Испытание седьмого авианосца - Питер Альбано

Брент занял позицию у дальномера.

— Ну что, рулевой, все в норме?

— Да, сэр, порядок, — ответил Сторджис, крепко вцепившись в штурвал. — Курс два-шесть-пять. Скорость двадцать.

Матроса, получившего ранение в грудь, и другого, с оторванной левой рукой, протащили через люк Ясуда, Кром и Уиллард-Смит.

— Остальные мертвы, — сообщил санитар.

Брент оглянулся на тело, висящее на ограждении перископа. Кровь еще струилась, загустевшая, словно клубничное желе.

Ясуда проследил за взглядом командира.

— Снять его?

Брент мотнул головой.

— Нет, опасно. Потом. Сначала раненые.

Санитар и двое помощников скрылись. Брент повернулся к летчику.

— Вы нам очень нужны, капитан. Рук не хватает. Я не могу оголить боевые участки.

— Жду ваших приказаний.

— Сможете стрелять из пятидесятого? — Брент кивнул на «Браунинг» по левому борту.

— Да. Мы с ним старые приятели.

— Тогда становитесь к пулемету.

Англичанин побежал выполнять указание, проверил затвор и боеприпасы. Старшина-артиллерист Боумен почтительно сказал ему:

— Заряжен, сэр. Сто десять выстрелов.

Уиллард-Смит кивнул и взялся за бинокль.

Брент еще раз прикинул ситуацию. Араб пересекает путь по носу с правого на левый борт, и скорость приличная. Обе пятидюймовки не прекращают огня; к тому же «Джиринг» выставил оба пятитрубных торпедных аппарата. Файт приближается с правого борта, и если ни тот ни другой не сменят курс, то первый эсминец пройдет у них по корме, а «Джиринг» подсечет нос. То есть «Блэкфин» окажется между двух огней. Он стиснул зубы, набираясь решимости. Ничего, положимся на удачу, теперь шансы повысились!

— КУТ! — приказал он в микрофон. — Оценить обстановку! Высота мачты сто двадцать футов. — Брент взглянул в прицел дальномера: корпус эсминца расколот пополам; левая часть выше правой. Вращая маховик настройки, он совместил половинки. — Пеленг!

Оуэн снял показания репитера.

— Пеленг ноль-два-три.

Еще один взгляд на дальномер.

— Дальность восемь тысяч восемьсот. Курс цели один-пять-пять, курсовой угол ноль сорок два. Цель движется юго-восточным курсом с уклонением на сорок два градуса от нас.

Через несколько секунд Оуэн прокричал:

— Взято!

Это означало, что информация заложена в компьютер управления торпедами.

— Расстояние? — спросил Брент в микрофон, имея в виду расстояние от подлодки до предполагаемого курса цели.

— Пять сто, — отозвался Оуэн. — Предлагаю сменить курс на два-четыре-пять. Это даст нам восьмидесятиградусный угол сближения.

— Хорошо. Лево на два-четыре-пять! — скомандовал Брент.

Сторджис переложил руль.

— Скорость не менять! Мы сами хорошая мишень.

Да, при таких показаниях поразить врага почти невозможно.

Однако в ходе битвы наступил перелом. Возле кормы «Джиринга» грянул взрыв, и араб начал терять скорость. Весь его огонь был направлен на «Флетчер». Сотни снарядов рассекали воздух, и Бренту показалось, что он попал в туннель, неумолимо ведущий к смерти. Но «Блэкфин» упрямо шел к цели, а два великана будто и не замечали его.

Расстояние сократилось до четырех тысяч семисот десяти ярдов — все еще очень далеко, особенно при такой скорости «Джиринга». Курс его остался неизменным.

Файт дважды ударил с кормы, и одна пятидюймовка «Джиринга» смолкла, лениво покачиваясь вместе с кораблем, сбросившим скорость. Да, араб строго наказан: прямое попадание в переднюю установку, одно орудие слетело за борт, по меньшей мере четыре снаряда поразили надстройку, разрушив ходовую рубку (Брент видел, как одного наводчика сбросило в море), нос опустился слишком низко и зачерпывал воду. Скорость сократилась до жалких десяти узлов. Но кормовое орудие продолжало палить, правда, кое-как. Брент сообщил в микрофон новую скорость цели.

— Взято, — отозвался Оуэн. — Есть готовность.

Брент, не чуя под собой ног от радости, глянул в дальномер. Четыре тысячи триста ярдов, по счислению — три двести. Хотелось бы дотянуть до тысячи двухсот, но араб может на них навести свои спаренные пятидюймовки. С такого расстояния даже ребенок попадет.

Пора открывать аппараты.

— Вперед помалу!

— Есть вперед помалу!

Прозвонил колокол, и лодка сбавила ход.

— Скорость восемь, сто шестьдесят оборотов, сэр.

— Установить глубину всех шести «рыбин» на восемь футов, скорость сорок пять. Огонь с шестисекундным интервалом в обычном порядке. Открыть щиты!

Из репродуктора донесся голос матроса Берта Нельсона, телефониста в рулевой рубке:

— Кормовой отсек докладывает: крышки всех торпедных аппаратов открыты. Трубы заполнены. Торпеды установлены на восемь футов, скорость сорок пять.

— Лейтенант! — крикнул сигнальщик Тодд Доран. — Наш сворачивает!

Быстрый взгляд на корму — и Брент похолодел. Файт явно потерял управление. Кажется, повреждено рулевое устройство. Вместо того, чтобы ровно класть снаряды, он начал беспорядочно «пахать» океан вокруг араба. В тот же самый миг стволы артиллерийской установки «Джиринга» опустились, нацелившись на лодку. Сейчас или никогда!

Брент отдал приказ торпедистам:

— Огонь открытым веером!

При малой скорости цели и артиллерии, сосредоточенной по одному борту, открытый веер наиболее эффективен. Уж две-то наверняка попадут. Раненый «Джиринг», видимо, уже не способен увеличить скорость. Трюхает по воде так, будто штурвал заклинило. Но пятидюймовые снаряды уже начали сыпаться вокруг них. Огонь беспорядочный: перелет — недолет, а то вилкой по бортам. Ребята на той артиллерийской установке, видно, уже поняли, что им грозит торпедная атака.

Брент посмотрел в дальномер и как следует закрепил маховик настройки.

— Пеленг!

— Ноль-один-ноль, — ответил Оуэн.

— Угол на нос ноль-восемь-ноль, дальность две тысячи семьсот.

Он берет прицел на левый борт эсминца, находясь прямо перпендикулярно ему. О такой позиции мечтают все командиры подводных лодок.

Голос Оуэна:

— Путь торпеды две тысячи сто. Разрешающий сигнал, мистер Росс.

Брент весь дрожал от возбуждения. Теперь все решает скорость, цель может уйти с выгодной огневой позиции; к тому же снаряды бороздят воду вокруг.

— Первая! — крикнул Брент.

Глянул на часы, потом в люк на энсина Фредерика Хассе, командира торпедной боевой части. Молодой офицер не спеша протянул руку к щиту, на котором горели шесть красных лампочек, сдвинул рычажок под первой и ладонью надавил медную пусковую кнопку. Потом пустил секундомер, зажатый в другой руке. После приказа «Пуск!» он обязан хронометрировать и делать пометки карандашом на циферблате после каждого взрыва. По сути, он таймер, и полученные им данные выверят точное расстояние между подлодкой и целью — если, конечно, будет попадание. Так осуществляется план торпедной атаки.

Лодка подпрыгнула, будто столкнувшись с китом, и воздух под давлением вытолкнул торпеду из аппарата. Наращивая скорость до сорока пяти узлов, она унеслась в облаке пузырей и под углом двадцать четыре градуса вышла на путь поражения цели.

— Первая пошла! — крикнул телефонист Берт Нельсон.

— Путь торпеды сорок восемь секунд, — сказал Оуэн, глядя на КУТ.

Хассе переключил селектор на второй аппарат и, не сводя глаз с секундомера, выждал шесть секунд. Затем запустил вторую торпеду. Одна за другой пошли еще четыре, и звенящее напряжение нависло над «Блэкфином». Два снаряда разорвались очень близко по правому борту; лодка содрогнулась.

Пора наращивать расстояние от противника.

— Вперед помалу. Лево на борт, — приказал Брент Гарольду Сторджису. — Курс ноль-три-ноль. — Он прокричал изменение курса вахте на центральном боевом посту, потом обратился к энсину Оуэну: — Приготовиться кормовому торпедному отсеку.

— Десятый аппарат вышел из строя.

— Черт, и правда! — Брент ударил кулаком о поручень. Взглянул на часы и опять выругался.

Первая торпеда не попала. Вторая — тоже мимо. У Брента вдруг застучали зубы.

Но тут страшный взрыв по миделю «Джиринга» выбросил его из воды. Прежде чем он успел погрузиться снова, другой колоссальный взрыв почти в том же месте расколол его киль и перевернул судно вверх тормашками. Взорвался погреб боеприпасов и смел кормовую рубку, зенитную установку и трубу. Десятки людей взлетели в небо, оседлав гигантский язык пламени. Брент, разинув рот, смотрел, как стальные листы и обломки весом в десятки и сотни тонн рассыпаются над водой полукругом в радиусе полумили.

Вся команда «Блэкфина» — от аккумуляторного отсека до мостика — вопила как безумная. Кром подпрыгивал на полметра и хлопал Брента по спине, пока не опрокинул старшего помощника на ветрозащитный экран.

— Вот это шоу! Блеск! — голосил Уиллард-Смит и помог старшине колотить Брента.