутил, он потрепал мое плечо:

— Я шучу, я так шучу. Так что бы вы сделали на месте первого Ротшильда?

— Сделал бы поддельную коллекцию, лишенную признаков подделки. Выплавил бы из того хлама, что пылился на полках и в кассе. Только самые редкие и ценные монеты. Немного, но очень дорого и… престижно. Затратить сотню талеров, чтобы создать коллекцию ценой в пятьдесят тысяч? По-моему очевидный шаг. Глупо было бы рисковать реальной коллекцией — князь сам себе на уме. Заберет, скажет «спасибо» и все на этом закончится. Может такое быть? Да. Тогда зачем рисковать?

— И еще раз браво, — Карнаух остановился. — Я в вас не ошибся, Зак. Вот и вся загадка — незачем создавать реальную ценность, если можно создать поддельную и выдать ее за настоящую. Безопасно и надежно. Это и есть основной закон банковской деятельности. Когда отбросишь все невероятное и оставишь лишь самое простое — это и будет истина. Принцип Оккама. Мы с вами определенно сработаемся.

К восемнадцатой лунке я проигрывал двадцать фунтов, но каждый из них Карнаух получил не зря. На последнем этапе нашего противостояния из кустов к моему мячу выскочила та самая собака — черно-рыжая шелти, что наблюдала за моей тренировкой и после этого бесстаршно садилась у самой лунки в момент моих ударов. Мяч пропал в ее пасти бесследно, и Юрий Юрьевич не стал разорять меня штрафами. Со смехом он вкатил свой мяч в лунку и сказал, что возьмет пять фунтов с собаки, потому что ее заслуга в моем проигрыше неоценима.

Когда мы вышли на автостоянку, где в машине нас ждал Том с помощником, Карнаух придержал меня за локоть и сказал:

— Завтра я начинаю свой первый день свободной торговли. Пожелайте мне удачи.

— Ни пуха, ни пера, — мой тщательно тренированный акцент не должен был вызвать у него тревоги.

— К чьорту, — на таком же правильном русском ответил мне теперь уже компаньон.

Мы расстались, усевшись каждый в свою машину. И едва я устроился на заднем диване и вытянул ноги, Том сунул мне в руку звонящий телефон:

— Это Луиджи, босс. Он в Швейцарии. В Цуге. Какие-то хорошие новости, мне не рассказывает.

— Алло, Лу, я тебя слушаю!

— Зак, наши друзья, хорошо упакованные, возвращаются на историческую родину. Уже два часа летят. Нужно обеспечить торжественную встречу. Рейс EU5577, прибытие около половины шестого пополудни.

Вот иногда случаются удачные дни — все один к одному! Такое бы почаще.

— Понял тебя, Лу! Спасибо! Возвращайся, я найду способ оценить твою работу.

Марк Рич и Пинкус Грин отправились на свидание с американским правосудием и нужно предупредить Серого — о достойной встрече национальных героев. Чтобы с самого трапа самолета до самого острова Рикерс (тюрьма) у них была хорошая компания. И в Рикерсе пусть наслаждаются подлинником Дали, нигде в другом месте такого не увидеть.

Я набрал знакомый номер, и снова трубка была снята еще до первого гудка.

— Привет, Зак.

— Знаешь, Сардж, не хотел бы я с тобой состязаться в старинной ковбойской игре — кто быстрее выдернет пушку.

— Бесполезно, — хохотнул он. — Чего звоним с самого утра, спать мешаем?

— Полдень — это совсем не утро, дружище! К тебе возвращаются наши швейцарские авантюристы. Нужно организовать комитет по встрече. Газеты, кино, радио — не забудь никого! И не забудь взять призовые миллионы! Да помни, что я тоже в доле! Рейс EU5577, прибытие около пяти вечера — уточнишь у диспетчеров в Кеннеди. Сопровождающих лучше не светить особо — договорись заранее.

— Вот это — отличная новость, Зак. А то я что-то заскучал уже. Если они едут, стало быть, у тебя все готово для бизнеса?

— Спрашиваешь! Конечно! Уже еду в офис, буду напрягать своих ребят. Думаю, завтра некоторых людей ждут непростые открытия. Обеспечь прессу, пожалуйста, очень тебя прошу!

— Окей, Зак, не волнуйся, у меня здесь масса специалистов. От Бригли и Снайла до Уилкокса, Маккоя и Менгера. Они все будут рады такому событию. И доктор Майцев завтра же отправится обратно, на помощь Ландри. Как договаривались — алюминий мой, нефть, зерно, химия — твои? Справишься?

— Да, Сардж, все так. Передавай привет всем, кого назвал. Отключаюсь.

Я выключил телефон и отдал его Тому, который уже ехал мимо Рохемптон Клаб — еще одного гольф-клуба, побогаче и ухоженней Ричмон Парк, куда мы с Карнаухом не попали из-за очереди, расписанной на пару месяцев вперед.

— Том, в офис едем!

— Я понял, босс. Через час будем.

Он действительно доехал меньше чем за час — наверное, потому что воскресенье отменило обычные для этого времени суток пробки.

Первый свой звонок я сделал Вилли Штроттхотту — финансовому директору хозяйства Рича.

— Здравствуйте, Вилли.

— Кто это? — он странно пыхтел — то ли упражнялся в спортзале, то ли… допустил в свою жизнь излишества разные.

— Вас беспокоит Закария Майнце, слышали о таком?

— О! Мистер Майнце! Конечно-конечно! Иди отсюда, проваливай, — шепотом в сторону. — Простите, это я не вам, — в трубку. — Очень рад вас слышать. Как поживаете?

— Благодарю, неплохо. Вас наверняка одолевает удивление — чем вызван мой звонок?

— Не то, чтобы это было удивлением, — он почти совсем отдышался. — Но вы меня интригуете. Итак?

— Я хочу предложить вам работу, мистер Штроттхотте.

— У меня уже есть работа. Я ею доволен. Мистер Рич неплохо ко мне…

— Дослушайте, Вилли. Господин Рич вместе со своим другом Грином именно в этот момент пересекают Атлантику. Этой новости еще нет в газетах, так что у вас эксклюзив. Встречать их будет прокурор Джулиани. Думаю, не нужно вам описывать бульдожью хватку Руди? Тот, кто рискнул бросить вызов Джозефу Бонанно, не испугавшись его мафиозной семейки, не остановится перед двумя беглыми евреями. На кону его карьера, а это вещь, от которой по доброй воле не отказываются. Вам описать дальнейшую судьбу вашей фирмы? Без контактов Марка?

Он сопел в трубку, видимо, новость трудно укладывалась в его голове.

— Я предлагаю вам работу. Вместе с господами Дрейфусом и Сильвербергом. Делать будете то же самое, только под другой вывеской. А с фирмой Марк Рич и Ко вас ничего хорошего уже не ждет.

— Я могу подумать? — конечно, ему требовалось все перепроверить и убедиться, что я звоню ему не с целью глупого розыгрыша. — Что будет, если я откажусь?

— Я предоставлю большевикам и персам кредиты миллиардов в пять. На десять лет под три процента. И размещу это предложение во всех газетах Европы, Америки и Азии. Как думаете, смогут ваши… люди в Кремле или в окружении Рахбара игнорировать такое предложение? Кроме того, следующий мой звонок будет совершен Бобу Финчу (соучредитель Vitol — вечного конкурента «Марк Рич и Ко»-Glencore) и я предложу ему неограниченное финансирование для экспансии на ваши рынки. В то же время я обещаю вам прекращение финансирования от любого банка, с которым вы работали прежде. Вы мне верите?

— Это будет трудно выполнить.

— Представляете, что начнется с банками после того как один единственный из них попросит свои деньги обратно, а в газетах появятся статейки об аресте вашего босса? Оставайтесь на линии.

Я взял второй телефон и набрал номер главы Banque Cantonale de Geneve:

— Добрый день, Пьер. Да, это Майнце. Хочу разместить в вашем банке три миллиарда долларов. На пару месяцев. Возможно на три. Что? Хоть завтра. Есть одно условие. Мне нужно, чтобы завтра вы отозвали все кредиты, выданные «Марк Рич и Ко». Потери я компенсирую. Не беспокойтесь о репутации, после новостей в завтрашних газетах ни у кого не будет к вам вопросов. Да. Потери возмещу из тех денег. Марк? О Марке не переживайте, ближайшие лет двадцать он проведет в очень теплой компании. Сделаете? Хорошо, Пьер, перезвоните, пожалуйста, сейчас Вилли Штроттхотту и сообщите ему печальную весть. Коньюнктура, рынки, он поймет.

Еще три минуты я слушал крики Вилли, адресованные Пьеру, что он «это вопиющее нарушение контракта просто так не оставит».

Видимо, Пьеру надоело его вой, и банкир благоразумно отключился, сообщив напоследок своему бывшему партнеру, что завтра с утра юристы банка навестят Штроттхотте в его офисе.

— Спасибо, Пьер, завтра деньги будут в вашем банке, — посулил я банкиру и вернулся к первому разговору:

— Вилли, теперь вы понимаете, что выбора у вас нет?