Мыс cтраха - Джон Макдональд

– Я не знаю, насколько разумно пугать ребенка, мистер Боуден.

– Я и сам не проводил специальных исследований. Мы договорились? Никаких походов в Шейдисайд для Нэнси?

– Да, мистер Боуден. Я уверен, что если у нее будут какие-то поручения, то она сможет найти кого-нибудь, чтобы сделать для нее покупки.

– Я уверен, что она сможет найти полдюжины желающих. Она не непопулярный ребенок.

– В этом я уверен.

Положение в Гэннаталле было более обнадеживающим. После того, как вещи Джеми выгрузили и он был внесен в список, Сэм навестил мистера Менарда. Он узнал Сэма с прошлого года.

– Здравствуйте, мистер Боуден. Рад, что Джеми снова здесь.

– Я хотел бы поговорить с вами о…

– О возможном похищении? Томми Кент рассказал мне. Я предупредил всех сотрудников. Рассказал им, как вести себя. Мы не будем обращаться с Джеми не так, как с остальными. Но, не делая этого явно, мы собираемся особо присматривать за ним и следить за всеми, кто появляется в округе. Мы не хотим, чтобы вы беспокоились за него. И не нужно. Я собираюсь поговорить с ним о том, как он может помочь нам.

– Я высоко ценю это. В женском лагере мистер Теллер заставил меня почувствовать себя так, будто я просто паникер.

– Берт новенький и сейчас воспринимает себя слишком серьезно. Он был воспитателем в детском саду. На самом деле он намного лучше с детьми, чем можно было ожидать. Дети приведут его в порядок за неделю, а как только у меня появится возможность, я поговорю с ним.

– Я бы очень был вам обязан. Такого рода вещи.., не очень хороши для нервов.

– Любой, кто охотится за детьми, бьет по самому больному. Видит Бог, беспокойства хватает и насчет того, что может произойти случайно. Мой любимый кошмар – это то, что один из них утонул. Во время купания я заставляю сотрудников считать головы каждую минуту.

– Томми Кент, кажется, хороший парень.

– Я скажу вам через месяц. У нас было много таких, что начинали просто замечательно. Работали, как лошади, пока не исчезала новизна. Потом от них больше беспокойства, чем толку. Если Кент сможет выдержать это – он драгоценность. – Менард подмигнул Сэму. – А если я замечу больше, чем обычная забота о девочке Боуденов?

– Думаю, так и будет.

– Останетесь пообедать с нами сегодня?

– Спасибо, но нам надо отправляться назад, мистер Менард. Мы точно будем двадцатого и, возможно, тринадцатого тоже.

По дороге домой, после того как Баки уснул, Кэрол сказала:

– Я знаю, что это должно случиться, но теперь не могу разрезать семью, правда. Это делает жизнь намного легче. Но и более пустой тоже. Я с ужасом думаю о времени, когда они все разъедутся. Иногда я думаю об этом дне, и дом кажется вдвое более пустым.

– Можно отсрочить этот день, друг жена.

– Как?

– С некоторым прилежанием и сотрудничеством, думаю, я смог бы устроить так, что.., хм… Тебе тридцать семь. Предположим, он закончит школу в восемнадцать. Девятнадцать плюс тридцать семь. Да, дорогая, тебе могло бы быть пятьдесят шесть, прежде чем дом полностью опустеет. При том условии, что начнем работу над проектом немедленно.

– Похотливый подлец! Зверь!

– Только что поняла?

Она придвинулась к нему ближе. Пролетело с дюжину миль. Она сказала задумчиво:

– Мы так игриво циничны по отношению к еще одному р-е-б-е-н-к-у. Шутки о пеленках и Ассоциации учителей и родителей. Знаешь, если бы этого.., этого Кейди не было, я бы хотела иметь еще одного.

– Ты имеешь в виду что?..

– Думаю, да. Даже со всеми этими ковыляниями впереди, со всеми стерилизациями, ночными кормлениями, и позже слежением, чтобы оно не свалилось, и прочим. Да, думаю, да. Потому что они все такие разные. Ты думаешь о том, каким будет следующий. Наши трое – я не знаю, как сказать это, – они все люди.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

– А делать людей – это что-то особенное. Это особая и пугающая ответственность.

– Ты говорила, что Баки был последним.

– Я знаю. Я говорила это три года. А потом перестала.

– Ты не невеста, дорогая, даже несмотря на то, что часто ею выглядишь.

– С остальными было легче.

– Тогда ты так не говорила.

– Они были легкими для нас, индейцев.

– Через двадцать минут ты снова начнешь вышивать мокасины.

– Нэнси будет поражена ужасом. А друзья будут коситься друг на друга и говорить о безрассудстве.

– Но ты все еще готова пойти на все это?

– Не сейчас. Пока.., мы еще не знаем.

– Думаю, мы узнаем и скоро.

– А когда все кончится, мы поговорим об этом снова, дорогой?

– Мы поговорим об этом снова.

– У тебя должно быть что сказать. Это и тебя привязывает. Это меняет твою жизнь.

– Когда дойдет до того, что я не смогу запомнить все их имена, я с трепетом остановлю тебя.

Они были дома к четырем. Баки поднялся в состоянии ступора и пьяной походкой пошел в дом. Небо было темное и низкое, а облака, казалось, проплывали прямо над верхушками вязов. Ветер был порывистый и влажный. Он стучал в окна дома. Дом оставлял впечатление пустого. Когда в шесть начался сильный дождь, Сэм вывел фургон наружу, чтобы дождь смыл с него дорожную пыль. Июль пришел слишком быстро. И девятнадцать дней нельзя было продлить.

Глава 7

Сивере позвонил Сэму восьмого июля, утром в понедельник. Он появился у него в офисе в десять тридцать.

– У меня есть новости, меня переводят с повышением в Калифорнию, шефом одного из отделений бюро «Апекс».

– Поздравляю.

– Спасибо. Боюсь, что не смогу заниматься вашим делом, если вы, конечно, решили продолжать.

– Да, я решил не останавливаться. Не могли бы вы уладить его перед своим отъездом?

– Ага, понятно. Я думал об этом. Запишите, пожалуйста: Джо Танелли, 1821, Маркет. Это небольшой склад. Он будет ждать вас в среду, семнадцатого. Не называйте ему себя. Скажите, что от меня. Он в курсе дела. Он просит пять сотен задатка. Так что не беспокойтесь, заплатите ему. И после того, как он возьмется за дело, заплатите еще пятьсот. Он большой спец в таких делах.

Ситуация показалась Сэму какой-то фантасмагорической. Он даже представить себе не мог, что подобный разговор может произойти в его кабинете. А Сивере не особо и пытался скрыть предмет их разговора. С таким же успехом он мог бы говорить о том, где лучше всего покупать яйца.

– Хорошо.

Сивере погрузился в воспоминания. Раньше с этим было проще. К примеру, в Чикаго, Канзас-сити, Атланте или Бирмингеме. Цены были низкими. Десять зеленых за сломанную ногу. А если вам нужно было кого-то убрать, это стоило максимум двести. А сейчас наемных убийц осталась лишь горстка, и все они работают на мафию. Если вы даже выйдете на такого человека, цена будет непомерно высокой. Можно, конечно, нанять какого-нибудь малолетнего наркошу, но тот лишь испортит все. Только профи работают чисто. А новички-любители всегда попадаются и сдают человека, который их нанял.

Сэм вынужденно рассмеялся:

– Я не думал насчет этого. Сивере. Сивере взглянул на Сэма.

– Не хочу волновать вас лишний раз, мистер Боуден, но думаю, вам нужно это знать. Я навел справки через наше отделение в Уилминге. Мы обмениваемся информацией, так уж у нас заведено. Так вот, семейка Кейди – это еще те штучки. Их было четыре брата, два старше Максвелла и один младше. И хотя у Макса не было судимостей до армии, его не назовешь ангелом, впрочем, как и его братцев. Он и в армию-то пошел из зала суда. Порезал человека «розочкой» из-за женщины. А в суде ему предложили на выбор: либо армия, либо тюрьма. Он выбрал армию. А старик Кейди практически не вылезал из тюрьмы. На свободе он занимался самогоноварением. Обладал необузданным нравом. Три года назад умер от удара. В тридцатилетнем возрасте женился на их матери, которой исполнилось пятнадцать. Та была слабоумной по жизни. Старший брат погиб в перестрелке с агентами ФБР восемь лет назад. Еще один брат был убит во время бунта в тюрьме штата Джорджия, где отбывал пожизненный срок за убийство с отягчающими обстоятельствами. Макс просто дикарь. Такие думают иначе, чем все нормальные люди. По таким тюрьма плачет. Они не делают различия между добром и злом. Они думают только о том, как бы не попасться. Поэтому, я думаю, здесь все средства хороши.

– И как это все называется?

– Психопатическая личность. Приходится применять термины. Иначе просто его не назовешь. Этот человек из той породы людей, которые глухи к любым призывам к благоразумию.

Сивере поднялся.

– У меня еще куча дел перед отъездом. Я договорился с Джо, он все устроит.

Прошло немало времени после ухода Сиверса, прежде чем Сэм смог сосредоточиться на своей работе. Он был благодарен Сиверсу за предоставленную информацию, хотя в свете новых фактов Кейди выглядел еще более зловещей фигурой. Он напоминал себе ребенка, которому кажется, что страшная тень становится все большей и пугающей. Он-то считал Кейди более человечным, наделял его присущими каждому слабостями. Сэм решил, что нет смысла рассказывать все это Кэрол, лучше будет сообщить ей только о Танелли.