Батяня. Бой против своих - Сергей Зверев

— Мать честная! — капитан непроизвольно перекрестился.

Луч света проплыл по залитому кровью полу и замер на исцарапанном подоконнике. На нем виднелись кровавые следы человеческих пальцев, подсыхали лохмотья кожи. Внизу, под самым подоконником, белел безголовый труп еще одного охотника-промысловика, а точнее, то немногое, что от него осталось. От кровавого зрелища даже у видавшего виды капитана подкатила тошнота, спазм сдавил горло.

Вульф отвернулся, упал животом на перила, а потом жадно хватил ртом свежего воздуха. В ночном небе вновь мелькнули вороны. Они пронеслись над рекой, покружили над обрывом и осели на ершистых верхушках сосен. Ни одна из них так и не осмелилась опуститься на крышу фанзы.

Капитан задумчиво посмотрел на черных, как ночь, ворон. Птицы чего-то боялись. Боялись кого-то, кто спокойно расправился с крепкими мужиками, перевернул в фанзе все вверх дном, забрызгал пол и стенки кровью. Кто бы это ни был, он был опасен, крайне жесток и скор на расправу, как вихрь. Следовало срочно связаться с майором Лавровым.

Опустив руку в нагрудный карман камуфляжной куртки, где покоилась рация, десантник замер. Дыхание и шелест травы прозвучали совсем рядом, вздрогнула деревянная лестница за его спиной. Капитан не сделал резкого движения — позади, несомненно, стоял убийца. Десантник плавно, почти незаметно поднял ствол «АКМа» на уровень груди, прислушался к бешеному стуку сердца и, отсчитав три его удара, резко развернулся. Напряженное лицо Вульфа выхватила из темноты яркая вспышка короткой автоматной очереди. Но десантник тут же убрал палец со спускового крючка, так и не расстреляв даже десятка патронов — за его спиной никого не оказалось.

— Что за…

Дальше все произошло настолько быстро и неожиданно, что Вульф даже не успел выстрелить во второй раз, — кто-то его сбил с ног, бросил лицом в настил, вцепился в затрещавший по швам камуфляж, прижал к доскам. Он даже не мог вытащить из-под себя автомат, рация отлетела к стене. Волков пытался вывернуться, бил ногами, извивался, но не мог ни выбраться из-под противника, ни сбросить его. Убийца в несколько раз превосходил его в силе и весе. Шансов у Вульфа было не больше, чем у мыши, загнанной в угол котом.

Ужасная боль внезапно пронзила шею десантника. Но тут же тот, кто прижимал его к настилу, ослабил хватку. Капитан смог перевернуться к нему лицом, но даже не успел увидеть. Что-то острое полоснуло по его лицу, глазам. Он вскрикнул — резкий ожог боли, и мир мгновенно потемнел, словно Вульфа заперли в темной комнате, без окон и дверей. Убийца не остановился — еще один молниеносный, острый колющий удар, из рассеченной артерии Вульфа забила, как из гейзера, кровь. Но он еще боролся, загрохотала автоматная очередь.

Победитель схватки отпустил свою жертву и так же внезапно, как и появился, исчез. Вульф еще слышал, как зашуршала трава, колыхнулись вдалеке кусты.

Хрипя и зажимая пальцами поврежденную артерию, десантник привстал на локте. Ослепший, теряющий силы, он медленно пополз по настилу, рискуя с него свалиться. Он шарил перед собой трясущейся рукой, скреб шершавые доски ногтями, пытаясь отыскать рацию. Из глазниц капала кровь, тело немело, сердце замедляло ритм, грозя остановиться. Но капитан упорно продолжал ползти, понимая, что жить ему осталось от силы несколько секунд. Пальцы его руки наконец коснулись корпуса рации. Он вдавил кнопку:

— Я видел… — все, что сумел передать в эфир Вульф.

Глава 7

Здание консульства Китайской Народной Республики в Хабаровске было возведено еще во времена СССР и изяществом архитектуры не отличалось. Со стороны улицы оно напоминало типовой райком партии. Серые стены. Крыша, залитая битумом. Окна, завешенные однотонными шторами. Единственное, что выдавало в нем официоз и государственность, был красный флаг с желтыми звездами, развевающийся на длинном флагштоке, увенчанном золоченым шариком.

В одном из кабинетов, залитом солнечным светом, густо висел табачный дым. На письменный стол, по обеим сторонам которого сидели двое китайцев, со стены смотрел портрет Мао. Добрый взгляд «великого кормчего» словно согревал всех жителей Поднебесной. Мужчины сосредоточенно изучали карту, закрывавшую всю столешницу, то и дело окунали в переполненную пепельницу окурки.

— Здесь, — руководитель охраны дипломатического представительства ткнул толстым пальцем в угол карты, — охотничья дача консульства. Имеет статус экстерриториальности. Именно сюда…

Пожилой китаец остановил собеседника жестом поднятой руки, второй же раздавил в пепельнице окурок. Узкие прорези его глаз чуть дернулись — удлинились, обозначив улыбку:

— Место доставки придется изменить. Русский майор несколько часов назад выходил со мной на связь.

— Его засекли? — забеспокоился охранник дипломатического представительства.

— Нет, но лучше перестраховаться, — произнес пожилой китаец, — российские спецслужбы могли меня вычислить и установить слежку.

Охранник задумался, а через пару томительных секунд ожидания ответил:

— Придется транспортировать по воде. А наши люди сумеют увести поиски на ложный след. Пусть думают, что майор пробирается к границе.

— Правый приток Амура, думаю, подойдет. Но как же водные патрули?

— Это не проблема, — злорадно ухмыльнулся охранник, — мы возьмем катер с дачи дипломатического представительства и под видом охоты-рыбалки подберем робота и майора. На воде у русских в этих местах только рыбная и экологическая охрана.

План был хорош — прогулочный катер не должен был вызвать повышенного внимания у экологической охраны. Поисковики же действовали большей частью на суше, о чем свидетельствовали агентурные донесения. Своих людей среди местного китайского населения у госбезопасности и военной разведки хватало. Пожилой китаец расплылся в улыбке, встал с места и похлопал по плечу охранника диппредставительства.

— Если все получится, я похлопочу, чтобы тебя представили к награде.

— Еще бы не получилось. Этот робот будет наш, — самодовольно заметил охранник, — Донг Син прилетает сегодня.

Звезды на небе сместились, было уже за полночь. Минуты летели за минутами, а группа во главе с майором Лавровым все еще продвигалась через низкорослый березовый лес. Белые в черную полоску стволы деревьев, казалось, никогда не кончатся. От их бесчисленного множества в глазах начинало рябить.

Проверять каждый куст, вслушиваться в малейшие шорохи или устраивать привалы было для десантников непростительной роскошью. Каждый час был на вес золота, ведь о теперешнем местонахождении майора Бутусова не было известно ровным счетом ничего. А срок, отведенный на его поиски, — ничтожно мал. Оставалась надежда на то, что кто-нибудь из местных видел его или хотя бы обнаружил след. Поэтому Батяня шел быстро, задавая темп всей группе. Десантники огибали небольшие горки, переступали через поваленные штормовым ветром деревья, продирались сквозь колючие кустарники.

— Может, сбавим темп? — старший лейтенант тяжело задышал в спину комбата.

— Еще немного…

— Майор, ты нас в гроб загонишь, — послышался голос Еременко.

— До гроба тебя жена и без меня доведет, — бросил через плечо Лавров.

Десантники еще некоторое время петляли среди деревьев и наконец вышли к озеру. До их слуха донеслось кваканье лягушек и стрекот кузнечиков, притаившихся в высокой траве. Судя по электронной карте, где-то здесь и находилось одно из зимовий. Комбат взобрался на невысокое дерево, расставил ноги на толстых ветках, одной рукой ухватился за ствол, чтобы не свалиться на головы Барханова и Еременко, достал мощный бинокль. Приложив окуляры к глазам, он словил в объектив крохотный огонек, пробивающийся сквозь заросли противоположного берега. Майор настроил резкость. Но темнота и густые заросли ухудшали обзор, делая охотничий домик почти невидимым.

— Еременко и Барханов, оставайтесь здесь и поддерживайте связь с другими группами. Если что-то случится, срочно докладывайте мне, — спустившись с дерева, дал указания майор.

Камыши трещали и шумели, и от этого шума ветер казался еще сильнее, чем он был на самом деле. В зеркальной поверхности озера отражалось звездное небо, раскачивающееся на частых невысоких волнах. Лягушки прыгали прямо из-под ног майора, издавая при этом резкие гортанные звуки. Андрей Лавров не обращал на них внимания, уверенно продвигался вперед. Когда он выбрался на высокий берег озера, то его взору открылся частокол, за которым просматривалась крыша охотничьего домика. Комбат подошел к забору, заглянул в щель между вкопанными в землю бревнами.

В окне дома, как в подсвеченном лампочкой аквариуме, суетились трое мужиков. Один что-то усердно нарезал на кухонной доске, второй копошился в почерневшем от гари шкафчике, третий тер тряпкой грязную посуду. На пожелтевших от дыма стенах висели охотничьи ружья и бушлаты. В углу стояло несколько пар резиновых сапог.