Батяня. Бой против своих - Сергей Зверев

— Чего тебе, Волк?

— Зачем терять время, если я в одиночку могу проверить один из охотничьих домиков. Тем более, там я охотился с отцом.

Майор почесал подбородок — оставлять одного десантника, без огневой поддержки группы было опасно. Но, судя по биографии и рассказам капитана, тот знал эту местность как свои пять пальцев.

— Валяй! — разрешил Лавров. — Но сам в бой не ввязывайся.

Хан Вен выключил компьютер, промокнул носовым платком заслезившиеся от многочасового сидения за экраном глаза и устало посмотрел за окно рабочего кабинета. На поселок опускались вечерние сумерки. В окнах поселковых домов загорался свет, слышались голоса жителей. После тяжелого трудового дня поселок Веткино возвращался к жизни.

— Чай? — мило пропела с порога кабинета молоденькая китаянка — дальняя родственница Вена, готовившая в доме еду.

— Как всегда.

— Значит, зеленый? — с почтением произнесла она.

— Из тех упаковок, что привезли на прошлой неделе из Пекина. На твой выбор.

Хан бросил выжидающий взгляд на экранчик рации — но та по-прежнему молчала, не было и пропущенного сигнала. Бизнесмен забеспокоился. Посланные им на поиски майора-дезертира люди вот уже как целых пять часов не давали о себе знать. Чутье подсказывало Вену — с ними что-то случилось. Нажав кнопку, он послал вызов и приложил крохотную трубку к уху, но на том конце невидимой линии никто не отвечал.

— Ваш чай, — девушка поставила на столешницу дымящуюся кружку из черной лощеной керамики, украшенную строгим иероглифом, состоявшим из двух знаков: «Страна» и «Гроза», что обозначало у китайцев Россию — «страна, откуда приходят грозы».

— Спасибо, — поблагодарил Вен. — Ты, возможно, останешься дома одна, мои планы на вечер изменились.

С прислугой он всегда был подчеркнуто вежлив, никогда не позволял себе говорить лишнего в ее присутствии. И неудивительно, служанка при всем уважении к хозяину болтлива, как все женщины, а секреты из дома выносить нельзя.

Майор Бутусов бежал уже не оглядываясь: спотыкался на камнях, обдирал плечи об острые выступы скал, сбивал в кровь локти. Тяжелые канистры тянули к земле. Он падал и снова поднимался, чтобы бежать дальше. И только когда майор поднялся на склон горы, он остановился. Вокруг него простиралась голая площадка, усыпанная камнями, лишь кое-где торчали обугленные стволы деревьев. Месяц или два назад здесь прошел пожар, трава успела отрасти, но даже кусты не пустили новой поросли.

Сердце так и порывалось выскочить из груди. Бутусов поставил на камни канистры с дизельным топливом, снял уже успевший натереть плечи генератор и тяжело задышал. Впервые ему пришлось так безрассудно быстро бегать. До этого он никогда не позволял себе выкладываться раньше времени, соразмерял силы, чтобы добраться до цели. Но то, что он увидел в фанзе, заставило его забыть о правилах и привычках, он мчался, пока слушались ноги. Теперь майор стоял на склоне, тяжело и хрипло дышал. Утраченные силы постепенно возвращались к нему.

Внизу простиралась узкая речка, гудел бурлящий за изгибом русла перекат. Восстановив дыхание, майор разогнулся — встал в полный рост. Мысли еще путались в голове. Перед глазами проплывала страшная картина, увиденная в охотничьей фанзе.

Бутусов чуть раздвинул ноги — от частого дыхания закружилась голова, он качнулся. Под подошвами ботинок заскрежетали мелкие камни. Левая нога похитителя робота неожиданно заскользила, как по льду, камешки потекли струей, срываясь с обрыва, забулькали в воду. Майор пошатнулся, словно пьяный, не удержался на своих двоих. Мелкие камни стремительно тянули его вниз. Игорь почувствовал, как его ноги проваливаются в пустоту, — еще чуть-чуть, и он сорвется со склона, разобьется о каменистый берег. Но в самый последний момент он ухватился за одиноко торчащую над склоном обгоревшую хвою, остановил падение и сел на землю.

Боль в ногах усилилась, по всему телу пробежала дрожь. Мышцы гнуло и ломало, словно майор несколько дней провел в тренажерном зале. Состояние, мягко говоря, было паршивым. Но Бутусов умел усилием воли притуплять восприятие боли — будь то легкий порез или сломанная нога.

«Ничего страшного не произошло, — попытался он убедить самого себя, — собери волю в кулак. В жизни тебе доводилось видеть вещи покруче. Смерть — это то, что случается с другими».

И, странное дело, но нехитрое самовнушение сработало. Бутусов, временно выбитый из колеи, вновь стал самим собой и даже криво улыбнулся. Он как десантник прошел полный курс психологической подготовки, но его инструкторам не приходило в голову готовить бойцов к подобным вещам, а все неожиданное пугает даже закаленных мужчин.

И тут донесся неразборчивый шум. Звук исходил из-за леса на противоположном берегу реки. Он постепенно нарастал и вскоре вылился в отчетливый и равномерный стрекот лопастей вертолета. Не надо было строить догадки, чтобы понять — это военные, брошенные на поиски. А даже если вертолет гражданский то наверняка он тоже участвует в поисках. Майор вскочил — вокруг одни камни да редкие обгоревшие деревья, пересчитать которые можно было по пальцам. А до спасительного леса оставалось добрых пятьсот метров. Спрятаться в лесу он уже не успевал, надо было срочно укрыться где-то здесь. Но где? Первое, что пришло на ум, — лечь на землю и притаиться. Но его камуфляжная форма, идеальная для лесных зарослей, среди камней и безжизненных обгоревших стволов была бессильна помочь. Бутусов выругался — на фоне серых скальных обломков его одежду сразу же заметят, как чернильное пятно на листе бумаги. А тут еще ярко-красный дизель-генератор!

Тем временем над лесом уже вырисовывался силуэт вертолета. Черная точка стремительно увеличивалась в размерах, приобретая четкие очертания. Майор затравленно глянул по сторонам, бросился вверх по склону, потом вниз, побежал к лесу, но тут же остановился: помимо самого себя, ему надо было спрятать еще дизельный генератор и канистры с топливом. Бутусову показалось, что он попал в лабиринт, хотя на самом деле находился на открытой местности. Куда ни пойди — повсюду заметят. Он запаниковал. Спасти его могло только чудо. Но чуда не происходило.

Он проклинал себя за то, что спрятал робота в лесу, что остановился перевести дыхание именно здесь — на открытой площадке. Но всех этих проблем не существовало бы, не поддайся он панике у фанзы. Ему казалось, что его уже заметили с воздуха.

Если бы «Т-191» был с ним, то от вертолета уже ничего бы не осталось. Один выстрел ракетой, и винтокрылая машина превратилась бы в груду металлолома. Но из оружия Бутусов имел при себе лишь нож-стропорез и автомат. Вещи, конечно, полезные в тайге, но абсолютно неэффективные, если собрался воевать с вертолетом. Это все равно что идти на танк с граблями.

Его мечущийся взгляд задержался на большом камне. Тот напоминал формой голову змеи. Расщелина под ним была довольно большой, но в то же время в ней не мог бы поместиться человек. Майор обернулся — вертолет уже был близко, и, если в течение ближайших десяти-двадцати секунд он не успеет спрятаться, его обязательно заметят — пока помогало выглянувшее солнце, наверняка слепившее наблюдателя.

В мгновение ока захватив трофеи, добытые у промысловиков, майор, пригнувшись, побежал к расщелине. Нервы взвинчены до предела, страх был столь велик, что ему уже мерещилось, будто вертолет висит у него прямо над головой и вот-вот раздастся пулеметная очередь. И тогда все для него будет кончено. На самом же деле вертолет еще летел над лесом.

Бутусов упал на землю, пропихнул в расщелину генератор и канистры. Потом выдохнул практически все, что было в легких, чтобы уменьшить размер грудной клетки, и с огромным трудом вжался в узкую расщелину. Места под выступом камня все равно было мало, особенно для коренастого майора, но зато теперь его накрывала жестко очерченная тень от камня. Влажная после дождя земля кусалась холодом, сырость врезалась в ноздри, отдавая гнилью, прелый мох набился в рот. Бутусову приходилось мириться с теснотой — он не мог вздохнуть, камень словно навалился на него всей своей тяжестью.

Предатель чуть повернул голову в сдавленном низким каменным сводом пространстве, глаза пришлось почти закатить, поднять голову выше не позволял камень, посмотрел в небо. Перед ним мелькнул лишь хвост низко пролетевшего над склоном вертолета. Бутусов не спешил выбираться из укрытия, хотя ему уже не хватало воздуха, он часто и хрипло дышал, набирая его мелкими глотками. Жалеть о том, что он не выбрался из-под камня, не пришлось — он поступил правильно. Вертолет развернулся и лег на обратный курс, завис над краем склона. Теперь Игорь мог видеть винтокрылую машину целиком.

Это был военный «Ми-24» со снятым с турелей вооружением. В кабине сидел молодой пилот. Люк был открыт. Из проема, утвердившись на торчащем из края борта штыре, выглядывал ствол крупнокалиберного пулемета. От оружия змеилась блестящая лента, уходившая в прямоугольный металлический ящик. Хмурая физиономия стрелка говорила об усталости, он угрюмо смотрел на камни. Пальцы лежали на гашетке. Если бы пулеметчик заметил малейшее движение внизу, не раздумывая, открыл бы шквальный огонь.